Милетская школа (Miletus Philosophy). История философии

Последним известным представителем Милетской школы был Анаксимен (ок. 588 - 525 до н.э.). О его жизни и деятельности также стало известно благодаря свидетельствам позднейших мыслителей. Как и его предшественники, Анаксимен придавал большое значение выяснению природы первоначала. Таковым, по его мнению, является воздух, из которого все возникает и в который все возвращается.

Анаксимен избирает в качестве первоначала воздух в силу того, что он обладает такими свойствами, которых нет (а если есть, то недостаточно) у воды. Прежде всего, в отличие от воды, воздух имеет неограниченное распространение. Второй аргумент сводится к тому, что мир как живое существо, которое рождается и умирает, требует для своего существования воздуха. Эти идеи находят подтверждение в следующем утверждении греческого мыслителя: «Наша душа, будучи воздухом, является для каждого из нас принципом объединения. Точно также дыхание и воздух объемлют все мироздание».

Оригинальность Анаксимена не в более убедительном обосновании единства материи, а в том, что возникновение новых вещей и явлений, их разнообразие объясняются им различными степенями сгущения воздуха, благодаря чему образуются вода, земля, камни и т. п., а из-за его разрежения формируется, например, огонь.

Появление холода он объяснял как результат сгущения воздуха, а тепла - как следствие его сжижения. В результате полного сгущения воздуха появляется земля, а затем и горы. Такая трактовка многообразия мира была более глубокой и понятной, чем у его предшественников, и не случайно именно анаксименовская интерпретация многообразия мира получила достаточно широкое распространение в античной философии. Стабильность, прочность земли объяснялась тем, что она, будучи плоской, парит в воздухе, и точно так же как солнце, луна и другие огненные небесные тела, держится на воздухе. философия греция софист сократ

Как и его предшественники, Анаксимен признавал бесчисленность миров, считая, что все они произошли из воздуха. Анаксимена можно рассматривать как основателя античной астрономии, или учения о небе и звездах. Он считал, что все небесные светила - солнце, луна, звезды, другие тела ведут свое происхождение от земли.

Так, образование звезд он объясняет возрастающим разрежением воздуха и степенью его удаления от земли. Близкие звезды производят тепло, которое падает на землю. Далекие звезды не производят тепло и находятся в неподвижном состоянии. Анаксимену принадлежит гипотеза, объясняющая затмение солнца и луны.

Следовательно, философы Милетской школы заложили хороший фундамент для дальнейшего развития античной философии. Свидетельством этого служат как их идеи, так и тот факт, что все или почти все последующие древнегреческие мыслители в большей или меньшей степени обращались к их творчеству. Существенным является и то, что, несмотря на присутствие в их мышлении мифологических элементов, его следует квалифицировать как философское. Они сделали уверенные шаги по преодолению мифологизма и заложили серьезные предпосылки для нового мышления. Развитие философии в итоге шло по восходящей линии, что создавало необходимые условия для расширения философской проблематики и углубления философского мышления.

Анаксимандр и Анаксимен

Жизнь. Они были уроженцами Милета. Анаксимандр (Anaximander) жил приблизительно между 610 и 546 гг. до Р.Х. и являлся более молодым современником Фалеса. Анаксимен (Anaximenes), очевидно, жил между 585 и 525 гг. до Р.Х.

Труды. До наших времен сохранился только один фрагмент, приписываемый Анаксимандру. Кроме того, имеются комментарии других авторов, например, Аристотеля, который жил на два столетия позже. От Анаксимена дошли только три небольших фрагмента, один из которых, вероятно, неподлинный.

Анаксимандр и Анаксимен, судя по всему, начали с тех же предпосылок и задавали тот же вопрос, что и Фалес. Однако Анаксимандр не нашел убедительного основания для утверждения о том, что вода является неизменной первоосновой. Если вода преобразуется в землю, земля в воду, вода в воздух, а воздух в воду и т. д., то это означает, что все что угодно преобразуется во все что угодно. Поэтому логически произвольно утверждать, что вода или земля (или что-то другое) является «первоосновой». Такого рода возражения Анаксимандр мог выдвинуть против ответа Фалеса.

Со своей стороны, Анаксимандр предпочел утверждать, что первоосновой является апейрон (apeiron), неопределенное, беспредельное (в пространстве и времени). Этим способом он, очевидно, избежал возражений, аналогичных упомянутым выше. Однако с нашей точки зрения, он «утратил» нечто важное. А именно, в отличие от воды апейрон не является наблюдаемым. В результате Анаксимандр должен объяснять чувственно воспринимаемое (объекты и происходящие в них изменения) с помощью чувственно невоспринимаемого апейрона. С позиции экспериментальной науки, подобное объяснение является недостатком, хотя такая оценка, конечно, является анахронизмом, поскольку Анаксимандр вряд ли обладал современным пониманием эмпирических требований науки. Возможно, наиболее важным для Анаксимандра было найти теоретический аргумент против ответа Фалеса. И все же Анаксимандр, анализируя универсальные теоретические утверждения Фалеса и демонстрируя полемические возможности их обсуждения, называл его «первым философом».

Анаксимен, третий натурфилософ из Милета, обратил внимание на другое слабое место в учении Фалеса. Каким образом вода из ее недифференцированного состояния преобразуется в воду в ее дифференцированных состояниях? Насколько нам известно, Фалес не ответил на этот вопрос. В качестве ответа Анаксимен утверждал, что воздух, рассматриваемый им как «первооснова», сгущается при охлаждении в воду и при дальнейшем охлаждении сгущается в лед (и землю!). При нагревании воздух разжижается и становится огнем. Таким образом, Анаксимен создал определенную физическую теорию переходов. Используя современные термины, можно утверждать, что, согласно этой теории, разные агрегатные состояния (пар или воздух, собственно вода, лед или земля) определяются температурой и величиной плотности, изменения которых ведут к скачкообразным переходам между ними. Этот тезис является примером обобщений, столь характерных для ранних греческих философов.

Подчеркнем, что Анаксимен указывает на все четыре субстанции, которые позднее были названы «четырьмя началами (элементами)». Это - земля, воздух, огонь и вода.

Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена называют также милетскими натурфилософами. Они принадлежали к первому поколению греческих философов. Далее мы увидим, что последующие философы доводят высказанные ими мысли до их логического завершения.

15. Милетская школа: Анаксимандр Анаксимандр (ок. 610–после 546 гг. до н. э.) – соотечественник Фалеса, выдающийся математик, географ, прозаик и философ. Ему принадлежит оригинальная идея о бесконечности миров. За первооснову сущего он принял неопределенную и беспредельную

16. Милетская школа: Анаксимен Анаксимен (ок. 585–525 гг. до н. э.) считается учеником Анаксимандра, влияние которого явственно сказывается на нем. Из его сочинения, написанного ионийской прозой, сохранился лишь небольшой отрывок.Он полагал, что первоначалом всего является

2. Анаксимандр Анаксимандр был тоже милетцем и другом Фалеса. «Последний – говорит Цицерон (Acad. Quaest., IV, 37), – не мог его убедить в том, что все состоит из воды». Имя отца Анаксимандра было Праксиад. Время его рождения точно не известно. Теннеман (том I, стр. 413) принимает, что он

3. Анаксимен Остается еще сказать об Анаксимене, родившемся между 55-й и 58-й Олимпиадами (560 – 548 г. до Р.Х.); он был также милетец, современник и друг Анаксимандра. Он дал мало значительного, и мы вообще очень мало знаем о нем. Диоген Лаэрций (II, 3) нелепо и противоречиво сообщает:

III. АНАКСИМЕН Немногочисленный доксографический материал, дошедший до нас по философии Анаксимена, дает, однако, тоже яркую картину мифологического натурализма.9. Первоначало. Резюме системы Анаксимена дает следующий фрагмент: «Как передают, Анаксимен сказал, что

Анаксимандр Общий тип философа как в тумане восстает перед нами в образе Фалеса, образ же его великого последователя рисуется нам уже гораздо яснее. Анаксимандр Милетский, первый философский писатель, пишет так, как и следует писать типичному философу, пока нелепые

ГЛАВА III. РАННЯЯ ИОНИЙСКАЯ ФИЗИКА ФАЛЕС, АНАКСИМАНДР, АНАКСИМЕН Ионийская культураГреческая философия зарождается среди ионийских колоний, что объясняется их культурным расцветом, развитием искусств и промышленности, а также оживленными сношениями с другими

Основные интересы: Значительные идеи: Оказавшие влияние:

Анаксиме́н Миле́тский (др.-греч. Ἀναξιμένης , / - /502 до н. э. , Милет) - древнегреческий философ, представитель милетской школы натурфилософии , ученик Анаксимандра .

Генезис мира

Анаксимен - последний представитель милетской школы. Анаксимен укрепил и завершил тенденцию стихийного материализма - поиск естественных причин явлений и вещей. Как ранее Фалес и Анаксимандр , первоосновой мира он полагает определенный вид материи . Такой материей он считает неограниченный, бесконечный, имеющий неопределённую форму воздух, из которого возникает всё остальное. «Анаксимен… провозглашает воздух началом сущего, ибо из него всё возникает и к нему всё возвращается».

Как метеоролог, он считал, что град образуется при замерзании выпадающей из туч воды; если к этой замерзающей воде примешан воздух, то образуется снег. Ветер - уплотнившийся воздух. Состояние погоды Анаксимен связывал с активностью Солнца.

Подобно Фалесу и Анаксимандру, Анаксимен изучал астрономические явления, которые, как и другие природные явления, стремился объяснить естественным образом. Анаксимен полагал, что Солнце - [плоское небесное] тело, аналогичное Земле и Луне, которое от быстрого движения раскалилось. Земля и небесные светила парят в воздухе; Земля неподвижна, другие светила и планеты (которые Анаксимен отличал от звезд и которые, как он считал, возникают из земных испарений) движутся космическими ветрами.

Анаксимен исправил учение Анаксимандра о порядке расположения в мировом пространстве Луны, Солнца и звезд, у которого кругами они следовали в обратном порядке .

Сочинения

Сочинения Анаксимена фрагментарно сохранились. В отличие от своего учителя Анаксимандра, который писал, как отметили сами древние, «вычурной прозой», Анаксимен пишет просто и безыскусственно. Излагая своё учение, Анаксимен часто прибегает к образным сравнениям. Сгущение воздуха, «порождающее» плоскую землю, он уподобляет «валянию шерсти»; Солнце, Луну - плавающим посреди воздуха огненным листьям и т. п.

Напишите отзыв о статье "Анаксимен"

Литература

, т. 1. - М.: Наука, 1989. - С. 129-135.
Лосев А. Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. - М.: Ладомир, 1994. - С. 312-317.
Таннери П. Первые шаги древнегреческой науки. - СПб. , 1902.
Томсон Дж. Исследования по истории древнегреческого общества, т. 2. Первые философы. Пер. с англ. - М.: 1959. - С. 153-154.
Трубецкой С. Н. Курс истории древней философии. - М.: Русский двор, 1997.
Bicknell P. J. Anaximenes’ Astronomy // Acta Classica. - 1969. - Vol. 12. - P. 53-85.
Graham D. W. Explaining the Cosmos: the Ionian Tradition of Scientific Philosophy. - Princeton, NJ: Princeton University Press, 2006.
Graham D. W. A New Look at Anaximenes // History of Philosophy Quarterly. - 2003. - Vol. 20(1). - P. 1-20.
White S. A. Milesian Measures: Time, Space, and Matter // In: P. Curd and D. Graham (Eds.), Oxford Handbook to Presocratic Philosophy. - Oxford: Oxford University Press, 2008. - P. 89-133.

Примечания

Ссылки

// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Диоген Лаэртский . . Кн.2.
Graham D. W. (англ.) . Internet Encyclopedia of Philosophy .



Предфилософская традиция

Милетская школа

Пифагорейцы

Элеаты

Атомисты

Софисты

Вне школ

Отрывок, характеризующий Анаксимен

Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.

Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.

- /502 до н. э. , Милет) - древнегреческий философ, представитель милетской школы натурфилософии , ученик Анаксимандра .

Энциклопедичный YouTube

1 / 5
Анаксимен - последний представитель милетской школы. Анаксимен укрепил и завершил тенденцию стихийного материализма - поиск естественных причин явлений и вещей. Как ранее Фалес и Анаксимандр , первоосновой мира он полагает определенный вид материи . Такой материей он считает неограниченный, бесконечный, имеющий неопределённую форму воздух, из которого возникает всё остальное. «Анаксимен… провозглашает воздух началом сущего, ибо из него всё возникает и к нему всё возвращается».
Как метеоролог, он считал, что град образуется при замерзании выпадающей из туч воды; если к этой замерзающей воде примешан воздух, то образуется снег. Ветер - уплотнившийся воздух. Состояние погоды Анаксимен связывал с активностью Солнца.
Подобно Фалесу и Анаксимандру, Анаксимен изучал астрономические явления, которые, как и другие природные явления, стремился объяснить естественным образом. Анаксимен полагал, что Солнце - [плоское небесное] тело, аналогичное Земле и Луне, которое от быстрого движения раскалилось. Земля и небесные светила парят в воздухе; Земля неподвижна, другие светила и планеты (которые Анаксимен отличал от звезд и которые, как он считал, возникают из земных испарений) движутся космическими ветрами.
Анаксимен исправил учение Анаксимандра о порядке расположения в мировом пространстве Луны, Солнца и звезд, у которого кругами они следовали в обратном порядке .

Сочинения

Сочинения Анаксимена фрагментарно сохранились. В отличие от своего учителя Анаксимандра, который писал, как отметили сами древние, «вычурной прозой», Анаксимен пишет просто и безыскусственно. Излагая своё учение, Анаксимен часто прибегает к образным сравнениям. Сгущение воздуха, «порождающее» плоскую землю, он уподобляет «валянию шерсти»; Солнце, Луну - плавающим посреди воздуха огненным листьям и т. п.

Жил в наиболее критический период существования Милета. Видимо, поэтому практически ничего не известно о его жизни мы не знаем даже дат его рождения и смерти иначе как ориентировочно – принимаются обычно 588–525 гг. до н. э. Впрочем, не исключается возможность того, что он дожил до падения Милета в 494 г. до н. э. Хотя от его книги, написанной «просто и безыскусственно», осталось не больше, чем от книги его учителя, философия Анаксимена известна нам гораздо лучше. Вот свидетельство Симпликия, опирающееся на Теофраста: «... Анаксимен, бывший другом Анаксимандра, говорит, согласно с ним, что природа, лежащая в основе [всего], едина и бесконечна, но вопреки ему, признает ее не неопределенной, но [качественно] определенной, ибо он называет ее воздухом (aer). Она бывает различной по степени разрежения и уплотнения, соответственно веществам. А именно, разрежаясь, она становится огнем; сгущаясь же – ветром, затем облаком, затем землей, потом камнями, прочее же возникает из них. И он также признает вечное движение, вследствие которого происходит изменение» (ДК 13 А 5).

Почему же Анаксимен изменил своему учителю? Видимо, здесь сказались те трудности, которые были связаны с неразвитостью абстрактного мышления и воспрепятствовали убедительному обоснованию и четкому изложению философии Анаксимандра. Согласно доксографам, два обстоятельства побудили последнего принять «беспредельное»-неопределенное начало. Во-первых, он хотел иметь «неиссякаемый источник для рождения»; во-вторых, с его точки зрения, признание исходным, безначальным, а потому и беспредельным какого-то одного элемента, например воды или воздуха, означало бы, что он обязательно поглотит все остальное – ведь бесконечное всегда «сильнее» конечного. Но «воздух» Анаксимена позволяет избежать этих трудностей, и в то же время гораздо проще для понимания. По своим качествам он достаточно неопределенен: равномерно распространенный и неподвижный, он незаметен для чувств, становясь ощутимым вследствие движения, сгущения и разрежения. Поскольку же из него все состоит и все существующие стихии и вещи суть его видоизменения, не иссякнет их источник, а сами они не будут поглощены воздухом.

Философия Анаксимена наглядно демонстрирует свойства воздуха и прежде всего его изменчивость. Действительно, не есть ли ветер движущийся и уплотненный вследствие движения воздух? А облако, появляющееся вслед за ним, – не уплотненный ли ветер? И разве не возникают противоположности теплового и холодного из того же самого воздуха? «Ибо он говорит, что стягивающееся и сгущающееся [состояние материи] есть холод, а тонкое и расслабленное (таково его дословное выражение) – теплота. Поэтому справедливо говорят, что человек выпускает из уст и теплоту и холод. А именно, дыхание при плотно сжатых губах охлаждает, между тем как выходящее при широко открытых устах делается теплым вследствие разрежения» (ДК 13 В 1). Правда, мы ошиблись бы, представив «воздух» Анаксимена абсолютно подобным обычному воздуху. Хотя в свидетельствах нет абсолютной ясности, все же следует думать, что его первоначало – нечто отличное от воздуха, будучи по своему физическому составу чем-то вроде пара или дыхания. Впрочем, Анаксимен и дает ему иное название – воздух как первоначало есть «дыхание» (pneyma).

Но здесь перед нами раскрывается новая перспектива. Конечно, нам следовало ожидать, что философия Анаксимена будет считать воздух живым, подвижным творческим началом, единой и подвижной «природой» всех вещей. Однако здесь на общую наивно-материалистическую установку мыслителя накладывается древнее мифологическое представление о дыхании-душе как особом начале живых и мыслящих тел. «Подобно тому, как душа, говорит он, будучи воздухом, сдерживает нас, так дыхание и воздух объемлет весь мир» (В 2). Анаксимен явно делает «душу» производной от «воздуха», вместе с Анаксимандром, Анаксагором и Архелаем считая природу души «воздухообразной». Более того, он сводит к воздуху и богов, поскольку «он был того убеждения, что не ими создан воздух, но они сами возникли из воздуха» (А 10). Это свидетельство Августина в иной, возможно, более адекватной форме выражено Цицероном и Аэцием, считающими, что, по Анаксимену, сам воздух есть бог. «Следует же под этими словами разуметь силы, имеющиеся в стихиях или в телах» (там же). Последние слова Аэция как будто подсказывают, что милетский мыслитель формулирует основную идею пантеизма – бог тождествен природе, в данном случае воздуху как природе и началу всего сущего. Однако слова Цицерона, «...что воздух есть бог, и что он возникает...», (там же) показывают, что перед нами лишь начальные шаги к пантеистическому отождествлению бога со всем сущим. Пожалуй, было бы вернее сказать, что воздух Анаксимена, как и апейрон Анаксимандра, «божествен, ибо бессмертен и неуничтожим».

Довольно проста и более примитивна, чем у Анаксимандра, космология Анаксимена. Считая Землю плоской, он утверждал, что она, как и Солнце и планеты, парит в воздухе. В отличие от неподвижной Земли, они приводятся в движение космическим ветром, тогда как звезды прикреплены к хрустальному небесному своду, который вращается вокруг Земли. Затмения Солнца и Луны и фазы последней он объяснял тем, что светила поворачиваются к Земле то светлой, то темной своей стороной. Вслед за Фалесом, Анаксимен считал, что небесные тела «землистой природы» (ДК 11 А 17, 13 А 7). Одновременно он утверждал, также подобно Фалесу, что «светила возникли из земли следующим образом: из последней поднимается влага, которая, разрежаясь, становится огнем, а из поднимающегося вверх огня образуются светила» (там же). Но если о Фалесе мы имеем такого же рода противоречащие свидетельства, то Анаксимен, видимо, говорит о небесных телах различного рода: возникающих из испарения и питающихся им и «землистых». Возможно, последние – это планеты. Анаксимен исправляет заимствованное Анаксимандром, видимо, из персидских источников представление о расположении небесных тел. Звезды он считает более далекими от Земли, чем Луна и Солнце.

Признание первоначала воздухом заставляет Анаксимена уделить в своей философии много внимания метеорологическим явлениям в земной атмосфере – дождю, граду, снегу и т. д. Так, град образуется из замерзающей воды, падающей из туч; примешивание к воде воздуха приводит к образованию более рыхлого снега; дождь выпадает из сгустившегося воздуха; молния и гром – это блеск и шум, возникающие, когда ветер резко разрывает облака; радуга – результат падения солнечного (реже лунного, так как он слабее) света на плотное облако, причем одна его часть накаляется, а другая остается темной, и т. д. Подобно Анаксимандру, Анаксимен объясняет землетрясения: это результат растрескивания земли при засухе или проваливания отдельных ее участков при излишнем увлажнении.

В философии Анаксимена наиболее последовательно выражена основная идея «фисиологов»: из чего возникают и состоят все вещи, в то же самое они и разрушаются, завершив цикл своей жизни. Чувственно-наглядный материализм милетской школы находит у него логическое завершение, как и представление о вечном движении мира, являющемся выражением самодвижения «стихии и начала» вещей, живого и «дышащего» воздуха, выражением становления всего сущего.

По материалам книги А. С. Богомолова «Античная философия»