Общенародное пение за богослужением. Богослужебные тексты для общего народного пения

Мирный, 11 февраля. Прихожане Свято-Троицкого храма приняли участие в пении Божественной Литургии.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выступая на I Международном съезде регентов и певчих Русской Православной Церкви, обратил особое внимание на важность возрождения общенародного пения Божественной Литургии в храмах.

Думаю, что возрождение народного пения - это один из путей воцерковления нашего народа, потому что человек, участвующий в пении, слышащий эти мощные звуки справа, слева, спереди, сзади, он как бы погружается в особую стихию общей молитвы, он чувствует, что такое приход, что такое община. Он чувствует свое участие в Божественном служении. Поэтому я настоятельно призываю наших лиц, ответственных за церковное пение, возрождать народное пение – отметил Патриарх в своем докладе.

11 февраля 2018 года во исполнение призыва Патриарха и по благословению Высокопреосвященнейшего архиепископа Романа в Свято-Троицком храме города Мирного впервые в истории храма и Мирнинского района была совершена Божественная литургия с общенародным пением.

Возглавил богослужение благочинный Мирнинского округа протоиерей Владимир Севрюков в сослужении клирика храма иерея Андрея Судомойкина.

Клиросный хор в течение богослужения находился в храме посреди верующих, и каждый желающий мог принять участие в общенародном пении по приготовленным заранее чинопоследованиям литургии.

Верующие молившиеся за богослужением, высказали пожелания чтобы подобные литургие проходили несколько раз в год.

В преддверии первого за сто лет Съезда регентов и певчих Русской Православной Церкви в епархии была разослана анкета. Она состояла из десяти закрытых и открытых вопросов, затрагивающих проблемы церковно-певческой культуры. О результатах опроса участникам съезда 1 декабря рассказала кандидат социологических наук Евгения Жуковская, сотрудница Управления делами Московской Патриархии, главный редактор интернет-портала «Приходы».

Сегодня Московский Патриархат объединяет 296 епархий, однако полевое исследование охватило только 139 респондентов (остальные свои ответы не прислали). Впрочем, и этого массива информации достаточно для того, чтобы выявить основные регентско-певческие тенденции и использовать полученные данные для формирования сплоченного сообщества так называемых клирошан¹.

Как показывает анализ анкет, для регентов крайне важно повысить качество подготовки певчих и выработать адекватные формы взаимоотношений между клиросом и клиром. Среди актуальных проблем - отсутствие квалифицированных кадров и их текучесть, проблемы с мужскими партиями из-за нехватки певцов-мужчин. Особенно это актуально для отдаленных епархий России, СНГ и зарубежных приходов. Все чаще звучит мнение о необходимости воспитания клиросного певчего. При этом важно не только воцерковлять профессионалов, но и готовить их из прихожан, в том числе детей, собирая их в приходские хоры.

Отсутствие певческих кадров затрудняет качественный подбор репертуара. Кроме того, данные опроса говорят о невостребованности самобытных традиций церковного пения и о превалировании в обиходе одной московской певческой школы (как правило, Троице-Сергиевой Лавры).

В ходе опроса стала очевидна разница между профессионалами из России, стран СНГ и дальнего зарубежья. Так, в России большинство положительных ответов организации богослужебного пения получено по темам:

Организация общенародного пения;
. ориентация клиросного хора на традицию;
. необходимость цензуры современного певческого репертуара

Низкие (вплоть до нулевых) показатели среди российских регентов и певчих отмечены в темах:

Объединение регентов на епархиальном уровне;
. наличие публикации местных распевов;
. наличие материалов, сборников по взаимодействию регентов

Церковно-певческая деятельность в странах СНГ, помимо организации общенародного пения и ориентации клиросного хора на традицию, акцентируется вокруг темы:

Организация работы с детским хором

При этом ответы респондентов из этих стран свидетельствуют практически об отсутствии следующих форм развития певческой культуры:

Наличии публикаций местных распевов;
. объединении регентов на епархиальном уровне;
. поддержке пения местным обиходом.

Для зарубежных епархий и приходов остро стоят проблемы другого порядка. Им важны:

Поддержка пения местным обиходом;
. необходимость цензуры современного певческого репертуара;
. ориентация клиросного хора на традицию

На второй план в дальнем зарубежье уходят такие проблемы, как:

Отсутствие публикаций местных распевов;
. наличие документов по взаимодействию регентов;
. отсутствие опыта регулярных встреч

Цензура или самоконтроль?

Довольно неожиданным для человека, не вовлеченного в церковно-певческое служение, может показаться желание значительного числа опрошенных ввести цензуру: либо на уровне прихода или монастыря, либо на уровне епархии. Также прозвучало мнение о необходимости образования общецерковной комиссии по цензуре, которая должна отслеживать современный певческий репертуар.

Среди аргументов в пользу цензуры можно выделить следующие²:

Цензура желательна, так как зачастую выбранные песнопения не соответствуют исполнительскому уровню и профессиональным возможностям певчих, что затрудняет восприятие смысла молитвенных текстов и отрицательно сказывается на ходе самого богослужения.

Считаем, что цензура современного певческого репертуара необходима для сохранения сложившихся церковных певческих традиций. Современные авторские произведения имеют право на исполнение, по согласованию регента с духовенством (настоятелем, ключарем) храма. Учитывая исторический опыт католической церкви в Англии, стоит опасаться излишнего упрощения и чрезмерной модернизации церковного пения.

Цензура певческого репертуара необходима. Происходить это должно посредством проведения для регентов и псаломщиков лекций на тему сохранения традиционных напевов Русской Православной Церкви (знаменный распев, монастырские напевы, произведения композиторов Московского направления).

Контроль необходим для исключения попадания в Богослужебный репертуар по разным причинам музыкальных произведений не церковного, а концертного характера, разного рода хоровых экспериментов, не помогающих, а мешающих молитве и Богослужению, что, к сожалению, бывает не редко.

Нужна. Современный репертуар должен быть рекомендован к исполнению в храмах специальной комиссией при патриархии, в которую должны входить компетентные цензоры, обладающие музыкальным вкусом, определенными знаниями и опытом работы регентом на приходе.

Для печатных церковных нотных изданий на уровне редакций по благословению музыкально-образованных духовных лиц. Певческие церковные произведения неизвестных новейших современных авторов, как минимум, должны быть одобрены настоятелем прихода.

Желание большинства опрошенных ввести централизованную цензуру говорит о том, что сами профессионалы не готовы брать на себя ответственность за принятие решений - подбор репертуара. Помимо этого сам собой напрашивается вывод о том, что между священнослужителями и клирошанами нет тесного взаимодействия. Инертность в своем клиросном служении и чрезмерный начальственный контроль за творческим процессом воспринимаются как залог сохранения традиции, как естественные условия для тех, кто трудится в Церкви. Достаточно ли сегодня совершеннолетни дирижеры церковных хоров, чтобы не перекладывать на других принятие профессиональных решений? Как воспитать самоконтроль, позволяющий раскрыть в полной мере дарованные Богом таланты?

Детский хор в богослужебной жизни

Особое место в опросе было отведено проблеме детских хоров. Важность этой работы в целях укрепления певческого сообщества и развития русских певческих традиций подчеркивалась большинством респондентов. Однако отмечалось, что для занятий с детским хором в отдалённых и зарубежных епархиях часто не хватает квалифицированных кадров: певчих и регентов. Многие отметили и отсутствие пособий для работы с детским хором.

В большинстве приходов детские хоры поют за богослужением. Периодичность довольно разная: по воскресным или праздничным дням; два раза в месяц; три-четыре раза в год; два раза в год - на Рождество Христово и в Светлое Христово Воскресение. Также есть епархии, где детские хоры участвуют в архиерейских богослужениях, выступают с концертами, поют всю литургию. Существует практика пения детьми ектений, Символа Веры, Отче наш, запричастных и причастных стихов.

На основании более чем половины ответов епархий можно сделать вывод, свидетельствующий о наличии пособий по работе с детским хором. Однако и тех, кому методической поддержки не хватает, по-прежнему немало - 47%.

Регенты используют пособия как изданные в своих епархиях (например, в Кемеровской³), так и адаптированные варианты обихода Московской духовной академии?. Интересен опыт Самарской епархии. Здесь при работе с детскими церковными хорами используется утвержденная Министерством образования и науки Самарской области программа развития вокально-хорового образования Самарской митрополии на 2013-2018 гг. Цель программы - возрождение традиций массового детского академического хорового пения в Самарской губернии и популяризация лучших образцов отечественного хорового репертуара русской православной музыки для детей.

Знакомство детских хоровых коллективов с богослужебной музыкой во многих областных центрах происходит довольно успешно. Например, в Москве хор мальчиков и юношей Хорового училища имени А.В. Свешникова не только исполняет духовные песнопения в концертах и на экзаменах, но время от времени участвует в Патриарших богослужениях, а также в совершении литургии в некоторых столичных храмах (в частности, в храме «Все скорбящих радость» на Большой Ордынке). В России подобных хоровых коллективов, известных профессионализмом и мастерством, несколько. Среди них - хоры из Владимира, Екатеринбурга, Перми, Нижнего Новгорода. Следовательно, в нескольких городах уже есть потенциал для церковно-светского соработничества, которое может способствовать научению детей богослужебной практике. Вероятно, серьезным подспорьем здесь может стать программа Самарской митрополии.

Пение народа или пение с народом?

Еще один блок вопросов анкеты был связан с организацией общенародного пения. Как следует из полученных ответов, на литургии, в основном, поют Символ Веры и Отче наш. На всенощном бдении «Сподоби, Господи», «Ныне отпущаеши», «Воскресение Христово видевшее». В двунадесятые праздники народ поёт тропари праздников. Как правило, «запевалой» для прихожан является диакон, однако спевок среди них не проводится. Если диакона нет, то с амвона (или с клироса) народом руководит регент хора. По словам опрошенных, «регулярно повторяющиеся песнопения народ запоминает хорошо».

Получается, что респонденты смешали собственно общенародное пение в течение всего богослужения с общей молитвой всех прихожан. Отсюда, вероятно, и разница в актуальности проблематики общенародного пения в епархиях России, стран СНГ и дальнего зарубежья. Выявляет это противоречие и диаграмма 6, из которой следует, что в 86% приходов Русской Православной Церкви существует общенародное пение. Однако часто ли при посещении того или иного храма вы видите, чтобы богослужебные тексты вместе (а то и вместо) хора пели прихожане? Такое бывает только в исключительные моменты богослужения.

Однако, по словам респондентов, существует несколько традиций участия прихожан в пении за богослужением. Например, пение акафиста нараспев в дни памяти особо почитаемого святого (упоминались: праздник Покрова Божией Матери, святитель Николай Чудотворец, преподобные Кирилл и Мария Радонежские, блаженная Матрона Московская). Одна из обителей сообщила, что «каждый день на вечернем богослужении поется канон молебный с акафистом Пресвятой Богородице», для чего раздаются книжки с текстом, «чередные певчие поют в центре храма со всеми молящимися».

Интересен опыт одного из приходов:

Общенародное пение полной литургии на приходе существует уже около шести лет. В разные годы литургии, за которыми практикуется общенародное пение, варьируется от двух до пяти. Репетиция бывает одна. Готовятся текстовые пособия с разметкой песнопений. Исполняется одноголосый обиход, практически полностью литургия поется на глас. За литургией к народному пению может практически присоединится каждый желающий, ввиду простоты и известности напевов. Однако духовенство прихода испытывает определенные трудности, так как в этом случае общенародное пение менее мобильно, чем клиросное, и не столь вариативное в выборе вариантов песнопений.

В то же время известны и другие примеры, когда священники любят служить литургию, за которой поют все прихожане, ими руководит одна певчая с клироса, в руках у всех молящихся последование богослужения с нужными музыкальными разметками. По свидетельству настоятеля минского храма во имя святителя Николая Японского протоиерея Павла Сердюка, клирики его прихода очень ратуют литургисать именно этими ранними богослужениями.

Общение профессионалов и катехизация от клира

Поскольку опрос проводился не только для того, чтобы узнать, каково сегодня состояние церковно-певческого искусства, а больше для выявления проблемных аспектов формирования профессионального сообщества регентов и певчих, в анкету были включены вопросы, касающиеся взаимодействия клира и причта - регентов и певчих, а также взаимоотношений между клирошанами разных храмов и епархий. На вопрос о формах взаимодействия регентов, в основном, были получены отрицательные ответы. Таких контактов практически не существует. Есть регулярные фестивали или епархиальные праздники. Однако встреч певчих и регентов на уровне епархий, необходимых для регулярного обмена знаниями и методиками, слишком мало. Более того, по мнению ряда респондентов, священноначалие проявляет низкую заинтересованность к данной сфере церковной жизни.

Регенты многих епархий, отвечая на открытые вопросы, говорили о важности духовного окормления клироса священнослужителями. В некоторых случаях настоятель или иной клирик согласует с хором вопросы устава и репертуара хора. Кроме того, нередко хор привлекается к концертной деятельности, участвует в различных приходских и епархиальных мероприятиях. В некоторых храмах духовенство проводит с певчими встречи-беседы, посвященные актуальным проблемам соблюдения уставных предписаний богослужения, качества звучания клиросного хора и чтецов, благоговейного поведения на клиросе во время пения за богослужением. При участии клириков выстраивается сотрудничество со светскими учреждениями: церковные хоры приглашаются к участию в поселковых, городских и районных образовательных и культурных мероприятиях. Можно назвать традиционным для значительного числа приходов, когда в Рождественские святки хор с духовенством поздравляют прихожан, исполняя колядки и песнопения, а во время совместных трапез духовенство, хор и прихожане вместе поют духовные песнопения и русские народные песни.

К недостаткам взаимодействия клира и причта участники отнесли следующие:

В жизни регентов и особенно певчих есть острый недостаток в их воцерковлении и духовном окормлении. Часто вся их церковная жизнь заключается в музыкальном сопровождении богослужений. Регенты по своему вкусу, без благословения составляют репертуар. Клир, со своей стороны, часто смотрит на певчих, как на наемных работников. Все это требует изменения и более внимательного отношения со стороны клира.

В идеале хотелось бы, чтобы священник помогал клиросу в духовном возрастании, был духовным руководителем клироса, корректировал манеру пения, репертуар с точки зрения духовного содержания богослужения, разъяснял сложные литургические моменты и неясности в литургических текстах.

Во взаимодействии клира и певчих не хватает, на наш взгляд, более качественного образования клира по церковному пению и духовного образования певчих.

Необходимо повышение образовательного уровня обеих сторон как в отношении церковно-певческой традиции, так и в отношении богослужебного устава.

Необходимо уделять больше внимания хоровым коллективам, проводя беседы на предмет повышения квалификации как регентов-псаломщиков, так и певцов.

Среди инициатив, направленных на объединение регентов и певчих в профессиональное содружество, респонденты называли проведение хоровых фестивалей, организацию регентско-певческих курсов в епархии, а также профильных семинаров и мастер-классов на базе духовных школ. Кроме того, были включены примеры совместных богослужений в дни особо важных праздников.

Сурожская епархия сообщила об ежегодной летней конференции и семинаре на тему «Литургия» для певчих и псаломщиков. В нем приняли участие представители 20 приходов. Были рассмотрены главные аспекты литургии: устав службы, певческая обиходная традиция исполнения антифонов, Трисвятого, ектений, Херувимской песни, Евхаристического канона. Псаломщики изучали особенности и принципы дачи тона, управления хором, работы на спевке, основы вокальной тренировки певчих, церковно-певческий звукоряд, как базисный элемент работы над интонацией, унисоном, пониманием природы русского церковного пения в целом.

Встречи на тему регентско-певческой проблематики проводятся в рамках Красноярских Рождественских чтений ежегодно, по итогам которых издаются материалы.

Традиция и новация

Отдельный блок вопросов был посвящен сохранению местных традиций в церковно-певческом искусстве.

Местная традиция, в основном, поддерживается в монастырях или в отдельных приходах стран СНГ и зарубежных епархиях Русской Православной Церкви. Отмечаются следующие его особенности:

В Болгарии практикуется византийское церковное пение, которое отличается от русской полифонической церковной музыки. Некоторые песнопения гармонизированы и адаптированы для смешанного хора, какие наш хор и исполняет, другие мы поем в их аутентичной виде. Есть много музыкальных изданий, переведенных из византийской в западную нотацию в различных версиях, расписаных в монодийно и полифонически.

В кафедральном соборе епархии существует комплекс переложений обиходных песнопений для исполнения литургии на немецком языке. А также комплекс переложений для небольшого или непрофессионального хора и некоторые авторские песнопения регентов разных лет/эпох, исполняемые в основном только соборным хором.

Монастырь поддерживает традицию обиходного пения в дореволюционной гармонизации.

На богослужениях в тамбовских храмах в настоящее время исполняются также произведения тамбовского композитора Ф. Степанова.

Пение, чтение и песнопения на осетинском языке, как и пение самобытных местных напевов и распевов поддерживается духовенством епархии.

Богатейшее собрание Соловецких рукописей в настоящее время хранится в Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки в Санкт-Петербурге. В 1912 году обителью был издан Обиход. В 1913 году изданием Ирмология была завершена публикация полного круга церковных песнопений по напевам Соловецкого монастыря. Упомянутые издания показывают состояние богослужебного пения в монастыре в начале XX века в последние годы перед его закрытием. В настоящее время в будние дни значительная часть службы, как правило, совершается по Соловецкому обиходу. В праздничные дни репертуар хора разнородный. Одним из источников является Соловецкий обиход.

В Ставропольской епархии существуют некоторые местные распевы. В настоящее время у нас поддерживается исполнение некоторых местных распевов.

В Оренбуржье распространена традиция исполнения заупокойных песнопений панихиды авторства оренбургского композитора протоиерея Иоанна Соломина, ставших обиходом.

По свидетельству респондентов, публикаций местных распевов, в основном, не сохранилось. А среди зафиксированных можно выделить такие, как «Пинский сборник», сборник Новосибирского епархиального издания, а также упоминавшиеся выше сборники Соловецкого монастыря.

Подводя итог анализу анкетирования регентов и певчих Русской Православной Церкви, в качестве выводов напрашивается несколько предложений по развитию церковно-певческой традиции.

Во-первых, необходимо усовершенствование профессиональной подготовки регентов и певчих. В настоящее время Регентские школы, училища, отделения, существуют в ряде епархий. Некоторые из них действуют как самостоятельные учебные заведения, иные - в составе духовных школ. Важно заботиться об их аккредитации и получении соответствующих лицензий, приравнивающих эти регентские школы как минимум к музыкальному училищу, а как максимум - к бакалавриату.

Во-вторых, церковнослужители должны иметь признание в среде музыкальных специалистов не только внутри Церкви, но и в светском профессиональном сообществе. Неправильное отношение светских музыкантов к церковным как музыкантам-неудачникам, не нашедшим своего места в мире большой музыки, порождает маргинализацию Церкви и является корнем ряда проблем, рассмотренных в данном исследовании. В частности, проблему привлечения в хоры квалифицированных кадров, уважение к хору со стороны клира.

В-третьих, укрепляться сообщество профессиональных регентов и певчих должно на низовом уровне - через общение в благочиниях и епархиях. Важно проводить совещания, съезды, семинары, конференции и мастер-классы, в ходе которых разбирать устав, основы православной веры, а также нюансы работы с церковных хором, основы аранжировки и хороведения. Это будет способствовать музыкантам не терять квалификацию, а также позволит многим из тех, кто пока малоцерковен, открыть для себя мир Православия. Кроме того, общение специалистов и станет тем клейстером, скрепляющем регентов и певчих в единое сообщество мастеров своего дела.

В-четвертых, назрела необходимость создания единого каталога музыкальных произведений для богослужений. В настоящее время печать нот (как обиходных, так и композиторских) ведется хаотично и нет единого списка существующих изданий. Кроме того, как отмечало большинство респондентов, нет единого реестра методической литературы по работе с церковным коллективом и по занятиям с детьми в воскресных школах.

Круг перспективных направлений очерчен. Важно, чтобы после проведения в Москве Международного съезда регентов и певчих прозвучавшие в ходе его мероприятий пожелания нашли неравнодушных людей по их воплощению.

Примечания:

¹Доклад подготовлен исследовательским коллективом социологического факультета МГУ (авторы: к.с.н., доц. Ф.В.Малахов, к.ф.н., доц. Е.А.Свердликова, м.н.с. Г.Б.Бороздина) по заказу информационно-просветительского интернет-портала «Приходы» (prichod.ru) при поддержке некоммерческой исследовательской службы «Среда» (sreda.org).

³Для изучения гласов преподавателем Кузбасской православной духовной семинарии выпущен сборник «Песнопения Осмогласника», составитель А.А. Толстокулакова. - Кемерово: Издательский отдел Кемеровской и Новокузнецкой епархии, 2013. - 160 с.

Учебное пособие. М.: Издательский Совет РПЦ, 2005г.; Вознесенский прот.Иоанн. О достоинстве и влиянии пения; Богогласник. Издательский Совет РПЦ Москва 2002г.; Лепешинский прот.Игорь, Гончаров О. Праздники в воскресной школе; Пасха и двунадесятые праздники. Учебное пособие по церковному пению для детей. Издательство Владимирской епархии, 1996г.; Литургия Иоанна Златоуста: сборник песнопений для детского хора/ под ред. Н. Миндровой. - М.: Издательство Православного Центра «Живоносный Источник», 2006г.; Русская духовная музыка в репертуаре детского хора: Учеб - метод. пособие /Сост. Н. В. Аверина. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2001г.; Избранные духовные хоры для детей и юношества: Руководителям хоровых коллективов/Сост. Г. П. Стулова, Л. В. Шишкина. - М.: Гуманит. изд. Центр ВЛАДОС, 2002г.; Рождество Христово: Богослужебные песнопения для детских хоров. /Под ред. Г. Н. Лапаева. - Москва - Тверь, 2005г.; Школа церковного пения. Церковный обиход. Учебное пособие для учащихся воскресных школ и православных гимназий. Сост. Г.П. Стулова. Изд-во Владимирской епархии. 2001г.; Тропари и кондаки 12-ти праздников Православной Церкви для детского хора: под ред. Г.Н. Лапаева. - М.: Фонд развития Православной культуры «Живоносный источник», 2014.г.; Вахромеев В.А. / Учебник церковного пения в 2 т. Т1; под ред. Н.В. Шиманского. - 2-е изд. - Минск: Белорусская Православная Церковь: Харвест, 2013г.; Вахромеев В.А. /Учебник церковного пения в 2 т. Т2; под ред. Н.В. Шиманского. - 2-е изд. - Минск: Белорусская Православная Церковь: Харвест, 2013г.

Многих ли в наше время волнует эта тема? Трудно сказать…

Для священника бывает вполне достаточно, если его клирос обеспечивает грамотное проведение службы. Многим батюшкам гораздо больше по душе благоговейная тишина, которую соблюдают прихожане, чем их нестройное подпевание хору. Да и сами прихожане не очень-то рискуют открывать рот на службе, ну разве что на «Верую», да и то с опаской – а вдруг куда-нибудь залезу не туда, а на меня все зашикают! Я уж лучше помолчу!

А уж для многих регентов – и говорить нечего – голос «из зала» – это враг № 1. Только «Честнейшую» запели, как тут же парочка бабулек рядом с аналоем пристроились и запищали, да так усердно и громко, будто это они на клиросе, а не хор! И, что обидно, никакого внимания не обращают на шикающего регента!

И тем не менее, народное пение необходимо хотя бы по следующие соображениям:

1. Если в нашей Русской Церкви окончательно вычеркнуть из богослужения пение прихожан, то произойдёт утрата важнейшего элемента православной службы СОБОРНОСТИ. Соборность проявлялась в древней церкви не только в том, что все причащались Тела и Крови Христа, совершали «общее дело» (именно так переводится с греческого слово «Литургия»). Пение службы было именно общенародным. Протопсалт, стоя на клиросе один, пел значительную часть песнопения, а когда доходил до последнего стиха, все молящиеся подхватывали этот стих и допевали его сообща.

2. Далее: Посильное участие в богослужении заставляет прихожан гораздо лучше понимать и смысл и структуру богослужения. Напротив, НЕ-участие в службе большинства современных членов церкви на многие годы ставит перед ними барьер в понимании богослужения. Многих это устраивает – пусть, мол, умные службу знают, наше дело – свечки и записки передавать. Вот и оказывается, что главный, если не единственный смысл присутствия на службе – это свечки и записки.

3. Чем шире пропасть между прихожанами и клиросом, тем дальше может «занести» хор в манере его пения в сторону концертности. Это проявляется как в страстно-эмоциональном характере пения, так и в наборе песнопений, преимущественно авторских. Примеров тому масса, и я не буду тратить на них время.

Эти, и многие другие аргументы заставляют обратить внимание на саму возможность пения прихожан во время богослужения. Об этом пекутся и рядовые иереи, которые просят прихожан подпевать. Об этом вот уже полвека различные Патриархи Русской Православной Церкви пишут в ежегодных «Обращениях к архипастырям и пастырям». Дело за малым – выполнить эти пожелания, и дело с концом…

И вот тут-то оказывается, что ввести приходское пение в регулярную богослужебную систему не так уж просто. Даже иные батюшки, которые в своё время делали широкие красивые жесты и патетически восклицали прихожанам: «Пойте все!», вынуждены были два-три года спустя направлять ко мне учеников, чтобы обустроить обычное клиросное пение.

Вот по этим причинам я приглашаю читателей «Правмира» к обсуждению этой трудной проблемы – как воспитать в храме поющий приход. Буду рад мнениям и вопросам и от прихожан, и от духовенства и уж конечно, от моего коллеги-клирошанина. Ваши вопросы и мнения помогут мне в развитии этой темы.

Встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с участниками I Международного съезда регентов и певчих Русской Православной Церкви, к которым Святейший Владыка обратился с Первосвятительским словом.

Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Дорогие отцы, братья с сестры!

Сердечно всех вас приветствую на этом замечательном мероприятии — первом съезде регентов, певцов, всех тех, кто озабочен развитием русского церковного пения. Необходимость такого съезда назрела уже давно. И отрадно, что эта важная инициатива возникла снизу. Инициативы, которые идут снизу, жизнеспособны, потому что они происходят от реальных потребностей людей. И то, что мы все сегодня здесь собрались, это следствие вашей инициативы, которая выражает ваши потребности. Поэтому есть надежда на то, что съезд пройдет благополучно и поможет решить или, по крайне мере, определить те задачи, которые всем нам предстоит решать в будущем.

Как известно, после трагических событий 1917 года история нашей Церкви, а вместе с тем и история пения пошла по двум путям: в зарубежье происходило одно, в нашем Отечестве — другое. В зарубежье были замечательные, особенно в 1920-е — в начале 1930-х годов, хоровые коллективы, которые выехали из старой России и сохраняли традиции дореволюционного пения. Они поражали своими выступлениями как в храмах, так и на светских площадках западное общество. И русское православное пение за рубежом было действительно важным миссионерским фактором, оно открывало многим людям, живущим на Западе, красоту Православия, красоту Литургии и, конечно, величие нашей национальной певческой традиции.

Другое происходило в Советском Союзе. Нельзя сказать, что пение было уничтожено полностью, но ведь закрыто было абсолютное большинство храмов, монастырей, все было разгромлено и никаких профессиональных хоров в 1920-х и 1930-х годах практически не было. Мои родители познакомились на подворье Киево-Печерской лавры в городе Ленинграде, потому что оба пели в любительском хоре. Вот такие любительские хоры и поддерживали тогда традицию русского церковного пения. Но, конечно, совершенно очевидно, что уровень этого пения не был таким высоким, как хотелось бы.

Однако в послевоенные годы положение изменилось в связи с легализацией Церкви. С открытием приходов стали появляться профессиональные хоры, которые в то время возглавляли замечательные регенты дореволюционной школы. Я помню таких регентов, по крайней мере, в Санкт-Петербурге. И в Москве в кафедральном Елоховском соборе хор возглавлял господин Комаров, замечательный регент, удивительный музыкант, хранитель московской церковной певческой традиции. А в Петербурге можно назвать Левина, регента хора санкт-петербургского Преображенского собора, и многих других, кто сохранил эту дореволюционную санкт-петербургскую традицию. И для того, чтобы познакомиться с этими старыми традициями, тогда нужно было приехать в Москву и послушать хор в Елоховском соборе или приехать в Петербург послушать хор в Преображенском или в Никольском соборе, который возглавлял тогда профессор Санкт-Петербургской академии господин Шишкин. Эти хоры были действительными хранителями замечательных традиций. Традиции были очень чистыми — не смешивались и не засорялись.

Но уже в конце 1970-х годов — я могу судить об этом по тому, что происходило в Петербурге — стали привноситься различные другие распевы в петербургскую традицию. Она потеряла свою чистоту. И неожиданным образом я встретился с этой традицией в 1975 году в Хельсинки. Вы знаете, что Финляндия была частью Российской империи. Она сохраняла, кстати, многие законы еще со времен Российской империи, и сохранялось все, что касалось церковного строя. Богослужение в хельсинкском соборе — это было точь-в-точь богослужение столичного Санкт-Петербурга XIX — начала XX столетия. Я на том богослужении был вместе с профессором протоиереем Александром Шмеманом (нас тогда обоих пригласили в Финляндию, чтобы читать лекции), и обмениваясь мнениями, мы оба пришли к выводу, что такого пения, как в Хельсинки, с точки зрения сохранения петербургской традиции уже не было в Петербурге.

Если говорить о состоянии пения в 1970-е годы в Церкви в целом, за исключением Москвы и Петербурга, можно сказать, что в то время надвигался очень опасный кризис. Он был связан с тем, что иссякло вот это регентское племя: умерли те регенты старшего поколения, которые были хранителями традиций, а новых не было. И я как то особенно остро это почувствовал, став ректором Ленинградской духовной академии и семинарии. Мне стало очевидно, что пройдет еще несколько лет и в масштабах Церкви приходское пение может закончиться, потому что не было тех, кто мог бы возглавить церковные хоры. И тогда возникла такая смелая мысль — создать полноценное регентское отделение в Ленинградских духовных школах. Регентские кружки были и в Московской академии и семинарии, и в Ленинградской. Я в таком кружке немного учился. Но это был необязательный кружок: можно было приходить, не приходить, никакой программы не существовало, так, просто, немного нас чему-то учили. А вот для того, чтобы создать систематическое и, что называется, научное, правильное образование регентов, необходимо было создать регентскую школу. Но в то время создать что-то в Церкви было очень трудно, необходимо было получать согласие светских властей. А светские власти в 1970-е годы придерживались строгой позиции: ничего нового в жизни Церкви появляться не должно, Церковь должна сужаться, скукоживаться, ее пространство должно уменьшаться, потому что с религиозной жизнью Советский Союз не связывал своего будущего. И поэтому всякое предложение что-то открыть, будь то храм, часовню, тем более школу, встречало очень сильное сопротивление.

И тогда мне помог опять-таки опыт моей работы и общения, связанный с Финляндией. В Финляндии в православной семинарии в Куопио учились девочки, в том числе и регентскому делу. И вот, взирая на то, как девочки пели вместе с мальчиками, я подумал о том, чтобы девушки у нас учились, потому что невозможно только на одних молодых людях основывать такое серьезное дело, как регентскую школу. И сразу тогда возникла мысль: а не пригласить ли какую-нибудь девочку из Финляндии для того, чтобы, что называется, — скажу немного грубыми словами, но понятными — мозги запудрить властям. И тогда я договорился с одной девочкой по имени Лена Пеццола, которая изъявила желание приехать в Ленинград. А после этого начались тяжелые переговоры с властями о том, что есть потребность, люди из-за границы хотят у нас учиться, а у нас нет таких возможностей. Долго все это продолжалось. В конце концов, со скрипом мне дали разрешение принять Лену Пеццола. Тогда я стал говорить: «Слушайте, но нельзя же одну принять. Если примем одну, то это будет выглядеть как пропаганда. Нам же нужно кем-то из наших разбавить. Мне разрешили разбавить еще тремя. Одна из этих трех была моя родная сестра, другая была супругой одного из учащихся, третья была дочерью одного из протоиереев. И вот четыре человека в 1978 году были приняты на первый курс этого регентского отделения, которое мы называли регентским классом.

Мы пригласили туда замечательных педагогов, которые преподавали в музыкальном училище, в консерватории, и я поставил перед ними задачу сформировать реальную регентскую школу с программой как минимум музыкального училища. По милости Божией очень скоро этот класс превратился в настоящее регентское отделение с десятками молодых людей и девушек, которые там учились. Этот опыт потом был подхвачен Московской духовной академией и уже в 80-е, в 90-е годы мы имели сотни регентов, подготовленных в этих двух школах.

Думаю, что очень важным, переломным моментом был 1988-й, год празднования 1000-летия Крещения Руси. Тогда церковное пение появилось в общественном пространстве. Я вспоминаю исторический концерт в Большом театре. Сколько стоило трудов, чтобы добиться того, чтобы концерт в честь 1000-летия Крещения Руси проходил в Большом театре! Нам долгое время отказывали, предлагали какие-то другие площадки, но, в конце концов, по милости Божией удалось добиться того, что в центре Москвы, в Большом театре, на прославленной сцене обществу, миру была по-настоящему явлена красота русской церковной певческой традиции. Это было событие огромного духовного и культурного значения для страны, потому что в зал пришли те, кто не мог прийти в церковь. Это были представители власти, интеллигенции, и это был действительно прорыв. Сейчас, может быть, многие не могут понять, о чем идет речь, вроде ничего особенного, ну, концерт церковной музыки в каком-то светском зале. А в то время это было эпохальное, переломное событие, потому что ломался лед, который сковывал церковную жизнь. Я вспоминаю, с каким энтузиазмом, со слезами на глазах люди слушали это замечательное пение под сводами Большого театра в городе Москве.

В 1984 году я был снят с должности ректора и переведен из города Ленинграда на Смоленскую кафедру. И вот тогда, соприкоснувшись с нашей церковной глубинкой, я понял, насколько важным было открытие регентского класса. На всю Смоленскую область, вы вдумайтесь, был один регент и один хор. Из Смоленска я поехал в Вязьму, второй по величине город области с замечательной историей, связанной с Патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем. Вязьма в какой-то момент была столицей русского государства: когда возникла эпидемия чумы в Москве, то царь и Патриарх выехали в Вязьму. А потом Вязьма стала центром формирования наступательной стратегии на Польшу для того чтобы освободить город Смоленск. Поэтому город очень известный, и Троицкий собор прекрасный в центре, и народа в нем много, а на клиросе четыре старушки хриплыми голосами поют. И то же было в каждом районном центре, я уж не говорю о деревнях. Тогда я со всей очевидностью воспринял эту тяжелую реальность нашей Церкви, понял, насколько же важными были создание регентского отделения, регентской школы и вообще постановка вопроса о профессиональной подготовке регентов. И уже в 80-е, а особенно в 90-е годы мы имели в Церкви сотни профессионально подготовленных регентов.

Если сейчас перейти к нашим современным проблемам, то в чем я их вижу. Вообще проблем не так уж много по милости Божией. Наше церковное пение развивается, совершенствуется, появляется очень много замечательных коллективов, которые способны не только в храме петь, но и выступать и представлять русскую церковную певческую традицию и в стране, и за рубежом. Но мне кажется, что все-таки нам нужно подумать о систематизации церковно-певческой практики. Я не говорю об унификации, Боже упаси. Ни в коем случае нельзя говорить, что во всех храмах нужно петь так, как поют в Москве, или так, как поют в Санкт-Петербурге, хотя уже и в Москве, и в Санкт-Петербурге поют не в соответствии с местными традициями — очень много всего привнесенного, иногда положительного, иногда совершенно отрицательного. Здесь, конечно, важен и вопрос вкуса, и вопрос отношения к традиции, к истории. Но, на мой взгляд, нужно обязательно сохранять певческие традиции.

Если говорить о дореволюционных певческих традициях, то что это за традиции? Конечно, синодальный обиход. Если он совершенно исчезнет, если у нас забудут синодальное осмогласие, это будет очень плохо. Я болезненно воспринимаю фантазии на тему восьми гласов. Этого делать нельзя. Фантазируйте в любой другой сфере, но нельзя фантазировать, гармонизируя и перефразируя, выражаясь литературным языком, традицию русского осмогласия как она сложилась, в том числе, в синодальный период. Замечательная дореволюционная традиция церковного пения. Если говорить о гласах, то отличие от синодального в Москве было только в исполнении второго гласа. Второй глас пелся иначе, чем в синодальной традиции, но это была специфика Москвы, которая воспринималась всеми с уважением. И некоторым московский второй глас нравился больше, чем синодальный.

Существовали и другие замечательные традиции. Например, дореволюционная традиция Киево-Печерской лавры. Иногда даже в сборниках видишь: «Распев Киево-Печерской лавры». Но у меня нет уверенности, что это действительно распев Киево-Печерской лавры. Нужно провести большую изыскательскую работу, с тем чтобы выявить эти замечательные распевы, которые поражали тогдашних людей и, несомненно, будут поражать и современного слушателя. Полагаю, что возможно восстановить дореволюционный Валаамский распев, потому что сохранились ноты и какие-то воспоминания об этих распевах.

Это наше сокровище. Если оно уйдет, будет очень плохо. Если оно под влиянием некоторых композиторов, которые пытаются гармонизировать эти распевы, растворится в интерпретациях, это тоже будет очень плохо. Нужно оставить как было, все эти традиции должны жить. Это не значит, что все мы должны петь по-синодальному, по-московски, по-киево-печерски и по-валаамски. Нужно открыть возможности для творчества, для написания новых произведений. Но то, что к нам пришло из истории, ломать не надо, так же, как не нужно, думаю, ломать знаменный распев. Он тоже пришел к нам из истории, это историческое сокровище. То, о чем я говорю, это как если бы мы переписывали в музеях картины или изменяли фасады исторических зданий в угоду нынешним вкусам. Нужно то, что было создано в прошлом, оставить так, как оно есть, но тем не менее ни в коем случае не ограничиваться этой традицией, открывать возможности для современных композиторов творить. Это сегодня происходит, и я думаю, что мы с благодарностью должны отнестись ко всем тем, кто обогащает сегодня репертуар наших церковных хоров своими произведениями.

Хотел бы немного сказать теперь на тему народного пения. В советское время стало ясно, что если вообще пресечется традиция хорового профессионального пения, то нужно возрождать пение народное. И в той же Ленинградской духовной академии мы начали его возрождать. Как мы начали? «Верую» и «Отче наш» народ наш умеет петь, а для того, чтобы возродить пение в объеме всей Литургии, мы ставили в народ наших мальчиков и девочек певчих, и они вместе с народом пели: сначала ектенью, затем Евхаристический канон, и потом практически бóльшая часть Литургии пелась народом. Все те, кто посещал тогда храм Ленинградской духовной школы, были поражены этим пением: настолько это поднимало дух. Думаю, что возрождение народного пения — это один из путей воцерковления нашего народа, потому что человек, участвующий в пении, слышащий эти мощные звуки справа, слева, спереди, сзади, он как бы погружается в особую стихию общей молитвы, он чувствует, что такое приход, что такое община. Он чувствует свое участие в Божественном служении. Поэтому я настоятельно призваю наших лиц, ответственных за церковное пение, возрождать народное пение. Может быть, это не следует делать на сто процентов, потому что нужно оставить пространство и для профессионального пения, которое тоже имеет большое эстетическое и духовное значение и влияние на человека, но нужно начать расширять пространство народного пения в нашей богослужебной практике.

Есть еще одна тема, которая пришла к нам из прошлого, но которая сохраняет свою актуальность и в настоящем. Это то, что происходит у нас на клиросах в профессиональных хорах. Ведь очень часто туда приходят люди просто для того, чтобы заработать деньги… Когда на правом клиросе, который открыт, люди видят совершенно чужих, неверующих людей, которые соответствующим образом выглядят, это вносит огромный диссонанс. Я не могу сказать, что нам нужно с сегодняшнего дня прекратить использовать помощь профессиональных певцов, но я возложил бы огромную ответственность на наших регентов и настоятелей за воцерковление этой публики. Мы занимаемся воцерковлением детей, молодежи, у нас есть какие-то кружки при храмах, но мы забываем о том, что в первую очередь надо воцерковлять тех, которые сослужат нам. Что такое пение? Это сослужение. А если человек далек и по убеждениям, и по чувствам от того, что переживает и чувствует верующий человек во время богослужения, как он может стать органической частью общины? Как он может стать сослужителем? Это просто какое-то инородное тело, которое к тому же не является нейтральным. Оно, несомненно, оказывает негативное влияние. Поэтому духовное воспитание, воцерковление певчих — это такая же задача регента, как и поддержание высокого уровня исполнительского мастерства. Если у регента не хватает разумения и влияния, хотя регент самый влиятельный человек для тех, кто поет в хоре, то к этому должны подключаться духовенство и, конечно, настоятели.

Теперь несколько слов о совершенствовании подготовки регентов. Существуют регентские школы в Санкт-Петербурге и в Москве, но мне кажется, что сейчас надо сделать новый важный шаг. По моему благословению что-то предпринимается в Санкт-Петербургской духовной академии. Нам нужно пройти аккредитацию программы подготовки регентов, аккредитацию наших регентских музыкальных школ. Это предполагает, конечно, значительное повышение уровня программ, повышение уровня преподавания как собственно музыкального, так и богословского. Я думаю, что мы должны ставить перед собой задачу, чтобы регентские отделения выдавали диплом бакалавра. Это очень важно. Тогда это будет признано во всей стране, и не только в стране, но и за границей. Для того чтобы было так, надо провести очень большую работу по подготовке программ, по подготовке преподавателей, по решению всех остальных задач. Это является непременным условием для получения государственной аккредитации. Почему это нужно? Потому что мы ни в коем случае не должны понижать уровень подготовки профессиональных регентов. Мы должны его постоянно повышать и стремиться к тому, чтобы уровень подготовки регентов в наших специальных учебных заведениях был не ниже уровня подготовки музыкантов в соответствующих светских учреждениях.

Я упомянул богословские дисциплины. Когда в 1978 году создавался регентский класс в Ленинградской духовной академии и семинарии, тогда я внес предложение о том, чтобы помимо собственно музыкальных предметов изучались богословские. Хорошо помню дискуссию на Ученом совете. Мне говорят: «Зачем нагружать? У них и без того и сольфеджио, и гармония, и теория музыки, и история музыки. Зачем еще какие-то богословские предметы вводить?» На что я сказал: «Нам нужно готовить не только регентов, — а дальше сказал то, что вызвало улыбку и полное недоверие к моим словам, — нам нужно готовить будущих преподавателей религии и катехизаторов нашего народа». Это было сказано в 1978-м году, когда такие слова даже вслух нельзя было произносить, но я был абсолютно уверен, что это время настанет. И я знал, что не хватит сил духовенства осуществлять эту огромную работу. Так оно и получилось. И наши регенты, может быть, стали первыми катехизаторами из мирян, которые осуществляли эту важнейшую работу, важнейшее служение в нашей Церкви.

Вот и сегодня церковный регент должен быть катехизатором, должен знать богословские дисциплины. Он должен знать историю Церкви, конечно, догматическое богословие, должен быть богословски просвещенным человеком. Тогда, соприкасаясь с таким регентом, будут меняться и певчие, в том числе и те, которые из мира придут и будут петь в наших хорах. Поэтому я хотел бы поставить эту задачу и перед Московской академией и, может быть, перед другими нашими богословскими школами, чтобы процессы, связанные с подготовкой лицензирования и аккредитации регентских отделений как учебных заведений, могущих выдавать дипломы бакалавра государственного образца, начались или продолжились.

Но, конечно, всякое образование начинается с детства. Думаю, что и музыкальное церковное образование должно начинаться с детства. Иногда у нас не знают, чем занять ребенка в воскресных школах. Но давайте обратим внимание на важность певческой подготовки детей, начиная с воскресных школ. Не все дети могут петь, но многие. Причем одно дело — это пение в начальных классах воскресной школы, а другое — пение среди подростков. У них действительно может развиться реальный интерес к церковному пению, из этих людей могут черпаться кадры наших будущих регентов. Эти молодые люди, почувствовавшие интерес к церковному пению, могут пойти в семинарии на регентские отделения и пополнить корпус регентов Русской Православной Церкви.

В заключение несколько слов о нашем съезде. Я думаю, что все эти мысли можно было бы развить и об этом поговорить. Не думаю, что какие-то конкретные окончательные решения можно принять на этом первом съезде, но, по крайней мере, можно сформулировать какую-то программу действий. Если говорить вообще об организации дальнейшей общецерковной работы, то мне кажется, что нужно создать какую-то систему на общецерковном уровне, которая координировала бы всю эту деятельность, воспринимала бы сигналы, идущие от регентов, и которая могла бы в том числе определять контуры, параметры нашей церковной политики в области развития церковного пения. Глубоко убежден, что в развитии церковного пения в Русской Церкви в первую очередь должны принимать самое непосредственное, решающее участие сами регенты и церковные певчие — на что я и хотел бы всех вас благословить. Храни вас Господь!

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

Многих ли в наше время волнует эта тема? Трудно сказать…

Для священника бывает вполне достаточно, если его клирос обеспечивает грамотное проведение службы. Многим батюшкам гораздо больше по душе благоговейная тишина, которую соблюдают прихожане, чем их нестройное подпевание хору. Да и сами прихожане не очень-то рискуют открывать рот на службе, ну разве что на «Верую», да и то с опаской — а вдруг куда-нибудь залезу не туда, а на меня все зашикают! Я уж лучше помолчу!

А уж для многих регентов — и говорить нечего — голос «из зала» — это враг N 1. Только «Честнейшую» запели, как тут же парочка бабулек рядом с аналоем пристроились и запищали, да так усердно и громко, будто это они на клиросе, а не хор! И, что обидно, никакого внимания не обращают на шикающего регента!

И тем не менее, народное пение необходимо хотя бы по следующие соображениям:

2. Далее: Посильное участие в богослужении заставляет прихожан гораздо лучше понимать и смысл и структуру богослужения. Напротив, НЕ-участие в службе большинства современных членов церкви на многие годы ставит перед ними барьер в понимании богослужения. Многих это устраивает — пусть, мол, умные службу знают, наше дело — свечки и записки передавать. Вот и оказывается, что главный, если не единственный смысл присутствия на службе — это свечки и записки.

Эти, и многие другие аргументы заставляют обратить внимание на саму возможность пения прихожан во время богослужения. Об этом пекутся и рядовые иереи, которые просят прихожан подпевать. Об этом вот уже полвека различные Патриархи Русской Православной Церкви пишут в ежегодных «Обращениях к архипастырям и пастырям». Дело за малым — выполнить эти пожелания, и дело с концом…

Вот по этим причинам я приглашаю читателей к обсуждению этой трудной проблемы — как воспитать в храме поющий приход. Буду рад мнениям и вопросам и от прихожан, и от духовенства и уж конечно, от моего коллеги-клирошанина. Ваши вопросы и мнения помогут мне в развитии этой темы.

Православие и мир

No related posts.