Экстралингвистические параметры и языковые характеристики религиозного стиля. Церковно-религиозный стиль речи Религиозный стиль характеристика
Богослужение осуществляется главным образом на церковнославянском языке, однако используется и русский язык – в жанрах проповеди, исповеди, свободной молитвы и некоторых других. Выступление священников по радио, телевидению; на русском языке издается религиозная литература.
Русский язык весьма широко используется в религиозных целях. Поскольку употребление языка обнаруживает устойчивые стилистические особенности, есть все основания выделять церковно-религиозный функциональный стиль, определяемый речевой реализацией религии как одной из форм общественного сознания.
Вера – союз между Богом и человеком, вера есть присутствие и действие Бога в человеческой душе. Вера человека становится глубокой по-настоящему, когда слово Божие делается его внутренним достоянием, его словом. Вера предстает как общение, в котором душа человека предельно близка Богу, а Бог предельно близок человеческой душе.
На вере основывается религия. Главный компонент религиозного мировоззрения – система догматов, соотносимая с типичными состояниями душевной жизни верующего человека. Религиозные истины как ценностно-смысловые структуры не нуждаются в каких-либо внешних, формально-логических доказательствах.
Воплощающая веру религиозная деятельность, в том числе речевая, строго нормирована в отношении как ее содержания, так и эмоциональной тональности ее актов. Нормы этой деятельности во многом определяют характер духовных интенций, речевого и практического поведения верующего человека. Церковно-религиозная речь служит хорошей иллюстрацией положения теории дискурса о том, что люди говорят внутри дискурсивных правил.
Молитвенная речь реализует комплекс характерных эмоционально-психологических состояний – любви, доверия, надежды, смирения, предания себя на волю бога и др.
Данные экстралингвистические основания церковно-религиозного стиля речи детерминируют его конструктивный принцип – особую содержательно-смысловую и собственно речевую организацию текстов, назначение которой состоит в содействии едининению человеческой души с Богом. Этот принцип реализуется комплексом специфических стилевых черт, важнейшими из которых являются:
· Архаически-возвышенная тональность речи, соответствующая высокой цели религиозной деятельности и служащая проявлением складывавшейся веками традиции общения с Богом;
· Символизация фактов и событий невидимого мира, а также возможных вариатов нравственно-религиозного выбора человека;
· Ориентированная на религиозные ценности оценочность речи;
· Модальность несомненности, достоверности сообщаемого.
1. Определяется возвышенностью религиозных мыслей, чувств, ценностных установок, которые предполагают использование соответствующих им своей стилистической окраской языковых средств – прежде всего церковнославянизмов. Стилистическая окраска языковых единиц, традиционно используемых в богослужении, выполняет особую функцию – поддерживать в каждом верующем человеке ощущение своей неотделимости от духовной общности людей, связанных верой в череде поколений. Указанная тональность служит проявлением соборности христианской общины.
Примеры: любящий Отец, очистит от грехов, сходит с небес, стал Жертвой за нас.
2. Основывается на том, что абсолютные по своему значению духовные факты не могут быть представлены в человеческом общении иначе, как с помощью символов, помогающих постичь содержание религиозных истин. Поэтому церковно-религиозная речь обязательно является символической. Важнейшими средствами выражения данной стилевой черты выступают те тропы и фигуры речи, которые отражают сходство явлений, - главным образом метафоры, аллегории и сравнения.
Примеры символов-метафор: Что такое невидимое ? Невидимое – здесь, рядом с нами, в нашей душе…; Куда вознесся Господь? Где он пребывает ?
Развернутые метафоры: А Мария стояла у гроба и плакала. Душа, потерявшая Бога, испытывает страдания и скорбь. Она ищет пристанища и не находит. Ничто не может заменить ей общения с Отцом Небесным. И когда плакала, наклонилась во гроб.
Важная особенность веры – усвоение религиозной истины означает не только и не столько рациональное, сколько интуитивно-эмоциональное ее постижение, «принятие средцем». Поэтому в религиозной речи при символизации явлений духовного мира широко используются сравнения, отсылающие человека к его нравственно-религиозному и житейскому опыту.
Символизация проявляется специфику церковно-религиозного стиля речи не просто как формальный способ непрямого выражения смыслов, но как необходимая структурная особенность религиозной деятельности, состоящая в знаково-символическом выражении Божественных истин для их усвоения людьми. Метафоры, аллегории, сравнения создают своеобразие церковно-религиозного стиля именно их смысловой отнесенностью к духовному миру, их включенностью в деятельность, направленную на сближение души человека с Богом.
3. Определяется самой мотивацией религиозной деятельности – преобразовать грешный земной порядок жизни, все житейские отношения по образ небесных – святых, совершенных. При этом верующий человек должен стремиться очистить свою душу от греха и развить в ней добродетели. Отсюда проникнутая чувством раскаяния негативная самооценка в исповедальной речи, а с другой – позитивная оценочностью речи, прославляющей Бога и святых.
4. Вера предполагает убежденность человека в существовании Высшего Начала и в истинности его откровения. Маркер убежденности в том, что Божественное учение является абсолютно истинным – «аминь». Языковые средства выражения – фактивные глаголы (знать, помнить, веровать, верить), вводные слова со значением уверенности, существительные: истина, правда .
Языковые средства. Сохранение качественных и количественных характеристик гласных полного образования в безударных позициях, эпизодически произносится ударный э после мягких согласных, шипящих и ц перед твердыми согласными, звонкость парных согласных в позиции конца слова.
Лексические церковнославянизмы: благо, храм, забвение, обрести.
В области морфемики – старославянские приставки и суффиксы: пресвятой, пречистый, премилостивый, изведать, искупить, создатель, покровитель, утешитель, сеятель.
Синтаксические библеизмы: инверсии в словосочетаниях с согласованием: Дух святой, слово Божие, море житейское.
30. Фигуры речи, образованные лексическими средствами.
Фигуры речи, связанные со словом :
- Эпитет
- Каламбур
-Градация – расположение синонимов в порядке возрастания или убывания признака, семантического компонента. («…а эти ведь норовят наследить, наплевать, испачкать, изгадить, вот и трешь, скоблишь, вылизываешь, видите, вчера ноготь сломала» (М.Шишкин «Взятие Измаила» ). Ряд стилистических синонимов, которые расположены по линии возрастания одного семантического компонента. Другие термины: Климакс (нарастание значимости) – антиклимакс (потеря значимости).
- Парономасия - использование слова рядом с другим, близким ему по звучанию (И нет в творении творца; Любовь любови ).
- Антитеза – синтагматически сополагаются 2 слова, несущие в себе противоположные смыслы:
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная
Матушка Русь. (Н.А.Некрасов )
- Плеоназм – излишество – удвоение смыла, которое создается вынесением в отдельное слово семантического компонента, уже содержащееся в соседнем слове. Это средство является выразительным, если есть установка на актуализацию какого-то семантического компонента, в противном случае – это ошибка.
Церковно-религиозный стиль
– функциональная разновидность совр. рус. лит. языка, обслуживающая сферу церковно-религиозной общественной деятельности и соотносящаяся с религиозной формой общественного сознания.
В доперестроечное время (1917–1980-е гг.) эта область функционирования рус. языка, в силу известных экстралингвистических причин, была практически закрыта для филолога-исследователя, следствием чего явилось отсутствие указания на Ц.-р. стиль в литературе по стилистике, а также распространенное мнение, что данная сфера обслуживается не современным рус., а церковнославянским языком. В настоящее время сфера церковно-религиозной общественной деятельности раздвигает свои границы. Коммуникация в этой сфере включает, с одной стороны, произнесение различных канонических богослужебных текстов, воспроизведение молитв и песнопений, где действительно представлен церковнославянский язык, а с другой стороны – выступления священнослужителей перед массовой аудиторией по радио, на митингах, по телевидению, в Государственной Думе, во время обряда освящения школ, больниц, офисов и т.д., осуществляемые не на церковнославянском, а на совр. рус. лит. языке, который и предстает в этом случае в виде особого функц. стиля – церковно-религиозного (в другой терминологии – религиозного , религиозно-проповеднического или религиозно-культового ; термин церковно-религиозный предпочтительнее, т.к. указывает одновременно и на сферу общественной деятельности, в которой он функционирует, и на религиозную форму общественного сознания, и на церковных деятелей как авторов соответствующих текстов, но не ограничивает его реализацию лишь жанром проповеди). Таким образом, сфера церковно-религиозной общественной деятельности оказывается сферой двуязычия .
Но если церковнославянский язык подробно изучен и описан, то изучение Ц.-р. функц. с. совр. рус. лит. языка только начинается; имеются описания жанров церковно-религиозного послания и храмовой проповеди; предстоит изучить жанры напутственного слова, надгробного слова и др. слов , речь священнослужителей в официальной обстановке, – т.е. все жанры и формы речи, в которых находит своё воплощение Ц.-р. функц. с.
Системность Ц.-р. с. отражается в таких параметрах соответствующих речевых жанров, как: а) содержательная сторона; б) коммуникативная цель; в) образ автора; г) характер адресата; д) система языковых средств и особенности их организации.
Содержание текстов, выдержанных в Ц.-р. с., позволяет выделить в нем две стороны: диктумное (собственно событийное) содержание, заданное темой, и модальную рамку диктумного содержания, образуемую поздравлениями, призывами, религиозными наставлениями, советами, восхвалением деятельности Церкви и т.д.: "Обращаясь к вам с пасхальным приветствием, я призываю вас благоуспешно продолжать служение Церкви и Отечеству в беспредельной преданности Христу, в верности Его заповедям и любви к каждому человеку и всему человеческому роду" (Пасхальное послание Алексия II, 1988). Эти две содержательные стороны Ц.-р. текстов соотносятся – соответственно – с содержательно-фактуальной и содержательно-концептуальной информацией (по И.Р. Гальперину). Специфической чертой содержательно-концептуальной информации (или модальной рамки содержательной стороны) является ее эксплицитный характер; она отражает религиозную идеологию и не допускает никаких инотолкований.
Коммуникативная цель текстов Ц.-р. с. всегда сложная, многоплановая : раскрывая диктумное содержание, автор одновременно стремится к эмоциональному воздействию на адресата, причем это эмоциональное воздействие связывается с определенным событием из библейской истории, из жизни апостолов, святых, деятелей Церкви и т.д., напоминая о котором, автор стремится к религиозному просвещению аудитории; отмечая важнейшие события в современной церковной и – шире – общественной жизни, автор достигает еще одной цели – пропаганды позитивной роли Церкви в жизни современного общества и, наконец, призывая к соблюдению христианских заповедей, к сохранению религиозных традиций, к соблюдению церковных установлений, автор преследует цель воспитания аудитории в религиозном духе. Таким образом, соединение эмоционально-воздействующей, религиозно-просветительской, религиозно-пропагандистской и воспитательно-дидактической целей реализует многостороннюю коммуникативную направленность Ц.-р. текстов.
Сложная коммуникативная цель формирует и , который в Ц.-р. с. оказывается также сложным, двуплановым : с одной стороны, это духовный пастырь, наставник мирян, а с другой, – одно из "чад Матери-Церкви" , испытывающий чувства радости, ликования или, напротив, чувства сожаления или скорби вместе со слушающими; это варьирование образа автора находит отражение, в частности, в варьировании языковой формы, обозначающей повествователя (я авторское / мы авторское / мы инклюзивное): "С радостным, светлым чувством я обращаюсь к вам со словами мира и любви о Христе…"; "Мы посетили Алма-Атинскую епархию в Казахстане…"; "И мы , чада Божии, возрадуемся ныне… и проследуем в Вифлеем" (Рождественское послание Алексия II, 1995–1996). Образ автора как посредника между Церковью – "наместницей Бога на Земле" – и верующими, народом, причем посредника, понимающего народ и близкого к нему, обусловливает отсутствие явного авторского волеизъявления в форме категорического приказа: долженствующе-предписывающий характер изложения в форме категорического императива Ц.-р. с. не свойственен: "Мы хотим, чтобы наши верующие не были ограничены только знакомством через средства массовой информации о том, как будет проходить празднование в Святой Земле или нашей первопрестольной столице Москве, а чтобы они лично приняли участие в Великом Юбилее в своей церковной общине, в своем родном городе, районе или селе" (Рождественское послание митрополита Ювеналия, 1998–1999). Даже в ситуации, когда автор выражает негативное отношение всей патриархии к событию (напр., к показу по телевидению фильма Мартина Скорсезе "Последнее искушение Христа"), он прибегает не к речевым жанрам приказа или категорического запрета, а к речевым жанрам просьбы и совета: "Этот фильм / который хотят показать по телевизору… / он нехороший… Там показывают сплошное кощунство… // Тем более это всё смешано / для нас с дорогим Священным Писанием / и Преданием / о Господе нашем Иисусе Христе // Поэтому пожалуйста / отнеситесь к этому серьёзно" (из храмовой проповеди – пример Н.Н. Розановой).
Адресат текстов Ц.-р. с. – это, с одной стороны, православные христиане, если текст звучит в церкви и адресован верующим, или более широкая аудитория, если текст обращен, напр., к слушателям радиопередачи, телезрителям и т.п., т.е. адресат обобщенный и массовый (по Н.И. Формановской). В случае же обращения священнослужителя к другим церковным деятелям различного ранга, – адресат прогнозируемый и конкретизируемый . Но всегда тексты, выдержанные в Ц.-р. с., обращены к массовой аудитории, следовательно, представляют собой публичную официальную речь , а потому Ц.-р. с. является книжным функц. стилем кодифицированного лит. языка .
Система языковых средств Ц.-р. с. включает лексические единицы четырёх пластов : 1) нейтральную, межстилевую лексику (помогать, говорить, делать, каждый, тогда, Москва ); 2) общекнижную (восприятие, бытие, исконная роль, традиции, однако, весьма, придерживаться иных мировоззрений ); 3) церковно-религиозную (Господь Вседержитель, иноки и инокини, монашествующие, миряне, престольный праздник, богослужение, царство Божие, иерархи, боголюбивые пастыри, Святая Земля, освящение, жены-мироносицы ); 4) лексику с газетно-публицистической функционально-стилевой окраской (суверенные государства, боевики, сфера образования, преодоление трудностей, экономическая и социальная обстановка, проблемы беженцев и регионов ). Основной лексический ресурс стиля составляет лексика эмоционально-экспрессивно окрашенная, в частности архаически-возвышенная и эмоционально-оценочная (беспримерная преданность, возвеличить воинов, неземное величие, черпать вдохновение, преславный праздник ), употребление которой связано с реализацией тех коммуникативных целей, о которых шла речь выше: с воспитательно-дидактической целью и целью положительного эмоционального воздействия, направленного на формирование у адресата определенных морально-нравственных концептов. Грамматические ресурсы стиля включают такие морфологические и синтаксические средства, которые обеспечивают: 1) книжный характер стиля (в частности родительный присубстантивный, причастия и причастные обороты, пассивные конструкции); 2) архаическую стилистическую окраску речи (архаические морфологические формы, устаревшее управление, инверсия согласуемого компонента в словосочетании); 3) создание экспрессивного эффекта (ряды однородных членов, суперлативы); напр.: 1) лето благости Господней; слова мира и любви; радующее сердце общение; восстанавливаемый в Москве Храм Христа Спасителя; 2) с любовию во Христе; изглаждена будет; ныне рождшемся; возлюбленные о Господе; на земли; миру горнему; хранить веру отеческую; Церковь небесная; 3) …поздравляю вас, дорогие мои, с этим светлым и благословенным праздником; важнейший; преизобильная; преславное; многополезное; радостнейший; наичестнейшие; благословеннейший . С негативной точки зрения арсенал грамматических средств стиля характеризуется отсутствием многокомпонентных усложненных предложений с разнородными синтаксическими связями, бессоюзного способа выражения подчинительных отношений, что связано со стремлением к доступности, понятности Ц.-р. текстов массовому адресату.
Целям усиления экспрессии и, в частности, создания эмоционально-оценочной стилистической окраски речи, служат, кроме использования оценочной и эмоционально-экспрессивно окрашенной лексики: а) обширная цитация; б) использование тропов и фигур речи (наиболее типичными из которых являются метафоры, эпитеты, повторы, градация, антитеза, инверсия, риторический вопрос); в) приемы усложнения композиции текстов; напр.: "Мы грешны и нечисты // А Она (Богородица) / Пречистая" (антитеза); "И действительно / кому и когда отказал Бог в благодати / просвещения / Кто из христиан / не может получить / себе мудрости от Бога?" (риторический вопрос); (примеры Н.Н. Розановой).
В целом, с точки зрения языкового воплощения, изученные жанры Ц.-р. с. отличаются сочетанием общекнижных элементов с церковно-религиозными и газетно-публицистическими , а также архаически-торжественной и эмоционально-оценочной окраской , что отличает Ц.-р. с. от всех остальных книжных функц. стилей, в том числе – и от газетно-публицистического , с которым он сближается сложностью коммуникативной функции, массовым характером адресата и эмоционально-экспрессивной окрашенностью многих языковых средств, входящих в его систему. Однако указанные признаки, а также различная направленность воздействия, характер образа автора, отсутствие той открытости для стилистически сниженных, пейоративно-оценочных и даже нелитературных элементов, которая свойственна газетно-публиц. стилю, – все это не позволяет считать Ц.-р. с. "разновидностью" или "подстилем" газетно-публиц. функц. стиля совр. рус. лит. языка.
Лит. : Крысин Л.П. Религиозно-проповеднический стиль и его место в функционально-стилистической парадигме современного русского литературного языка // Поэтика. Стилистика. Язык и культура / Памяти Т.Г. Винокур. – М., 1996; Шмелев А.Д. Функциональная стилистика и моральные концепты // Язык. Культура. Гуманитарное знание. Научное наследие Г.О. Винокура и современность. – М., 1999; Крылова О.А. Существует ли церковно-религиозный функциональный стиль в современном русском литературном языке? // Культурно-речевая ситуация в современной России. – Екатеринбург, 2000; Ее же: Можно ли считать церковно-религиозный стиль современного русского литературного языка разновидностью газетно-публицистического? // Стереотипность и творчество в тексте. – Пермь, 2001; Со Ын Ён, Речевой жанр современного церковно-религиозного послания.: Автореф. дис. … канд. филол. наук. – М., 2000; Розанова Н.Н. Коммуникативно-жанровые особенности храмовой проповеди // И.А. Бодуэн де Куртенэ: Ученый. Учитель. Личность / Под редакцией Т.М. Григорьевой. – Красноярск, 2000.
Кожина М.Н. К основаниям функциональной стилистики. – Пермь, 1968 (см. с. 160–175); Феодосий епископ Полоцкий и Глубокский. Гомилетика. Теория церковной проповеди, Моск. Духов. Академия. – Сергиев Посад, 1999; Войтак М. Индивидуальная реализация жанрового образца проповеди // Стереотипность и творчество в тексте. – Пермь, 2002; Makuchowska M. Język religijny // Język polski / Ред. St. Gajda. – Opole, 2001.
О.А. Крылова
Стилистический энциклопедический словарь русского языка. - М:. "Флинта", "Наука" . Под редакцией М.Н. Кожиной . 2003 .
Смотреть что такое "Церковно-религиозный стиль" в других словарях:
церковно-религиозный стиль
Церковно-религиозный стиль - Один из функциональных стилей современного русского литературного языка, обслуживающий сферу церковно религиозной общественной деятельности и соотносящийся с религиозной формой общественного сознания. Коммуникация в этой сфере включает… … Общее языкознание. Социолингвистика: Словарь-справочник
- – см. Церковно религиозный стиль …
- – разновидность устной формы литературного языка, которая находит выражение в различных типах публичных выступлений. В современной практике публичного общения в зависимости от сферы общения выделяют следующие роды О. р.: социально политическая,… … Стилистический энциклопедический словарь русского языка
Литература Великого княжества Литовского - ― литература, сложившаяся в XIV XVII веках на землях Великого княжества Литовского (нынешняя Белоруссия, Литва, частично Украина, Россия и Польша. Многоязычная литература Великого княжества Литовском развивалась на западнорусском,… … Википедия
литературные стили Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило
Литературные стили - в риторике: обиходно разговорный, документально деловой, художественный, научный, публицистический, церковно религиозный функциональные стили; в них, в свою очередь, выделяются жанровые стили, или стили видов словесности: стиль гомилетики,… … Риторика: Словарь-справочник
Русская литература - I.ВВЕДЕНИЕ II.РУССКАЯ УСТНАЯ ПОЭЗИЯ А.Периодизация истории устной поэзии Б.Развитие старинной устной поэзии 1.Древнейшие истоки устной поэзии. Устнопоэтическое творчество древней Руси с X до середины XVIв. 2.Устная поэзия с середины XVI до конца… … Литературная энциклопедия
Как было сказано в главе 4, изучение церковно-религиозного стиля в светской филологической науке еще только начинается. Не все жанры церковно-религиозной современной речи (молитва, исповедь, напутственное слово, надгробное слово, послание, проповедь и др.) изучены полностью. К настоящему времени имеются исследования жанров церковно-религиозных посланий и проповедей. Как показывают проведенные исследования (Л.П. Крысий, Н.Н. Розанова, М. Войтак, С.А. Гостеева, О.А. Крылова, А.Д. Шмелев и др.), стиль этих жанров довольно близок, хотя есть и различия, определяемые в наибольшей степени различиями формы речи в этих двух случаях: послания представляют собой письменные тексты (впрочем, предназначенные для их оглашения в храмах), а проповеди всегда произносятся устно (хотя позже могут быть и опубликованы, тогда их тема определяется в названии: «Проповедь вдень памяти Вифлеемских младенцев», «Проповедь на притчу о богаче». (См.: Розанова 2000:238.)
Послание - это комплексный речевой жанр, поэтому он представляет собой (как и проповедь) систему целого ряда речевых жанров - таких, как приветствие, поздравление, напоминание (повествование) о том событии библейской истории, которое отмечается в этот день и которому посвящены послание или проповедь, восхваление Православной церкви, призывы к соблюдению евангельских заповедей и церковных установлений, поучение; кроме того, в тексты посланий и проповедей включаются элементы повествования, связанные с современными событиями из жизни Церкви, священнослужителей или страны, на которые автор хочет откликнуться и которым хочет дать свою оценку.
Сказанным определяется отбор и организация языковых средств, в состав которых входит не только нейтральная и общекнижная лексика, но и архаически-возвышенная лексика, а также лексика с газетно-публицистической функционально-стилевой окраской.
Примеры (из Пасхальных и Рождественских посланий Патриарха Московского и всея Руси Алексия II):
(1) Возлюбленные о Христе Воскресшем Преосвященные архипастыри, честные пастыри и весь клир церковный, досточтимые иноки и инокини, боголюбивые миряне ~ чада нашей Святой Матери-Церкви, пребывающие в России, Странах Содружества Независимых Государств и Балтии, а также во многих других государствах мира на всех континентах!
Ныне мы празднуем Пасху Христову, Светлое Христово Воскресение! От всего сердца, с чувством духовного ликования поздравляю всех вас, дорогие мои, с этим светлым и благословенным праздником!
(2) Да озарится пасхальной радостью и светом каждый дом, каждая семья, каждая иноческая обитель! Пусть праздник Пасхи Христовой придет к тем, кто одинок, кто болен, кто пребывает в заточении, - ко всем, кто в эти пасхальные дни не может быть в храме и вместе со всей Церковью участвовать в праздничной молитве и в общем пасхальном торжестве/
В России, в других странах Содружества Независимых государств и Балтии постепенно преодолеваются наиболее тяжелые кризисные явления. Однако жизнь наших стран и народов продолжает оставаться весьма непростой. По-прежнему за порогом бедности находятся многие люди, честно и достойно трудящиеся на народное благо. Недостаточной остается забота властей и общества в целом о пожилых и немощных, многодетных семьях, детях-сиротах и других социально не защищенных людях. Не преодолены последствия кровопролитных межэтнических конфликтов.
Как ни для каких других, для текстов церковно-религиозных жанров важен образ автора. Как и коммуникативная цель, образ автора в текстах, реализующих церковно-религиозный стиль, является сложным, двусторонним. С одной стороны, это духовный пастырь, наставник всех мирян, а с другой, он сам - одно из «чад Матери-Церкви», как называют себя православные священнослужители. Отсюда и варьирование языковой формы, обозначающей повествователя: это может быть и «я авторское», за которым стоит образ наставника, и «мы авторское» с тем же значением, когда автор отъединен от адресата (ниже примеры 1 и 2); а может быть мы. инклюзивное т. е. мы «всеобщности», когда автор не отделяет себя от адресата (пример 3): 1) С радостным, светлым чувством я обращаюсь к вам со словами мира и любви о Христе... 2) Мы посетили Алма-Атинскую епархию в Казахстане... Мною посещены также епархии Тверская, ...; 3) И мы, чада Божий, возрадуемся ныне и проследуем в Вифлеем. Поэтому можно говорить об образе автора церковно-религиозных текстов как об образе посредника между Церковью - «наместницей Бога на Земле» - и верующими, народом.
Важной специфической чертой стиля, связанной с образом автора, является отсутствие авторского волеизъявления в форме категорического приказа. Хотя такой компонент содержания, как наставление, поучение, присутствует, однако долженствующе-предписующий характер изложения этому стилю чужд (в отличие от официально-делового стиля). Например: Мы хотим, чтобы наши верующие не были ограничены только знакомством через средства массовой информации о том, как будет проходить празднование в Святой Земле или нашей первопрестольной столице Москве, а чтобы они лично приняли участие в великом Юбилее в своей церковной общине, в своем родном городе, районе или селе.
Даже в тех случаях, когда о каком-либо явлении у всех священнослужителей складывается отрицательное мнение, как в случае с показом по телевидению фильма Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа», то и в этом случае обращение к пастве не содержит категорического запрета, а строится как система речевых актов увещевания, совета и просьбы:
Этот фильм /который хотят показать по телевизору... /он нехороший... Там показывают сплошное кощунство... // Тем более это всё смешано/ для нас с дорогим Священным Писанием/и Преданием/ о Господе нашем Иисусе Христе // Поэтому пожалуйста / отнеситесь к этому серьезно (из храмовой проповеди - пример Н.Н. Розановой (Розанова 2000).
Воздействие проповеди и послания - это в первую очередь воздействие эмоциональное: автор стремится воздействовать не столько на рациональную, сколько на эмоциональную сферу адресата, широкого круга верующих. Поэтому стиль посланий и проповедей отличается эмоциональностью. В устной форме речи (в проповедях) это получает воплощение « в своеобразии просодического оформления текста (обилие растяжек, "риторические" паузы, замедление темпа, разного рода акцентные выделения и различные просодические средства выражения модальности). Ср.: Мы далеко (со слезами в голосе) не понимаем / други наши / сколь необходимы молитвы для нас/ Пречистыя Матери Господа/и чтобы видеть эту необходимость / нужно о-о-око / или у-у-м / гораздо чище и светлее нашего // (Розанова 2000:236).
В письменных текстах (в посланиях) эта высокая степень экспрессии создается за счет повторов, риторических обращений, восклицательных предложений, и в обоих жанрах эту же функцию несет архаически-возвышенная лексика. Например:
Где нам на все взять силы и терпение, из какого источника черпать вдохновение?; Верны и непреложны слова апостольские и слова святительские!
Поздравление, пожелание нередко слиты воедино с наставлением (поучением):
Дорогие мои! Господь и Спаситель наш Иисус Христос да укрепит нас на жизненном пути, которым следует каждый из нас! Устами святого Апостола Павла Господь призывает нас жить в любви, а не в ненависти, в скорби быть терпеливыми, делать людям как можно больше добра, утешаться надеждой и в вере быть непоколебимыми.
480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников
240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья
Ипатова Светлана Николаевна. Церковно-проповеднический стиль русского языка XIX века (На материале творчества Святителя Игнатия) : Дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01: Вологда, 2004 234 c. РГБ ОД, 61:04-10/1515
Введение
ГЛАВА 1. ФОРМЫ И ФУНКЦИИ ДИАЛОГИЧНОСТИ ПРОПОВЕДНИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ.; 18
1.1. Диалогические отношения в проповеди 18
1.2. Средства выражения диалогичности в проповеди святителя игнатия 22
1.2.1. Вопросительные высказывания 22
1.2.2. Побудительные высказывания 37
1.2.3. Обращения в проповеди святителя Игнатия 44
1.3. Особенности функционирования в проповеди диалогических форм согласия и несогласия 46
ГЛАВА 2. ЖАНРОВАЯ СПЕЦИФИКА ПРОИЗВЕДЕНИЙ СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ. 55
2.1. Проблемы лингвистического изучения жанров церковно-проповеднического стиля 55
2.2. Коммуникативные тактики в творчестве святителя игнатия. 58
2.3. Коммуникативный блок как средство реализации тактик.. 72
2.4. Традиционные проповеднические жанры святителя игнатия 74
2.5. Первичные и вторичные жанры в творчестве святителя игнатия 97
Выводы 113
ГЛАВА 3. СЛОВО-СИМВОЛ КАК ОСНОВА ТЕКСТА ПРОПОВЕДИ СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ 117
3.1. Проблемы лингвистического и семиотического исследования символа 117
3.2. Концепты «видение» и «созерцание» как источник символического плана проповеди святителя игнатия 123
3.3. Образ из видимой природы как составная часть символа 134
3.3.1. Символическое содержание слова «древо». 135
3.3.2. Слово-символ «древо» - основа композиции проповеди. 142
3.4. Понятие как основа символического значения 146
3.4.1. Выражение концепта «жизнь» в символах святителя Игнатия 146
3.4.2. Императивная функция символа странствования в проповеди святителя Игнатия... 155
3.4.3. Слово-символ «странник» как основа проповеди.. 157
3.4.4. Путь как символ жизни в проповеди святителя Игнатия. 161
3.5. Символы тематических групп «человек» и «жизнь» 164
Выводы. 175
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 180
Библиография 183
Приложение 206
II -1. Появление термина стиль по отношению к религиозным текстам 206
II -2. Сложение двух традиций понимания проповеди.. 206
II -3. Период как стилистический прием и коммуникативная тактика святителя Игнатия.. 209
II -4. Композиция «Поучения о спасении и христианском совершенстве» святителя Игнатия 213
II -5. Слова и выражения, характеризующие жизнь богача и нищего в «Беседе в 22 неделю. О богаче и нищем» святителя Игнатия 214
II -6. Речь как проповеднический жанр 214"
II -7. Сравнение проповедей святителя Игнатия и Я. Амфитеатрова 218
II -8. Структура стихотворений в прозе святителя Игнатия 219
II -9. Символические значения слова древо в текстах проповедников XVIII-XK вв 222
II -10. Символ странствования в трудах проповедников XVI1I-XIX вв.. 228
Введение к работе
В русском языке существует особый пласт текстов, функционирующих в сфере религиозного» культа. Возникает проблема их отношения к существующей системе функциональных стилей данного языка.
Количество функциональных стилей, по мнению некоторых исследователей, не поддается никакому исчислению (Елистратов 1996, Шмелев 1977:75, Аврорин 69-72) (о термине «стиль» в отношении церковной проповеди см. П-1). Тексты, обслуживающие сферу религиозного культа, составляют, как нам представляется, единую коммуникативную систему русского языка. Эта система по-разному определяется современными исследователями:: религиозный язык, культовый язык, язык сакрума, религиозный дискурс, религиозное употребление языка (Войтак 214), сакральный язык (Колесов 2002:13), религиозно-проповеднический стиль (Прибытько 32-43^ Гостеева 1997, Крысин 1994, 1996), церковно-религиозный стиль (Крылова 2000, 2001), религиозный стиль (Лейчик 165), церковно-проповеднический стиль (Грудева 1999), религиозная коммуникация (Карабулатова; 89), сакральная (священная) коммуникация (Гриненко 1999а:99) и
Наша работа представляет собой исследование стиля проповеднической литературы Русской Православной Церкви XIX в. Понимая проповедь широко как архетип христианской словесности, а всю христианскую культуру как проповедь (ср. Левшун 2001:107, Котельников 26), мы будем употреблять термин церковно-проповеднический стиль русского языка (ЦПС), относя исследуемые тексты к этому стилю. ЦПС
выделяется на основе одного экстралингвистического фактора - религии как формы общественного сознания (Кожина, Мишланов; 1995:119, ср. Кожина 1968:174, Сергеева 1998:136). Следует учитывать и другие стилеобразующие факторы: книжная риторичность, диалогичность, участие внеязыковых средств выражения, связь с богослужением, эстетическое измерение религиозного акта и др. (Mistrik 83).,
Исследования, касающиеся проповеди как жанра, в основном построены либо на материале проповедей средневековья (Буланин 1989, Сазонова 1973, Кругликова 1990, Лихачев 1987, Еремин 1962, 1968, Елеонская 1990; Каравашкин 2000, Одесский 1998, Кусков 1989; Кагарлицкий 2000 и др.), либо современных (Майданова 1999; Шмелев 1999, Карасик 1992, Розанова 2003, Прохватилова 1999).
Актуальность выбранной темы заключается, во-первых, в том, что язык:виднейшего проповедника XIX века свт. Игнатия не был до сих пор; предметом монографического изучения; во-вторых, особенности ЦПС русского языка XIX в. практически не изучены, между тем эта функциональная разновидность играла важнейшую роль в развитии русского литературного языка и в становлении; русского речевого идеала і (Сковородников: 1996, Михальская 1992:67). По мнению П.Е. Бухаркина, вообще разрыв двух культур в Новое время был относительным, продолжалось влияние духовной; литературы на светскую словесность (Бухаркин 14).
Особенностью любого функционального стиля является сознательный отбор языковых средств в целях - оптимизации данного вида коммуникации. Как известно, в; религиозной? сфере, наряду с русским, используется церковнославянский язык.. Эта: особенность сакральнойї коммуникации напрямую связана с проблемой выделения жанров ЦПС. Тексты, написанные исключительно на церковнославянском языке, на наш взгляд, не могут представлять жанры ЦПС русского языка. Так, Е.В. Грудева
предлагает ограничить этот стиль одним жанром - проповедью, как текстом, составленном на русском, а не на церковнославянском языке (Грудева 151). Другими; исследователями в составе ЦПС выделяются жанры исповеди, поучения, беседы, лекции в і духовном учебном заведении (Нефедьева 279), молитвы (Войтак 1998) и др., при этом проповедь и молитва иногда определяются как исходные, фундаментальные жанры (Карабулатова 91). Некоторые ученые, говоря о жанровом многообразии этого г стиля, не выводят за его рамки различные жанры; богослужебных текстов, функционирующих на церковнославянском языке (Крысин 1994:71). Нельзя согласиться с разделением жанров ЦПС на речевые (поучение, молитва, притча, исповедь, проповедь) и богослужебные (акафист, епитимья,.псалом), как это делает Л.В. Крысин (Крысин 1996:137), т.к. их тексты написаны на разных языках.
Признавая? разнообразие: жанров ЦПС, мы должны отнести их к различным подстилям. Можно выделить 5 подстилей ЦПС:
вероисповедный (катехизический), который составляют жанры символов, изложений веры, огласительных поучений, катехизисов; апологетических трактатов и толкований (Верещагин 1996:213j Войтак 216);
гомилетический, куда входят дидактические и панегирические жанры проповеди, произносимой на литургии (Верещагин 1996:213,. Черторицкая 8) (ср. учительные и торжественные жанры (Тареев 142));
3) эпистолярный, представляющий различные речевые жанры
переписки^ духовных лиц друг с другом или с мирянами (Верещагин
1996:213, Клименко 1999:29-32);
4) художественно-проповеднический, который представляют
различные тексты, соотносимые с жанрами; художественной литературы
(дума, плач; песнь и др.); выражающие истины веры в художественном
модусе;
5) молитвенный (жанры молитвословий на русском языке).
Некоторые исследователи противопоставляют ЦПС всем остальным функциональным стилям русского языка на основе противопоставления сакральной" коммуникации: обыденной, «профанной». Сакральный язык, с самого начала осознаваемый как высокий * стиль, отличается: прежде всего организованностью нормы (Колесов 2002:13^ см. также: Гриненко 1999а:99, Гольберг 2002:14). Наличие нормы ставит вопрос о времени возникновения ЦПЄ. Нельзя согласиться с мнением, что зарождение ЦПС произошло сразу после принятия; христианства і (Лейчик 165), т.к. в XI в. нет еще единого-литературного языка, не сложилось само понятие «нормы». Исходя из этого, как утверждают В.В. Виноградов и М.Н. Кожина, нельзя? говорить о стилистической дифференциации, русского языка вплоть до XVHI в. (Кожина 1968:242, Виноградов- 1955:80-81). Однако* понятие стиля, как категории исторической; постоянно меняется. «Тип» языка; по BiB:. Виноградову, - явление языковое, а не функциональное. По мнению BiB.. Колесова, «триединство типов: профанный, профессиональный и сакральный - дало не только триединство стиля, но и триединство состояний" языка... То, что прежде воспринимали как «самостоятельные» языки; становится
например свт. Димитрия Ростовского, тем более что свт. Игнатий; сам рекомендовал его творения своей пастве (Лозинский 39).
Самостоятельную проблему в исследовании ЦПС составляет проблема отношения; проповеди к ораторскому искусству. Эта проблема по-разному решалась дореволюционными гомилетами, соответствуя- двум традициям: августинской и григорианской. Согласно первой;точке зрения, гомилетика восходит к классической риторике, ораторской речи. Эта точка зрения нашла отражение Bs «Руководстве к церковному красноречию» (Руководство 1804:57), в рукописном «Опыте наставления в церковном красноречии» А.И. Пушкова (Пушков; 1823), в «Чтениях о духовной словесности» Я.К. Амфитеатрова (Амфитеатров 1842), в трудах его последователей (Лонгинов 1847, митр. Антоний 1892, Говоров 1895, Чепик 1910, Фаворов 1911, Троицкий 15). Другая* традиция, григорианская, связывает проповедь с функцией благодатной жизни Церкви, опирается на учение о проповеди, содержащееся в Библии (Ин. 16:13^14:26; Мф.10:19; Мк.ЛЗ:11; Лк. 12:12; 1 Кор. 2:4, 12, 13; 1 Ин. 2:20, 27). Проповедь трактуется как воплощение Божественной энергии (харизмы), которая через священника передается слушателям. В этой традиции проповедь не признается жанром ораторского искусства (Никольский 1895, Кутепов 1896, Барсов 1899:458, Тареев 1903). Тенденции объединения? риторического и антириторического направлений нашли і отражение в трудах гомилетов рубежа ХГХ - XX вв. (Юрьевский 1903; Певницкий 1908, Булгаков 1916, см: также Ветелев* 1949). Более подробно о двух традициях понимания проповеди см. П-21
ФиЛОЛОГаМИ XX В. ПрОПОВеДНИЧеСКИе ТеКСТЫ обыЧНО НЄ ОТНОСЯТСЯ! к
особому функциональному стилю русского языка, а рассматриваются в области; частной риторики - духовном (церковно-богословском) красноречии. Исследователи XX века говорят о частичном заимствовании проповедью риторических приемов из раздела элокуции (Буланин е 1989:15), заимствовании требований к композиции, соответствующих риторической;
диспозиции (Безменова 9, Кутина 12, Нефедьева 280), или полной идентичности проповеди риторическому мастерству (Морозова 1997д:140, Баженова-Рагрина 68, Бегунов 75, Черторицкая 8, Кочеткова 1974, Михальская 1992, 1996 и др.)- На наш взгляд, жанровое многообразие религиозных текстов не может рассматриваться в рамках ораторского подстиля публицистического стиля.
Исследование ЦПС не может быть полным без тщательного изучения языка отдельных духовных писателей с ХУІШ в. до наших дней. Святитель Игнатий (1807-1867) был канонизирован в 1988 году как «подвижник благочестия, автор многочисленных творений, аскет и учитель христианской; жизни, труды которого по глубине и духовному содержанию раскрывают дух святоотеческого предания и являются его продолжением» (Деяние 1988:165). Видя такую формулировку причин* канонизации святителя в год тысячелетия Крещения Руси, невольно удивляешься тому факту, что в XIX веке его труды читались с большой осторожностью; многие из них подвергались, строгой: цензуре. Учебники по гомилетике и истории церковного красноречия, издававшиеся для духовных семинарий в конце XIX - начале XX вв., многочисленные руководства; по; церковному проповедованию, печатавшиеся в церковных журналах того времени («Руководство для сельских пастырей», «Странник», «Домашняя беседа» и др.), содержат очень мало сведений об этом епископе, в состав ни одной из гомилетических хрестоматий не вошли его проповеди (Поторжинский 1879, 1887,1912; Дударев 1901, Булгаков 1915, Чепик 1910).
Имеющиеся публикации об этом епископе касаются прежде всего его биографии- (труд иеромонаха Игнатия (Садковского) «В? поисках; Живаго Бога» (1913), см также: Биографический очерк 1867, Кончина преосвященного Игнатия 1867, Беловолов 1991, архиеп. Михаил 1967, Викторов 1958)) или особенностей религиозно-нравственных воззрений святителя (труд иеромонаха Илиодора (Труфанова) «Религиозно-
нравственное мировоззрение свт. Игнатия» (1905), фундаментальный труд Лі Соколова «Святитель Игнатий. Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения» (1915), магистерское сочинение доцента^ МДА игумена Мі Лозинского «Духовная жизнь мирянина-и монаха по творениям и письмам святителя Игнатия (Брянчанинова)» в, 2 томах с 6-томным приложением^ (1968) (Соколов 2003, Лозинский 2003, см. также: Тертышников 1994, Чинякова 1999; Афанасьев, Воропаев 1991, Феофан 1869;. Флоровский 1937:393-397)). В единственной прижизненной публикации было отмечено своеобразие творений свт. Игнатия (Матвеевский 1863). Немногочисленные современные лингвистические исследования творчества свт. Игнатия касаются; жанровой организации проповеди (Судаков 2002, 2003) или особенностей эпистолярного наследия этого * проповедника; (Постовалова! 2000). Изучение идиостиля; свт. Игнатия позволит ответить на вопрос, почему труды этого проповедника не воспринимались.его современниками как образец ЦПС, но*вместе с тем широко используются в церковной жизни сейчас.
Проблема взаимодействия? объективно-структурных качеств стиля ш его субъективной направленности, соотнесенности* с субъектом, формой\ выражения индивидуальных свойств и творческих возможностей; автора впервые была отмечена В.В; Виноградовым; (Виноградов 1961:8).- Понятие: идиостиля; возникает в связи с развитием понятия о личности в общественном самосознании. В истории русской духовной культуры этот процесс формируется; в; XVII-XVIir вв. До XVII* очень зыбкими»(Виноградов* 1961:40, Некрасов 39-40, Буланин 1995:33). В"XVIB веке «намечаются лишь слабые ростки индивидульно-литературных стилей (особенно в творчестве протопопа Аввакума)» (Виноградов 1967:83), произведение соотносится не столько с автором, сколько с жанром:; «По
существу, жанр и был подлинным носителем литературного произведения» (Гуковский 22), но и в XVIII? в. «индивидуальные оттенки стиля" того или иного писателя; обычно стушевывались в устойчивой? схеме жанровой композиции» (Виноградов 1967:84).
XIX век В.В; Виноградов называет эпохой» расцвета индивидуальных стилей (Виноградов; 1971:70). «Все углубляющаяся с середины: XIX века индивидуализация стиля обнаруживается! в: открытии и тончайшей: разработке средств речевой экспрессии» (Там > же 67). Личностное участие в стилевом отборе; менее; важное в ЦПС, по* сравнению> с другими сферами общения, не может препятствовать изучению идиостиля, потому как «в своих наиболее созидательных образцах индивидуальный язык писателя не только не противоречит, естественному идеалу языковой шормы, но даже и больше того: обнаруживает свойства этой нормы наиболее совершенным способом» (Винокур 1990:41, см: также Сепир 200).
В\ связи с вышесказанным! особого внимания; заслуживает вопрос о том, в какой мере может отражаться личность свт. Игнатия в его проповеди. На неоднозначность ответа; на і этот вопрос указывал гомилет рубежа XIX-XX вв: В.Ф. Певницкий. С одной стороны, в проповеди «нет места? для проявления личной оригинальности» (Певницкий 75), в связи с чем понятие образа автора может быть расширено, т. е. его можно понимать не тольков применении к одному отдельному автору, а вообще: к автору церковно-проповеднических текстов; с другой стороны, при «восприятии истины духом? проповедника... он перерабатывает или изменяет ее форму, применительно к нуждам или восприемлемостш своих слушателей.. То недостаток проповеди, если в ней не видно отпечатка личного элемента или личного воздействия проповедника... Душа: человека-проповедника тем сильнее и рельефнее проявляет себя и свою личную оригинальность в своем слове, чем глубже и искреннее ее убеждение в возвещаемой истине» (Там же 76). В: этом ответе отражается «своеобразная парадоксия религиозного
восприятия: будучш из всех жизненных актов наиболее индивидуальным, лично выстраданным, лично обусловленным; оно в то же время оказывается и наиболее универсальным - яркий знак того, что между индивидуальным и универсальным нет противоположности» (Булгаков 1994:52).
При изучении идиостиля писателя встает вопрос о разграничении* понятий идиостиля и идиолекта. Часто значимость- идиолекта преувеличивается, когда язык трактуется как простая сумма; идиолектов (Винокур 1987:11, ср. Лосский 238). Иногда эти понятия^ не различаются (Григорьев 4), но чаще современные исследователи, противопоставляя понятия «язык,- индивидуальная модификация», идиолект и идиостиль рассматривают в системе соотношений «система - структура» и «система - текст» (Ревзина 68-69, Щукин; 1978; Северская, Преображенский 147, Баранов 1998:121). Под идиолектом? свт. Игнатия мы будем; понимать допустимый вариант ЦПС, а под идиостилем - специфическую систему свт. Игнатия, «соотносительно с другими индивидуальными стилями и манерами» (Виноградов 1967:84). Идиостиль - явление более широкого плана, чем идиолект, т.к. отражает одновременно, и системные свойства стиля и вариативные, дифференцируемые на; основе: конструктивных противопоставлений частных систем выражения (см. Северская, Преображенский, 147). По мнению В.В., Виноградова, «индивидуальный стиль писателя, его качественное своеобразие, в значительной мере определяется формами воплощения «образа автора» в»произведениях этого писателя» (Виноградов, 1960:25). Образ автора в ЦПС практически; не изучен. Ю.В. Рождественский в: статье «Образ автора; в гомилетике» (Рождественский 160-163), выделяя такие особенности русского проповедника; как аскетизм, культуросозидательность, неподсудность, благотворительность и др:, не дает; сведений о языковом выражении образа автора, тем более для определенного периода развития этого стиля.
Нам представляется целесообразным изучение идиостиля свт. Игнатия і проводить с точки зрения двух аспектов: коммуникативного и жанрового. Для стилистики в целом «не существует самостоятельного предмета исследования, вне коммуникативного подхода» (Винокур 1987:9). Как известно, проблема образа автора в стилистике - это прежде всего проблема участника коммуникации, подчиняющегося ее законам, выработанным в коллективе носителей языка. Образ автора наиболее отчетливо > проявляется в отношениях со своим адресатом: «стиль отражает позицию субъекта речи относительно позиции адресата» (Долинин 1978:36^ см: также Золотова 1982:3). Как известно,.вид коммуникации! оказывает существенное влияние на жанровую^ дифференциацию^ речи (Земская; 42-43), а любая индивидуализация стиля, в свою очередь, «сопровождается смещением" и смешением границ литературных жанров» (Виноградов* 1967:86). Жанровый* аспект не противопоставляется
Коммуникативно-жанровая дифференциация позволит
конкретизировать функциональную специфику изучаемых текстов, т.е. то, как ЦПС реализуется в строении текста свт. Игнатия. Именно жанрово-коммуникативная типология внутри функционального стиляї может дать определенные гарантии по возможности; полного учета стилевой; специфики исследуемых текстов.
Целью диссертационного исследования является изучение идиостиля; свт. Игнатия в і жанровом^ и коммуникативном аспектах как варианта ЦПС русского языка XIX в. Эта цель предполагает решение следующих задач: 1) описать субъектную! организацию текстов свт. Игнатия, формы и функции диалогичности в его проповедях; 2) охарактеризовать специфику жанров в; творчестве свт. Игнатия, выяснить, насколько последовательно в его творчестве представлен жанровый канон проповеди и в какой мере
отразилась индивидуальность автора в создании? текста; 3) определить особенности; употребления в проповедях свт. Игнатия образных средств языка; 4) выяснить роль риторических традиций в ЦПС XIX в., в частности в творчестве свт. Игнатия; 5) определить место духовного творчества свт. Игнатия в проповедническом наследии его эпохи.
Мы не ставим перед собой задачи выявить весь перечень стилеобразующих языковых средств, но хотим обратить внимание на наиболее спорные вопросы, которые в современной стилистике не получили однозначного решения.
Специфика идиостиля свт. Игнатия будет нами определяться через: предпочтительность (см. Леденева 38), т.е. отражение тяготения проповедника к тем или иным языковым константам. На основе прагматической, семантической и синтаксической модели идиолекта можно выявить, особенности идиостиля, выраженные 1) в предпочтении тем; жанров: проповеди, средств и приемов передачи г информации, особенных способов построения текста, в отражении субъектно-объектных отношений; 2) в предпочтении слов в! роли предиката (средства характеризации? выражения авторской позиции; оценки), слов определенной семантики (избирательное отношение к тому или иному члену лексической парадигмы, тематических, лексико-семантических групп, синонимических рядов) \ (Диброва 1996:136), в особенностях образных средств речи; 3) в специфике синтаксиса проповедника (Ефимов 1969:200).
Основным источником нашего исследования являются три тома творенийсвт. Игнатия: два тома, объединенные названием «Аскетические опыты», включающие в основном нетрадиционные жанры ЦПС, и «Аскетическая проповедь», представляющая собой неполный годичный цикл проповедей (пять седмиц (из восьми) от Пасхи до Пятидесятницы, с 21 седмицы от Пятидесятницы до Великого поста, все седмицы Великого Поста). Проповеди расположены в сборнике в соответствии с началом года
по светскому календарю. Тип проповеди аскетической был свойствен и современнику свт.. Игнатия свт., Феофану, труды, которого, однако, помещали в хрестоматиях и не подвергали той цензуре, как труды свт. Игнатия.
Во второй половине XVIII в. и первой половине XIX в. основным было нравственно-практическое направление церковной проповеди, виднейшими представителями * которого являлись св.. Тихон; епископ Воронежский; митр. Московский і Платон (Левшин), митр. Московский Филарет (Дроздов), архиеп. Херсонский Иннокентий* (Борисов), протоиерей Родион Путятин и др. Во второй половине XIX в. развиваются два направления: общественно-публицистическое (нашло. отражение в проповедях епископа Смоленского* Иоанна (Соколова), архиеп. Херсонского Димитрия" это время в і богословии темы нравственные заменили темы метафизические. Складывание «русского церковного" либерализма, более бытового и житейского,.чем богословский» (Флоровский 1937:388), формирование традиции обмирщенной религиозности; влияние иностранной литературы являются причинами; перестраивания нравственного богословия; заново, как учения о духовной жизни. Под: влиянием учеников св. Паисия Величковского вновь оживает созерцательное монашество. Так, в преп. Серафиме Саровском (1759-1833) вновь становится
живой византийскаяі когда-то- византийской созерцательной и аскетической традиции» (Там же 392). Византийская традиция сказывается в литературе уже с 40-х гг. XIX в., когда в Оптиной пустыни издаются святоотеческие переводы духовных книг св. Паисия Величковского и: его учеников. «В короткий срок в русский і читательский обиход был введен ряд образцовых книг для духовного чтения и размышления. Духовный спрос на эти книги: уже существовал.... К старым и переводным? книгам присоединились новые и самостоятельные опыты...» (Там же 393).
В исследовании применяются методы стилистического анализа: описательный, сравнительный;, сравнительно-исторический - и элементы дискурсивного анализа, представляющего собой г освещение религиозного общения с учетом; характеристик культурно-исторического и коммуникативного планов.
Научная новизна исследования определяется тем, что в диссертации предложены новые критерии для описания; стилевых черт (жанровых, лексико-семантических, синтаксических) и согласно этим критериям дано подробное описание идиостиля свт. Игнатия. Введен в научный оборот материал, который, будучи опубликован в 1867 т., оставался малоизвестным и никогда не исследовался в специально филологическом, а не богословском аспекте: Изучение идиостиля проповедника XIX в. в жанрово-коммуникативном аспекте предпринимается впервые.
На защиту выносятся следующие положения.
1. Творчество;свт. Игнатия, представляющее собой идиостиль ЦПС XIX века, в большей степени отражает развитие проповеднической поэтики, нежели перенимает риторические традиции схоластической гомилетики.
Важнейшей функционально-семантической категорией проповеди является диалогичность, которая по своему стилистическому назначению существенно отличается от диалогичности в других функциональных стилях. Это проявляется вt том, что диалогичность проповеди: не предполагает полифонии, дискуссии, спора, т.к. она опосредована другими важнейшими функционально-семантическими категориями проповеди -молитвенностью и соборностью.
41 Созерцательный тип мышления проповедника, его обращённость к мистическому смыслу рассматриваемых явлений- и событий не позволяет ему использовать обычную систему тропов, характерную для других функциональных стилей, и свт. Игнатий вынужден использовать особый язык символов, в> содержании которых пересекаются оси; материального и метафизического миров.
5.. Свт. Игнатий в своем творчестве использовал богатый; опыт словесной культуры XIX в; не для) сближения со светской словесностью, а= чтобы придать этой культуре духовную: значимость, что говорит о вкладе свт. Игнатия в историю русского литературного языка.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что изучение ЦПС в жанрово-коммуникативном: аспекте позволяет с большей степенью полноты отразить функционально-стилистическую" систему русского языка. Результаты проведенного исследования идиостиля свт. Игнатия могут способствовать изучению идиостилей других проповедников как XIX, так и других веков.
Практическая значимость работы определяется тем, что данный материал может быть использован? в преподавании* стилистики,
лексикологии, истории русского литературного языка, а также (при условии определенной степени адаптации) на уроках русской словесности в средней школе и на спецкурсах по лингвистическому краеведению. Результаты исследования могут быть применены также в лексикографической практике для уточнения толкований слов, соотносимых со > словами-символами свт. Игнатия.
Апробация работы . Основные положения диссертации обсуждались на XII Международных Рождественских образовательных чтениях (Москва, 2004), на XXXIII Международной филологической конференции (Санкт-Петербург, 2004), на всероссийских конференциях: «Вузовская; наука - региону» (Вологда, 2003;. 2004), «Молодые исследователи - региону» (Вологда, 2004), на межрегиональных научных конференциях: «Санкт-Петербург- Вологда: историко-культурное взаимодействие XVIII - XX вв.» (Вологда, 2003), «Святые и подвижники Русского Севера» (Великий Устюг, 2003), на IV Межвузовской конференции молодых ученых (Череповец, 2003), на научно-практических конференциях: «Духовность и патриотизм как основа современного образования» (Вологда, 2002), «Святитель Игнатий: духовное наследие и современность (К 195-летию со дня рождения)» (Вологда, 2002), «Святые места Вологодчины» (Тотьма, 2004).
Основные результаты исследования нашли отражение в* 5 опубликованных работах.
Структура диссертации. Цель и задачи исследования определили структуру работы, которая состоит из введения, трех глав, списка использованной литературы, приложения и списка сокращений.
Диалогические отношения в проповеди
Особое внимание исследователей привлекает проблема определения» вида речи (диалогическая І или І монологическая) церковно-проповеднических текстов:. Монолог и диалог являются основными формамш воплощениям жанра (Китайгородская! 111). Являясь,важнейшим компонентом структуры текста, диалог отражает особенности; индивидуального стиля автора: В5 составе ЦГТЄ Н.Н: Розанова выделяет особый малыш жанр - микродиалог (информативный, прескриптивный; апеллятивный; фатический) (Розанова 346); хотяі сам? жанр проповеди, характеризуется? этим» исследователем признаками І устности, монологичности, спонтанности, подготовленности « (Тамі же 348): Монолог многими; признается? искусственной! языковот формой; (Щербаї 1915: с. 3-4- - приложение; Арутюнова 1992:52). Его связывают с «авторитетностью, ритуалом, церемонией-и пр.» (Якубинский 34); с книжной; повествовательной речью (Золотова 1973:335), указывается, что письменный монолог проецирует сложное протекание речевого процесса (Якубинский 3 7):
ВIпонимании диалога существуют две точки зрения: Согласно узкому пониманию, диалог - однаїиз композиционных форм речи (диалогическаяшг монологическая! речь), с точки І зрениям широкого» понимания; «каждыш монолог является репликой большого, диалога» (Бахтин 1986:313). Признание: диалогичности любого текста встречается еще в І античности; в: риторике Аристотеля, получает завершение у М:Мї Бахтина. Последний положил начало ш широкому пониманию диалога; как всякого речевого общения; и как формообразующего принципа- духа, неполной противоположностью которого является монолог (ср. мысли; о диалоге как всеохватывающем свойстве литературы: (Боровой 27)). Диалогические отношения, согласно; М.М.. Бахтину, - понятие более широкого плана, нежели диалогическая речь в узком смысле, под которой; понимается взаимное общение, при котором: активность и пассивность переходят от одного участника коммуникации к другому, а наиболее благоприятной является атмосфера нравственного равенства говорящих (Бахтин 1986:321).
Проповедь, по; количеству активных участников речи, представляет собой монолог, но, включенная: в коммуникативные процессы и осуществляющая их, она отмечена диалогичностью в широком смысле. А.К. Михальскаяі признает проповедь монологичной только «по форме», указывает на приемы и средства диалогизации («слова; высоких: духовных авторитетов - святых отцов, учителей и наставников... и голос самого оратора» (Михальская 1992:65-66)). Для G.A. Прохватиловой признак диалогичности является г доминирующим в проповеди І (Прохватилова 1998). По мнению О.Т. Лойко, вся; «христианская: культура в \ наибольшей \ степени диалогична и дихотомична» (Лойко 51).
Проблемы лингвистического изучения жанров церковно-проповеднического стиля
Основы теории жанров речи (РЖ), были изложены М.М. Бахтиным в работе «Марксизм и философия языка» (Волошинов.1930), а затем получили развитие в его статье «Проблема речевых жанров» (Бахтин: 1986). Согласно М.М. Бахтину, человеческая речь в типичных ситуациях отливается, в готовые формы РЖ. По определению ММ. Бахтина, РЖ - это относительно устойчивые тематические, композиционные и стилистические типы высказываний. Типическими - для РЖ являются коммуникативная ситуация, экспрессия! и; экспрессивная І интонация, объема (приблизительная длина речевого целого) (Бахтин 1986:267), концепция: адресата и концепция нададресата (Там же 305), воспроизводимость (Там же 247-254).
Интерес к различным жанрам человеческого общения заметно возрос в 80-90-е годы XX столетия. Жанр определяется как ««идеальный» тип или логически сконструированная модель конкретного литературного произведения, которые могут быть рассмотрены в качестве его инварианта» (Тамарченко 2001:263); При исследовании ЦПС важно ответить на вопрос о членении религиозного дискурса на отдельные РЖ. При этом; характеристика структуры проповеднического жанра для ХГХ в. должна сочетаться с освещением его особенностей в диахронии.
Главная трудность, с которой сталкиваются современный исследователь, строящий типологию РЖ, и гомилет прошлого, - поиск основания» классификации. В этой области в наибольшей степени разработаны два метода:; компонентный и иллокутивно-перформативный анализ. С помощью иллокутивно-перформативного критерия в отношении ЦПС трудно различить тексты, имеющие одинаковую цель - побуждение адресата к спасению души. Методика компонентного анализа удобна, когда один РЖ противопоставлен другому по одному дифференцирующему признаку, но проповеднические РЖ свт. Игнатия противопоставлены друг другу целым комплексом признаков. Мы попытаемся объединить эти: два критерия на; том основании, что компоненты проповеди свт. Игнатия отличаются не столько содержательно, сколько именно своей целевой установкой. Иллокутивный критерий в современной прагматике привел прагматику, как писала T.F. Винокур, к некоторому кризису, когда в центре внимания оказались модели и прагмалингвистика перестала соответствовать своему назначению? - «быть наиболее личностно ориентированной и наиболее связанной с действительностью внешнелингвистическош дисциплиной» (Винокур 1993:20-21). Задачей нашего исследования является рассмотрение жанров свт. Игнатия не просто как текстовых моделей; а как специфических текстов религиозного дискурса XIX в.
Проблемы лингвистического и семиотического исследования символа
Творения свт. Игнатия І отражают мистический опыт проповедника,. а «любое религиозное и? тем; паче мистическое сознание самой! своей! сутью принуждено І создавать для себя систему сакральных знаков и символов, без которых оно? не: могло бьЕ описывать свое «неизрекаемое» содержание» (Аверинцев; 1997:129 см;, также:: Лосев 1927:321-337, 463-528). Основы лингвистической? и семиотической? теории символа были; заложены. Чі. Пирсом, выделившим І 3 типа знаков; - индексы, иконические знаки и; символы, при; этом под символом он і понимал чисто- условный: знак. Многими; зарубежными; исследователями» отмечалась связь, символа с метафорош m другими тропами на; основе мотивированности значения символа;, вытекающей: из:отношений конкретного шабстрактного значений? (Gassirer. 1946, 1957, Леви-Єтрос 1994). На русской почве основы изучения символа заложил А.А. Потебня, говоривший, в частности;, о том; что «символ языка... можно назвать его поэтичностью» (Потебня 1990:22). При этом поэтичность бывает разной: в.широком смысле, «поэтический! образ каждый і раз, когда воспринимается и оживляется понимающим; говорит ему нечто большее, чем то;, что в нем? непосредственно заключено», в узкомс смысле, поэтичность равна переносу (метафоричность)І (Там же 141). В? современной: лексической? семантике понимание символа как языковой! категорию отличается у разных исследователей; Различие: чаще всего касается \ двух проблем: 1) отношение символа: к знаку, образу, понятию, концепту; 2); отношение символа: к выразительно-изобразительным; средствам языка, тропам. 1. Отношение символа к знаку, образу, понятию; концепту..
Одними исследователями, символ толкуется через; понятия образа г и. знака и определяется как «образ, взятый в аспекте своей знаковости» и как «знак, наделенный всей органичностью и неисчерпаемой многозначностью образа» (Аверинцев 1983:607,. см. также: Виноградов 1923:196, Лосев 1970, Арутюноваї 1999:896, Шелестюк 2001:52). Согласно другой точке зрения; «давно пришло время поставить символ рядом с понятием» (Марков, 112), при этом символические значения не отождествляются с концептуальными. Синтез; этих подходов можно видеть вЇ работах В.В: Колесова; которыш рассматривает отношения символа к понятию, образу и концепту ві динамике. Семантический синкретизм концепта, по мнению В.В. Колесова, оформляется в образе, анализируется; в понятии; а в символе предстает уже как «единство «мысли-чувства», и потому может замещать одновременно і и понятие, и образ; символ - понятийный образ; или образное: понятие» (Колесов 2002:57,62).
Вопрос 43. Эстетическая функция языка. Язык художественной литературы среди других функциональных стилей.
Эстетическая функция – функция эстетического воздействия, проявляющаяся в том, что говорящие начинают замечать сам текст, его звуковую и словесную фактуру. Отдельное слово, оборот, фраза начинают нравиться или не нравиться. Эстетическое отношение к языку означает, таким образом, что речь (именно сама речь, а не то, о чем сообщается) может восприниматься как прекрасное или безобразное, т. е. как эстетический объект. Эстетическая функция языка, будучи основной для художественного текста, присутствует и в повседневной речи, проявляясь в ее ритмичности, образности.
Художественный стиль – оценивается в стилистической науке как язык, используемый в эстетической функции для создания произведений, способных оказывать на воспринимающих эстетическое воздействие, и как речь в готовых произведениях такого рода.
Язык художественной литературы выполняет функцию воздействия и эстетическую функцию.
Подстили художественной речи: 1) стихотворная речь; 2) художественная проза; 3) драматургия.
Особенности:
Язык художественной литературы принципиально лишен всякой стилистической замкнутости, он открыт для любых стилей и языковых средств (это дает основание некоторым лингвистам не выделять художественную речь в особый стиль). Однако многообразие стилистических средств не приводит к хаосу, лексической пестроте, поскольку каждое слово в художественном произведении мотивировано содержанием, целями и задачами автора и подчинено эстетической функции. Художественная литература является своеобразным зеркалом действительности, отражая все сферы общественной жизни.
Слово в художественном стиле имеет как бы два значения:
1) общепринятое, отраженное в словарях; 2) добавочное, приращенное, связанное с художественным миром, содержанием данного произведения. Художественное слово значит больше того, что оно значит в обычной речи, оставаясь внешне тем же словом. Это и есть художественно-образная речевая конкретизация: слово конкретизирует понятие, переводя его в образ. Образная конкретизация осуществляется многочисленными средствами: тропами, стилистическими фигурами и др.
Индивидуальность слога; она заключается в новых принципах соединения слов, новых путях использования элементов народной речи, иностранных, книжных слов.
Вопрос 44. Особенности церковно-религиозного стиля. Жанровая дифференциация.
Церковно-религиозный стиль – это стиль церковных книг, проповедей священников, в частности, стиль русского перевода библейских книг.
Сферы использования церковно-религиозного стиля русского языка - богослужебная и проповедническая деятельность.
Особенности:
Церковно-богословская речь на русскую нейтральную стилистическую основу накладывает большое количество церковнославянских языковых элементов, которые и придают ей неповторимый стилистический колорит.
Это и уже давно усвоенные русским языком церковнославянизмы возвышенного характера, и такие, которые не употребительны в других стилях, а берутся из сугубо церковнославянской речи, из книг, написанных на церковнославянском языке.
Избегаются слова позднейшего русского происхождения, если они могут быть заменены более высокими словами церковного словаря.
В церковных речах нет и не должно быть французских, немецких и английских слов, столь распространенных в других стилях. Их намеренно избегают. Охотно используют греческие слова; в меньшей степени - латинские.
Фигуры речи употребляются умеренно и далеко не все - лишь те, которые способствуют созданию духовной приподнятости, помогают пояснить духовную мысль. Среди них символический параллелизм (описание явления природы и затем соотносимого с ним духовного явления), анафора, аллюзия (частые цитаты из Библии или ссылки на нее).
Специфические стилевые черты:
– архаически-возвышенная тональность речи;
– символизация фактов и событий невидимого мира, а также возможных вариантов нравственно-религиозного выбора человека;
– ориентированная на религиозные ценности оценочность речи;
– модальность несомненности, достоверности сообщаемого.
Подстили : стиль переводов книг Библии, проповеднический стиль, агиографический стиль, стиль церковных посланий.
Проповеднический стиль используется в речи священника, наставляющей на исполнение христианских добродетелей и избежание грехов и пороков,
на стремление к праведности.
Агиографический стиль - стиль, которым описываются жития святых.
Жанры: духовная беседа, молитва, исповедь, напутственное слово, надгробное слово, послание, проповедь и др.
