Что такое социальная концепция и рпц. Введение в основы социальной концепции русской православной церкви
Новые общественно-политические условия, в которых живет сегодня церковь, побудили ее выработать принципиальные позиции по всем возникшим в связи с этим вопросам. «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», утвержденные Архиерейским Собором РПЦ 15 августа 2000 года, определяют базовые положения учения РПЦ по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Документ отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Помимо этого, он устанавливает ряд руководящих принципов, применяемых в данной области епископатом, клиром и мирянами.
В Концепции подчеркивается, что позиция церкви по отношению к государству и обществу, ее оценка современных явлений социальной, экономической и духовной жизни вытекают из основных положений христианского вероучения. Однако религиозная интерпретация роли и места церкви в обществе и государстве, как правило, не вступает в противоречие с нормами действующего законодательства.
Церковь и нация составляют конкретно-историческое единство. Будучи по природе вселенской, общечеловеческой религией, христианство не отдает предпочтения одним нациям перед другими. Однако в исторической жизни каждый народ создает национальную христианскую культуру, ядром которой является церковь. Поэтому, осуждая любые проявления национализма и ксенофобии, РПЦ усматривает в христианском патриотизме, предполагающем защиту отечества, труд на его благо и участие в народной жизни, нравственную обязанность верующего.
Церковь и государство. В качестве богочеловеческого организма церковь не считает возможным отдавать предпочтение какому-либо типу государственного устройства, каким-либо политическим движениям и партиям, но стремится быть в обществе примиряющей и объединяющей силой. Поскольку целью церкви является духовное спасение людей, а государства – устроение их земной жизни, то церковь не вправе брать на себя функции, принадлежащие государству. Как государство не должно вторгаться в церковную жизнь, так и церковь ограничивает себя от вмешательства в сферу светских дел. Это касается недопустимости членства священнослужителей в политических объединениях, участвующих в избирательных кампаниях, равно как и вовлеченности их в предвыборную политическую агитацию. Ограничения не распространяются на мирян, которые могут участвовать в политических организациях и сами создавать их. Однако подобные организации не могут выступать от имени Церкви. Выражение официальной позиции Церкви – прерогатива церковных соборов, Святейшего патриарха и Св. Синода.
Вместе с тем Церковь готова активно взаимодействовать с государством, светскими общественными объединениями в сферах миротворчества, благотворительности, решения социальных проблем, сохранения и развития культурного наследия, заботы об общественной нравственности. В этом плане положительно оценивается практика подписания соглашений Московской Патриархии с центральными государственными ведомствами, а также взаимодействие епархий с местными органами власти.
Руководство церкви признает справедливость конституционного принципа правового равенства религий и стремится к поддержанию доброжелательных уважительных отношений с традиционно существующими в нашей стране мусульманскими, буддийскими, иудейскими религиозными объединениями. Вместе с тем считает правомерным признание Законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» особой роли православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры.
Разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, а также присутствие различных уровней власти: общегосударственного, регионального и местного, определяет специфику взаимоотношений Церкви с органами властями и управления.
Взаимоотношения с законодательной властью представляют собой диалог Церкви и законодателей по вопросам совершенствования общегосударственного и местного права, имеющего отношение к жизни Церкви, церковно-государственному партнерству и сферам общественной обеспокоенности Церкви. В контактах с исполнительной властью Церковь должен вестись диалог по вопросам принятия взаимоустраивающих решений, для чего на соответствующем уровне поддерживается контакт с центральными и местными органами исполнительной власти.
Взаимоотношения Церкви с судебной властью различных уровней должны ограничиваться представлением в случае необходимости интересов церкви в суде. Межконфессиональные конфликты, а также конфликты с раскольниками, не затрагивающие вопросов вероучения, могут выноситься в светский суд, чего нельзя сказать о внутрицерковных спорах.
Контакты и взаимодействие Церкви с высшими органами государственной власти осуществляются Патриархом и Св. Синодом непосредственно или через своих представителей. На региональном уровне такие функции осуществляются епархиальными Преосвященными. С местными органами власти и самоуправления – благочиниями и приходами по благословению епархиальных Преосвященных.
Религиозно-мировоззренческий нейтралитет государства не противоречит христианскому представлению о социальном служении Церкви, призванной противодействовать установлению тотального контроля за жизнью личности, ее убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к разрушению личной, семейной или общественной нравственности, оскорблению религиозных чувств, нанесению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновению угрозы священному дару жизни. В осуществлении своих социальных, благотворительных, образовательных и других общественно значимых программ Церковь рассчитывает на помощь и содействие государства. Она также вправе ожидать, что государство при построении своих отношений с религиозными объединениями будет учитывать количество их последователей, их место в формировании исторического, культурного и духовного облика народа, их гражданскую позицию.
Областями сотрудничества с государством Церковь считает:
Миротворчество на международном, межэтническом и гражданском уровнях, содействие взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами и государствами;
Заботу о сохранении нравственности в обществе;
Духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание;
Дела милосердия и благотворительности, развитие совместных социальных программ;
Охрану, восстановление и развитие исторического и культурного наследия, включая заботу о памятниках истории и культуры;
Диалог с органами государственной власти любых ветвей и уровней по вопросам, значимым для Церкви и общества, в том числе связанным с выработкой соответствующих законов, подзаконных актов, распоряжений и решений;
Попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных учреждений, их духовно-нравственное воспитание;
Труды по профилактике правонарушений, попечение о лицах, находящихся в местах лишения свободы;
Науку, здравоохранение, культуру и творческую деятельность;
Работу церковных и светских средств массовой информации;
Деятельность по сохранению окружающей среды;
Экономическую деятельность на пользу Церкви, государства и общества;
Поддержку семьи, материнства и детства;
Противодействие деятельности псевдорелигиозных структур, представляющих опасность для личности и общества.
По большинству из этих направлений в Концепции сформулирована позиция РПЦ, обосновывается видение причин и способов решения наиболее актуальных для российского общества проблем и противоречий.
Настоящий документ, принимаемый Освященным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, излагает базовые положения ее учения по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Документ также отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Помимо этого, он устанавливает ряд руководящих принципов, применяемых в данной области епископатом, клиром и мирянами.
Характер документа определяется его обращенностью к нуждам Полноты Русской Православной Церкви в течение длительного исторического периода на канонической территории Московского Патриархата и за пределами таковой. Поэтому основным его предметом являются фундаментальные богословские и церковно-социальные вопросы, а также те стороны жизни государств и обществ, которые были и остаются одинаково актуальными для всей церковной Полноты в конце ХХ века и в ближайшем будущем.
I. ОСНОВНЫЕ БОГОСЛОВСКИЕ ПОЛОЖЕНИЯII. ЦЕРКОВЬ И НАЦИЯ
III. ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО
IV. ХРИСТИАНСКАЯ ЭТИКА И СВЕТСКОЕ ПРАВО
V. ЦЕРКОВЬ И ПОЛИТИКА
VI. ТРУД И ЕГО ПЛОДЫ
VII. CОБСТВЕННОСТЬ
VIII. ВОЙНА И МИР
IX. ПРЕСТУПНОСТЬ, НАКАЗАНИЕ, ИСПРАВЛЕНИЕ
Х. ВОПРОСЫ ЛИЧНОЙ, СЕМЕЙНОЙ И ОБЩЕСТВЕННОЙ НРАВСТВЕННОСТИ
XI. ЗДОРОВЬЕ ЛИЧНОСТИ И НАРОДА
XII. ПРОБЛЕМЫ БИОЭТИКИ
XIII. ЦЕРКОВЬ И ПРОБЛЕМЫ ЭКОЛОГИИ
XIV. СВЕТСКИЕ НАУКА, КУЛЬТУРА, ОБРАЗОВАНИЕ
XV. ЦЕРКОВЬ И СВЕТСКИЕ СРЕДСТВА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ
XVI. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ПРОБЛЕМЫ ГЛОБАЛИЗАЦИИ И СЕКУЛЯРИЗМА
Основы социальной концепции Русской Православной Церкви призваны служить руководством для Синодальных учреждений, епархий, монастырей, приходов и других канонических церковных учреждений в их взаимоотношениях с государственной властью, различными светскими объединениями и организациями, внецерковными средствами массовой информации.
На базе настоящего документа церковным Священноначалием принимаются определения по различным вопросам, актуальность которых ограничена рамками отдельных государств или узкого временного периода, а также достаточно частным предметом рассмотрения. Документ включается в учебный процесс в духовных школах Московского Патриархата.
По мере изменения государственной и общественной жизни, появления в этой области новых значимых для Церкви проблем, основы ее социальной концепции могут развиваться и совершенствоваться. Итоги данного процесса утверждаются Священным Синодом, Поместным или Архиерейским Соборами.
I. Основные богословские положения
I.1. Церковь есть собрание верующих во Христа, в которое Им Самим призывается войти каждый. В ней "все небесное и земное" должно быть соединено во Христе, ибо Он - Глава "Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем" (Еф. 1. 22-23). В Церкви действием Святого Духа совершается обожение творения, исполняется изначальный замысел Божий о мире и человеке.
Церковь являет результат искупительного подвига Сына, посланного Отцом, и освящающего действия Духа Святого, сошедшего в великий день Пятидесятницы. По выражению святого Иринея Лионского, Христос возглавил Собою человечество, стал Главою обновленного человеческого естества - Его тела, в коем обретается доступ к источнику Святого Духа. Церковь - единство "нового человека во Христе", "единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати" (А.С. Хомяков). "Мужчины, женщины, дети, глубоко разделенные в отношении расы, народа, языка, образа жизни, труда, науки, звания, богатства... - всех их Церковь воссоздает в Духе... Все получают от нее единую природу, недоступную разрушению, природу, на которую не влияют многочисленные и глубокие различия, которыми люди отличаются друг от друга... В ней никто отнюдь не отделен от общего, все как бы растворяются друг в друге простой и нераздельной силой веры" (святой Максим Исповедник).
I.2. Церковь есть богочеловеческий организм. Будучи телом Христовым, она соединяет в себе два естества - божеское и человеческое - с присущими им действованиями и волениями. Церковь связана с миром по своей человеческой, тварной природе. Однако она взаимодействует с ним не как сугубо земной организм, но во всей своей таинственной полноте. Именно богочеловеческая природа Церкви делает возможным благодатное преображение и очищение мира, совершающееся в истории в творческом соработничестве, "синергии" членов и Главы церковного тела.
Церковь - не от мира сего, так же, как ее Господь, Христос - не от мира сего. Но Он пришел в этот мир, "смирив" Себя до его условий, - в мир, который надлежало Ему спасти и восстановить. Церковь должна пройти через процесс исторического кенозиса, осуществляя свою искупительную миссию. Ее целью является не только спасение людей в этом мире, но также спасение и восстановление самого мира. Церковь призвана действовать в мире по образу Христа, свидетельствовать о Нем и Его Царстве. Члены Церкви призваны приобщаться миссии Христовой, Его служению миру, которое возможно для Церкви лишь как служение соборное, "да уверует мир" (Ин. 17. 21). Церковь призвана служить спасению мира, ибо и Сам Сын Человеческий "не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мк. 10. 45).
Спаситель говорит о Себе: "Я посреди вас, как служащий" (Лк 22. 27). Служение во имя спасения мира и человека не может ограничиваться национальными или религиозными рамками, как ясно говорит об этом Сам Господь в притче о милосердном самарянине. Более того, члены Церкви соприкасаются со Христом, понесшим все грехи и страдания мира, встречая каждого голодного, бездомного, больного, заключенного. Помощь страждущим есть в полном смысле помощь Самому Христу, и с исполнением этой заповеди связана вечная судьба всякого человека (Мф. 25. 31-46). Христос призывает Своих учеников не гнушаться миром, но быть "солью земли" и "светом миру".
Церковь, являясь телом Богочеловека Христа, богочеловечна. Но если Христос есть совершенный Богочеловек, то Церковь еще не есть совершенное богочеловечество, ибо на земле она воинствует с грехом, и ее человечество, хотя внутренне и соединено с Божеством, далеко не во всем Его выражает и Ему соответствует.
I.3. Жизнь в Церкви, к которой призывается каждый человек, есть непрестанное служение Богу и людям. К этому служению призывается весь народ Божий. Члены тела Христова, участвуя в общем служении, выполняют и свои особые функции. Каждому дается особый дар для служения всем. "Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией" (1 Пет. 4. 10). "Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно" (1 Кор. 12. 8-11). Дары многоразличной благодати Божией даются каждому отдельно, но для совместного служения народа Божия (в том числе и для служения миру). И это есть общее служение Церкви, совершаемое на основе не одного, а разных даров. Различие же даров создает и различие служений, но "служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех" (1 Кор. 12. 5-6).
Церковь призывает своих верных чад и к участию в общественной жизни, которое должно основываться на принципах христианской нравственности. В Первосвященнической молитве Господь Иисус просил Небесного Отца о Своих последователях: "Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла... Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир" (Ин. 17. 15,18). Недопустимо манихейское гнушение жизнью окружающего мира. Участие христианина в ней должно основываться на понимании того, что мир, социум, государство являются объектом любви Божией, ибо предназначены к преображению и очищению на началах богозаповеданной любви. Христианин должен видеть мир и общество в свете его конечного предназначения, в эсхатологическом свете Царства Божия. Различение даров в Церкви особым образом проявляется в области ее общественного служения. Нераздельный церковный организм участвует в жизни окружающего мира во всей полноте, однако духовенство, монашествующие и миряне могут по-разному и в разной степени осуществлять такое участие.
I.4. Исполняя миссию спасения рода человеческого, Церковь делает это не только через прямую проповедь, но и через благие дела, направленные на улучшение духовно-нравственного и материального состояния окружающего мира. Для сего она вступает во взаимодействие с государством, даже если оно не носит христианского характера, а также с различными общественными ассоциациями и отдельными людьми, даже если они не идентифицируют себя с христианской верой. Не ставя прямой задачи обращения всех в Православие в качестве условия сотрудничества, Церковь уповает, что совместное благотворение приведет ее соработников и окружающих людей к познанию Истины, поможет им сохранить или восстановить верность богоданным нравственным нормам, подвигнет их к миру, согласию и благоденствию, в условиях которых Церковь может наилучшим образом исполнять свое спасительное делание.
II. Церковь и нация
II.1. Ветхозаветный народ израильский был прообразом народа Божия - новозаветной Церкви Христовой. Искупительный подвиг Христа Спасителя положил начало бытию Церкви как нового человечества - духовного потомства праотца Авраама. Своей Кровью Христос "искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени" (Откр. 5. 9). Церковь по самой своей природе имеет вселенский и, следовательно, наднациональный характер. В Церкви "нет различия между Иудеем и Еллином" (Рим. 10. 12). Как Бог не есть Бог иудеев только, но и тех, кто происходит из языческих народов (Рим. 3. 29), так и Церковь не делит людей ни по национальному, ни по классовому признаку: в ней "нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос" (Кол. 3. 11).
В современном мире понятие "нация" употребляется в двух значениях - как этническая общность и как совокупность граждан определенного государства. Взаимоотношения Церкви и нации должны рассматриваться в контексте как первого, так и второго смысла этого слова.
В Ветхом Завете для обозначения понятия "народ" используются слова "am и goy. В еврейской Библии оба термина получили вполне конкретное значение: первым обозначался народ израильский, богоизбранный; вторым, во множественном числе (goyim), - народы языческие. В греческой Библии (Септуагинте) первый термин передавался словами laos (народ) или demos (народ как политическое образование); второй - словом ethnos (нация; мн. ethne - язычники).
Противопоставление богоизбранного народа израильского и прочих народов проходит через все книги Ветхого Завета, тем или иным образом затрагивающие историю Израиля. Народ израильский являлся богоизбранным не потому, что он превосходил прочие народы численностью или чем-либо другим, но потому, что Бог избрал и возлюбил его (Втор. 7. 6-8). Понятие богоизбранного народа в Ветхом Завете было понятием религиозным. Чувство национальной общности, характерное для сынов Израиля, было укоренено в сознании их принадлежности Богу через завет, заключенный Господом с их отцами. Народ израильский стал народом Божиим, призвание которого - хранить веру в единого истинного Бога и свидетельствовать об этой вере перед лицом других народов, дабы через него явился миру Спаситель всех людей - Богочеловек Иисус Христос.
Единство народа Божия обеспечивалось, помимо принадлежности всех его представителей к одной религии, также племенной и языковой общностью, укорененностью в определенной земле - отечестве.
Племенная общность израильтян имела основанием их происхождение от одного праотца - Авраама. "Отец у нас Авраам" (Мф. 3. 9; Лк. 3. 8), - говорили древние иудеи, подчеркивая свою принадлежность к потомству того, кому Бог судил стать "отцом множества народов" (Быт. 17. 5). Большое значение придавалось сохранению чистоты крови: браки с иноплеменниками не одобрялись, так как при таких браках "семя святое" смешивалось с "народами иноплеменными" (Ездр. 9. 2).
Народу израильскому была дана Богом в удел земля обетованная. Выйдя из Египта, этот народ пошел в Ханаан, землю своих предков, и, по повелению Божию, завоевал ее. С сего момента земля Ханаанская стала землей Израильской, а ее столица - Иерусалим - приобрела значение главного духовного и политического центра богоизбранного народа. Народ израильский говорил на одном языке, бывшем не только языком повседневности, но и языком молитвы. Более того, древнееврейский был языком Откровения, ибо на нем говорил с народом израильским Сам Бог. В эпоху перед пришествием Христа, когда жители Иудеи говорили на арамейском, а в ранг государственного языка был возведен греческий, к еврейскому продолжали относиться как к святому языку, на котором совершалось богослужение в храме.
Будучи по природе вселенской, Церковь одновременно является единым организмом, телом (1 Кор. 12. 12). Она - община чад Божиих, "род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел… некогда не народ, а ныне народ Божий" (1 Пет. 2. 9-10). Единство этого нового народа обеспечивается не национальной, культурной или языковой общностью, но верой во Христа и Крещением. Новый народ Божий "не имеет здесь постоянного града, но ищет будущего" (Евр. 13. 14). Духовная родина всех христиан - не земной, но "вышний" Иерусалим (Гал. 4. 26). Евангелие Христово проповедуется не на священном языке, доступном одному народу, но на всех языках (Деян. 2. 3-11). Евангелие проповедуется не затем, чтобы один избранный народ сохранил истинную веру, но дабы "пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца" (Фил. 2. 10-11).
II.2. Вселенский характер Церкви, однако, не означает того, чтобы христиане не имели права на национальную самобытность, национальное самовыражение. Напротив, Церковь соединяет в себе вселенское начало с национальным. Так, Православная Церковь, будучи вселенской, состоит из множества Автокефальных Поместных Церквей. Православные христиане, сознавая себя гражданами небесного отечества, не должны забывать и о своей земной родине. Сам Божественный Основатель Церкви, Господь Иисус Христос, не имел земного пристанища (Мф. 8. 20) и указывал на то, что принесенное Им учение носит не локальный и не национальный характер: "Наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу" (Ин. 4. 21). Он, впрочем, отождествлял Себя с народом, к которому принадлежал по человеческому рождению. Беседуя с самарянкой, Он подчеркивал Свою принадлежность к иудейской нации: "Вы не знаете, чему кланяетесь; а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев" (Ин. 4. 22). Иисус был лояльным подданным Римской империи и платил налоги в пользу кесаря (Мф. 22. 16-21). Апостол Павел, в своих посланиях учивший о наднациональном характере Церкви Христовой, не забывал о том, что по рождению он - "Еврей от Евреев" (Фил. 3. 5), а по гражданству - римлянин (Деян. 22. 25-29).
Культурные отличия отдельных народов находят свое выражение в литургическом и ином церковном творчестве, в особенностях христианского жизнеустроения. Все это создает национальную христианскую культуру.
Среди святых, почитаемых Православной Церковью, многие прославились любовью к своему земному отечеству и преданностью ему. Русские агиографические источники восхваляют святого благоверного князя Михаила Тверского, который "положил душу свою за свое отечество", сравнивая его подвиг с мученическим подвигом святого великомученика Димитрия Солунского, "благаго отечестволюбца... рекша про отчину свою Селунь град: Господи, аще погубиши град сей, то и аз с ними погибну, аще ли спасеши и, то и аз спасен буду". Во все эпохи Церковь призывала своих чад любить земное отечество и не щадить жизни для его защиты, если ему угрожала опасность.
Церковь Русская многажды благословляла народ на участие в освободительной войне. Так, в 1380 году преподобный Сергий, игумен и чудотворец Радонежский, благословил русское войско во главе со святым благоверным князем Димитрием Донским на битву с татаро-монгольскими завоевателями. В 1612 году святитель Гермоген, Патриарх Московский и всея Руси, благословил народное ополчение на борьбу с польскими интервентами. В 1813 году, во время войны с французскими захватчиками, святитель Московский Филарет говорил своей пастве: "Уклоняясь от смерти за честь веры и за свободу Отечества, ты умрешь преступником или рабом; умри за веру и Отечество - ты примешь жизнь и венец на небе".
Святой праведный Иоанн Кронштадтский так писал о любви к земному отечеству: "Люби отечество земное... оно тебя воспитало, отличило, почтило, всем довольствует; но особенно люби отечество небесное... то отечество несравненно дороже этого, потому что оно свято и праведно, нетленно. Это отечество заслужено тебе бесценной кровью Сына Божия. Но чтобы быть членами того отечества, уважай и люби (его) законы, как ты обязан уважать и уважаешь законы земного отечества".
II.3. Христианский патриотизм одновременно проявляется по отношению к нации как этнической общности и как общности граждан государства. Православный христианин призван любить свое отечество, имеющее территориальное измерение, и своих братьев по крови, живущих по всему миру. Такая любовь является одним из способов исполнения заповеди Божией о любви к ближнему, что включает любовь к своей семье, соплеменникам и согражданам.
Патриотизм православного христианина должен быть действенным. Он проявляется в защите отечества от неприятеля, труде на благо отчизны, заботе об устроении народной жизни, в том числе путем участия в делах государственного управления. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание. Когда нация, гражданская или этническая, является полностью или по преимуществу моноконфессиональным православным сообществом, она в некотором смысле может восприниматься как единая община веры - православный народ.
П.4. В то же время национальные чувства могут стать причиной греховных явлений, таких как агрессивный национализм, ксенофобия, национальная исключительность, межэтническая вражда. В своем крайнем выражении эти явления нередко приводят к ограничению прав личностей и народов, войнам и иным проявлениям насилия.
Православной этике противоречит деление народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской нации. Тем более несогласны с Православием учения, которые ставят нацию на место Бога или низводят веру до одного из аспектов национального самосознания.
Противостоя таким греховным явлениям, Православная Церковь осуществляет миссию примирения между вовлеченными во вражду нациями и их представителями. Так, в ходе межэтнических конфликтов она не выступает на чьей-либо стороне, за исключением случаев явной агрессии или несправедливости, проявляемой одной из сторон.
Министерство внутренних дел РФ
Московский университет
Кафедра истории государства и права
на тему: «Социальная концепция русской православной церкви»
Введение
История Русской Православной Церкви
Социальная концепция РПЦ
Заключение
Список литературы
Введение
Актуальность темы исследования. На состоявшемся в 2000-м году Архиерейском соборе были приняты «Основы современной социальной концепции Русской Православной Церкви». Это первый официальный церковный документ, в котором представлен концептуальный подход Церкви к широкому кругу проблем жизни общества, что позволяет говорить о рождении православной социальной концепции. Данная концепция, по признанию самих богословов, создавалась как авторитетное практическое руководство для духовенства и мирян, так и для разъяснения светскому обществу позиции Церкви по насущным проблемам современности.
Столь позднее появление кодифицированного социального учения православия в отличие, например, от западных ветвей христианства можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, спецификой православия, которое, по выражению Сергия Булгакова, «имеет лик более неотмирный». Это отчасти определило то, что православные мыслители не делают резкого акцента на социальном, сосредотачивая внимание на сотериологической проблематике. Во-вторых, под воздействием исторических обстоятельств Русская православная церковь находилась в зависимости от государства. Вначале она была неотъемлемой частью самодержавной монархической системы, затем оказалась в подчинении советского правительства. А поэтому была вынуждена лояльно относиться к государственной власти. Только в конце XX века Церковь фактически, а не декларативно оказалась отделенной от государства и сумела обрести право оценивать общественно-политические события с «позиции духовности и нравственности».
Но говорить о том, что в православии до конца XX века вообще не было выхода на социальный уровень нельзя. В качестве определенного этапа эволюции социального учения Церкви необходимо рассматривать концепцию «коммунистического христианства», возникшую на волне модернизма. Однако в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», принятых в 2000-м году, акцент делается не столько на вопросах социального прогресса и справедливости, как на предыдущем этапе, сколько на проблемах утверждения в обществе духовно-нравственных ценностей христианства. С этих позиций представляется необходимым дать анализ и доктрины «коммунистического христианства», и «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви».
Объективное рассмотрение эволюции социальной концепции Русской православной церкви во второй половине XX века предполагает обращение к ее истокам. Подобный подход позволяет лучше увидеть те реальные исторические условия, которые во многом определили характер изменений церковного учения.
После распада СССР наше общество столкнулось с проблемой утраты культурных ценностей - началась эпоха «социокультурной трансформации» российского социума. Данный процесс во многом осложнился в связи с массированным информационным проникновением Запада, натиском на базовые ценности россиян, в том числе путем поддержки миссионерской деятельности многочисленных нетрадиционных, и даже деструктивных, религиозных течений. Появление чувства отчужденности, подавленности и духовной пустоты сказалось не только на культурно-нравственном, но и на физическом уровне самоощущении личности. На современном этапе развития нашей страны роль Русской православной церкви как охранительницы духовных начал трудно переоценить, поскольку русское православие оказало огромно влияние на развитие российской государственности, национального самосознания, культуры, а сама судьба России всегда зависела от духовно-нравственного состояния народа.
Актуальность данного исследования объясняется тем обстоятельством, что политико-идеологическая трансформация российского общества позволила Русской православной церкви выйти с периферии общественной жизни, религия вновь «вернулась» в культуру, в результате чего для части общества православие стало основой как личной, так и социальной идентификации.
Конец XX века отмечен возрождением церковной организации, ростом катехизации общества. В определенной степени можно говорить о «духовно-нравственном ренессансе» как фундаментальном явлении современного этапа русской истории. В этой связи встает вопрос о месте Церкви в посткоммунистическом обществе, ее отношении к рыночным и демократическим реформам в России. До сих пор общество волнует проблема церковно-государственных взаимоотношений, отсюда такое внимание общества к законодательству, регулирующему положение религии в России.
Сегодня церковные деятели пытаются принимать активное участие в социальном строительстве во благо общества в целом, ибо считают, что судьба новой России неотделима от судьбы Церкви. В свою очередь и российская общественность в последнее время все больше утверждается в мысли, что основой консолидации здоровых сил социума должны быть не экономика и политика, а духовные и нравственные принципы, укорененные в отечественную традицию. В связи с этим власти всех уровней все чаще обращаются к религиозным организациям как к партнерам. Активизация позиции Церкви обусловлена также необходимостью реагировать на изменения в обществе (рост преступности, различные проявления безнравственности, разрушение накопленного научного и культурного потенциала и др.), чтобы удовлетворять социальный интерес верующих.
Целью работы является анализ основных этапов развития социального учения Русской православной церкви во второй половине XX века, научно-теоретическое изучение причин и факторов, способствовавших ее эволюции, выявление критериев отношения Церкви к обществу и власти.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
проанализировать формы и направления участия церковной организации в общественно-политической жизни;
изучить критерии, предлагаемые Церковью при выработке ею отношения к обществу и власти на современном этапе;
определить основные параметры современной социальной концепции православия;
1. История русской православной церкви
В 988 году, вместе с крещением Руси были образованы и первые епархии - в Киеве Киевская метрополия, главенствующая над всею Русской церковью, в 990 году - Ростовская епархия, в 992 - Новгородская. В период раскола государства на удельные княжества каждое из них стремилось иметь свою епархию, чтобы не зависеть от других не только политически, но и духовно. Однако общее количество епархий не было велико - оно не превышало двух десятков, и при начале реформы Никона их было 13 (14). Зависимость их от центральной митрополии часто была условна - так, Новгородский архиепископ, являвшийся одним из важнейших должностных лиц боярской республики, избирался фактически независимо от Киева. Русская Православная Церковь была зависимой от Константинопольского патриарха, ее главы - митрополиты - назначались из столицы Империи. Часто это были греки, не слишком заинтересованные в развитии русской церкви. Разделение церкви началось с завоеванием части русских земель Литовским княжеством, а затем Литовско-Польским королевством.
Король Польский и князь Литовский был зантересован в образовании собственной, независимой от России православной митрополии. Уже в 1354 году Роман был хиротонирован митрополитом Волыно-Литовским, однако это не прижилось, и было повторено только один раз. С усилением Москвы, когда она фактически стала центром единого Русского государства, появилась потребность и в митрополите, имеющем свой престол в Москве. Таким митрополитом стал Иона, избранный в 1433 году. Однако за его избранием не последовало рукоположение, и в Киеве пребывало еще два митрополита. И только после бегства Исидора Иону признали все. Он был хиротонирован митрополитом 15 декабря 1448 года, при этом не был назначен из Константинополя.
Таким образом, Русская Церковь фактически приобрела самостоятельность - автокефалию. Позже авоткефалия была признана и Константинополем. Однако католическая Речь Посполитая была заинтересована в подчинении православия папе Римскому. На Западе начались попытки превращения Русской Церкви в униатскую. Эти попытки были успешно завершены 25 декабря 1595 года подписанием Брестской унии, по которой церковные иерархи, сохранив православную обрядность, принимали главенство папы и догматы католической церкви. Унию приняли Киевский митрополит Михаил (Рагоза) и еще пять епархий - Луцкая, Хельмская, Брестско-Владимирская, Пинская, Полоцкая, затем Перемышльская, Смоленская (1626) и Львовская (1700).
Параллельно с принятием унии иерархами и фактически уничтожением иерархии православной уния насильно насаждалась и в отдельных приходах. Однако далеко не все принялии унию, и православие некоторое время существовало в качестве нелегального сообщества отдельных приходов, никак не объединенных иерархически. В 1622 году король Речи Посполитой, чтобы успокоить постоянные религиозные восстания и трения на Украине и Белоруссии, решил возобновить Православную Киевскую митрополию. В 1622, впервые за 27 лет появился митрополит в Киеве, назначенный из Константинополя. По 1685 год Киевские митрополиты были экзархами Константинопольского престола. Однако униаты не прекратили своей деятельности и при двух последних митрополитах Православная Церковь была в огромном расстройстве от униатов. Наконец в 1685 году раскол в Русской церкви был преодолен - Киевская митрополия стала епархией РПЦ.
Тем временем в самой РПЦ произошли важные изменения. В 1589 Московская митрополия была преобразована в Патриархию. Патриарх стал крайне важной фигурой в русском обществе. В 1652 году патриархом стал Никон. Для укрепления позиций русского православия и поднятия его престижа он провел богослужебную реформу (исправление богослужебных книг и икон по византийским образцам, коррективы в обрядности, в частности, написание Иисус вместо Исус, введение трехперстного крестного знамения вместо двухперстного, замена земных поклонов поясными, изменение направления движения богослужения (посолоснь), допущение шестиконечного креста наряду с восьмиконечным, введение регулярной церковной проповеди).
В результате реформы произошел раскол Церкви, часть населения и духовенства не захотела принимать изменения. Собор 1666-1667 г. предал анафеме всех противников реформы, окончательно закрепив раскол. Появившееся движение старообрядцев мгновенно распалось на множество течений, часто совсем не похожих друг на друга. Также у старообрядцев вызывал протест и способ проведения реформ - они были приняты не собором, а единолично патриархом. Новый поворот в истории церкви произошел в 1721. Петр I, недовольный существованием мощного церковного деятеля, очень авторитетного в обществе - патриарха - уничтожил эту должность. Сперва, после смерти Адриана, в 1700 году не был избран новый патриарх, а был назначен местоблюститель, а в 1721 само патриаршество было официально отменено и для руководства церковью был образован коллегиальный орган - Синод, во главе с обер-прокурором, не принадлежавшим к церковной иерархии, который являлся обыкновенным царским чиновником.
Синодальное управление существовало до 1917 года, когда после Октябрьской революции на посместном соборе было восстановлено патриаршество. Патриархом был избран Тихон (Белавин). Он предал анафеме Советскую власть. Начались жестокие преследования Церкви, продолжавшиеся весь период существования Советской власти. Одновременно новый раскол потряс церковь. Во-первых, от нее отделилась Украинская Автокефальная православная церковь, образовавшаяся на территории Украинской Республики. Однако вскоре она была уничтожена и осталась только в среде украинских эмигрантов. Появилось и оппозиционное движение в церкви, названное обновленчеством. Начало движения относится к маю 1922 года, оно ратовало за сближение церкви с Советской властью. В период наивысшего подъема оно пользовалось поддержкой почти половины правящих архиереев (37 из 73, причем почти все православные архиереи находились в заключении). С самого начала оно было неоднородным и образованные обновленцами различные церкви так никогда и не объединились. В определенный момент обновленчеству удалось приблизить церковь к гибели - в некоторых губерниях не оставалось ни одного храма, ни одного священника, но вскоре они стали исчезать (когда власти они уже перестали быть полезными) и возвращаться в состав РПЦ. В 1946 году исчезли его последние очаги. После смерти Тихона в 1924 и по 1943 год РПЦ снова не имела правящего патриарха. В 30-х годах от РПЦ, признавшей Советскую власть, отделились группы, секты и церкви, так и не признавшие новую власть, считающие ее "властью антихриста", а Церковь - "служанкой антихриста". В небольших количествах некоторые из этих групп существуют и поныне.
Мощный расцвет церкви, сопровождавший введение в СССР перестройки и гластности, был омрачен двумя событиями - в 1990 году была восстановлена Украинская Автокефальная Православная Церковь и таким образом был положен конец единства православия на Украине. В 1991 была образована автономная Украинская Православная Церковь, а в 1993 ее митрополит Филарет перешел к Автокефалистам. Однако это не смогло уничтожить РПЦ на Украине, и она по сей день является самой многочисленной конфесией стране. Второе - это отделение Эстонской епархии и ее присоединение к Константинопольскому патриархату. Но, несмотря на отдельные эпизоды, возрождение Православия происходит сегодня очевидно для всех. По всей России и ближнему зарубежью растет количество храмов и приходов. Растет и общественное влияние церкви.
Социальная концепция РПЦ
В августе 2000 г. в Москве состоялся Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, посвященный 2000-летию Рождества Христова, который, по словам Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, "имеет особое значение, ибо он призван наметить пути, по которым она будет следовать в XXI веке". Собор ознаменовался принятием «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» - первого в истории РПЦ официального программного документа подобного рода, призванного служить руководством не только для церковных учреждений в их взаимоотношениях с государственной властью, различными светскими объединениями и организациями, но и для индивидуальных членов Церкви.
В 16 разделах «Основ» представлено отношение Церкви к различным актуальным проблемам современного общества. Рассмотрены проблемы межэтнических отношений и патриотизма, очерчиваются границы лояльности Церкви по отношению к государству и оговариваются те условия, при которых Церковь отказывает государству в повиновении. Заявлено об отношении Церкви к принципу свободы совести, перечислены направления деятельности, по которым священнослужители и канонические церковные структуры не могут сотрудничать с государством. Развивается тема соотношения норм нравственности и закона. Обосновывается позиция Церкви по отношению к проблемам власти, при этом акцентируется призыв к соработничеству людей, придерживающихся различных политических взглядов. Допуская наличие различных политических убеждений среди клира и мирян, Церковь не отказывается от публичного выражения определенной позиции по общественно значимым вопросам.
Рассматриваются нравственные аспекты трудовой деятельности и распределения продуктов труда и излагается взгляд на исторически сложившиеся формы собственности с признанием права на нее и осуждением греховных явлений, возможных при каждом из этих форм. Анализируется понятие справедливой войны и объясняется необходимость для Церкви иметь "попечение о воинстве, воспитывая его в духе верности высоким нравственным идеалам". Указывается на духовные истоки преступности, представлены основы деятельности Церкви по предотвращению преступлений и определено отношение Церкви к институту смертной казни. Особое внимание уделено ценностям христианской семьи, ее исключительной роли в развитии личности и вопросу об основаниях к расторжению церковного брака. Объясняется отношение Церкви к таким явлениям, как порнография, проституция, введение программ "полового просвещения" в школе. Рассматриваются вопросы, связанные с демографическим кризисом в стране, заявляется о сотрудничестве с государством в деле здравоохранения, о недопустимости применения оккультных и психотерапевтических подходов, основанных на подавлении личности больного, о проблемах, связанных с алкоголизмом и наркоманией. Излагается отношение к абортам, новым репродуктивным технологиям, клонированию, гомосексуальным связям, операциям по перемене пола. Раскрывается православная точка зрения на современный экологический кризис.
Излагаются нравственные ограничения научной, культурной и технологической деятельности, отношение Церкви к светскому образованию, навязыванию антихристианских идей учащимся, заявляется о необходимости проведения уроков христианского вероучения в светских школах, содержится позиция Церкви в отношении нравственной безответственности многих СМИ. Всесторонне рассмотрен процесс глобализации, несущий угрозу духовной и культурной экспансии и тотальной унификации. Говорится о необходимости мироустройства на началах равенства людей перед Богом, которое исключало бы подавление их воли центрами политического, экономического и информационного влияния.
Учитывая, что православную веру исповедует подавляющее большинство населения России и Церковь является институтом, пользующимся наивысшим доверием, следует ожидать, что решения Архиерейского Собора будут иметь важное значение для развития российского общества.
В "круглом столе", посвященном обсуждению «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви», приняли участие видные ученые. Заседание вели главный редактор журнала "Социологические исследования", член-корреспондент РАН Ж.Т. Тощенко и секретарь Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви, главный редактор журнала «Исторический вестник» иеромонах Митрофан. Ниже приведем фрагменты выступлений, отражающие наиболее важные аспекты обсуждаемой проблемы.
Тощенко Ж.Т.: Предлагаю обсудить сегодня следующие вопросы, связанные с интерпретацией этого важнейшего документа: 1) взаимодействие Церкви и государства, мера и предмет этого взаимодействия; 2) взаимодействие Церкви с различными общественными институтами и движениями; 3) взаимодействие Церкви с другими конфессиями.
Иеромонах Митрофан: На исходе ХХ века Русская Православная Церковь видит в качестве одной из своих задач тесное сотрудничество религиозной и светской науки во имя решения многочисленных актуальных проблем нашего общества. Имеющие ввиду такую цель новые научные направления и разработки Церковь готова брать под свою эгиду. В историко-правовой комиссии РПЦ намечено проведение «круглого стола» по вопросам соотношения государства и Церкви с участием представителей светской и церковной науки.
Следует отметить, что «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» - это особый документ в жизни Церкви, который позволяет предугадывать новые горизонты взаимоотношения Церкви и государства.
Н. Балашов (протоиерей, сотрудник Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата): История появления «Основ социальной концепции» началась с Архиерейского собора РПЦ 1994 г., когда стало ясно, что больше нельзя ограничиваться ситуативной реакцией на общественные события. Процессы секуляризации сегодня характеризуются новыми качествами. Например, глобализация - вызов для Церкви, и ответ на него не должен быть конъюнктурным. Итоговый документ появился спустя 6 лет.
Не все вопросы, освещенные в концепции, могут быть признаны социальными, например, биоэтика. Тем не менее, эти стороны церковной жизни обращены к обществу.
По разделу «Церковь и нация» в комиссии, готовившей социальную концепцию, развернулась дискуссия: внутри Церкви имеются различные точки зрения на национальные проблемы. Для одних православная вера - это атрибут русского национального сознания, для других православие носит идеологизированный характер и не ограничивается отношениями с Богом.
По разделу «Церковь и государство» также имели место горячие споры. Есть люди, верящие, что монархия - это догмат православной веры. Другие считают, что идея симфонии Церкви и царской власти не имеет отношения к современному секуляризованному миру. Следует сказать о границах лояльности государства и Церкви. Естественно, даже несовершенные законы лучше, чем беззаконие. Но все-таки лояльность имеет четкую границу, когда государство не имеет права вмешиваться в дела Церкви. Не будем забывать о том, что за эту границу российские новомученики платили своей жизнью.
Внутри Православной Церкви имеются различные представления о взаимоотношениях Церкви и государства. Церковь - объединение, в первую очередь, общей верой людей, зачастую имеющих разные взгляды. Поэтому каждому верующему нужно поверять свою позицию церковной традицией и Словом Божиим, Священным Писанием. Кроме того, многие батюшки стали говорить то, что расходится с позицией Церкви. Теперь, с появлением концепции, Церковь может сказать, что высказывания того или иного священника ошибочны. Если он придерживается церковной дисциплины, то должен придерживаться и этой доктрины Церкви.
Н. Балашов: Русская православная социальная мысль оказала влияние на современное видение Церковью социальных вопросов. Но источниками в работе над концепцией служили Священное Писание, святоотеческие творения и документы соборов. Большое значение имел Поместный собор 1918 г., в котором участвовали известные русские мыслители.
В социальной практике католических стран можно встретить много ссылок на документы церковного руководства. Но ситуация, которая подлежит осмыслению нами, значительно отличается от той, что сложилась в католическом мире. И специфика нашей социальной концепции обусловлена спецификой российской социокультурной ситуации. Православной Церкви не свойственно деление на церковь учащую и церковь учащуюся. Она предоставляет больше свободы для различных мнений. Исторические традиции Православной и Католической Церквей различны. Католики традиционно мыслили свои отношения с государством в иных категориях, нежели православные.
Социальная концепция Русской Православной Церкви как система нравственных вызовов обществу
Между обществом традиционным и обществом современным как системами социального порядка проходит незримая грань: если традиционное общество управлялось на основе морального закона, то современное общество управляется правовым законом. Господство морали и права достаточно резко отделяет один тип общества от другого. Сегодня мораль переместилась в сферу приватного. Ею руководствуются индивиды при решении собственных проблем, но практически не руководствуется общество при решении социально значимых проблем. Нравственное суждение имеет значение для общественного мнения, но не для общественного управления. Значит ли это, что мораль и нравственность лишились своего социального значения и превратились в маргинальный элемент общественных слухов и пересуд?
Это не так, ведь сфера права не может претендовать на универсальное социальное значение, не может служить заменителем морали хотя бы потому, что предполагает нравственное суждение в качестве мировоззренческого ориентира, стратегического указателя. В сфере государственного управления право служит скорее техническим режимом, позволяющем регулировать конфликты, устанавливать правила общежития, но не судить о правоте и правде. Конфликт между правом и моралью как социальными механизмами - глубоко осмыслен в русской богословской литературе, достаточно сказать, что первый русский богословский текст - митрополита Илариона «О законе и благодати» - был посвящен именно этой проблеме. На рубеже 19-20 столетий глубокую рефлексию этот вопрос получил в книге митр (позже патриарха) Сергия Старгородского «Православное учение о спасении».
Но и сегодня этот вопрос актуален более, чем прежде. Стремясь перейти сугубо к правовой системе, общество рискует утратить глубокие нравственные ориентиры, скатиться к полной нравственной наивности и невежеству. Об этом свидетельствуют многие специфически современные дискуссии, например, об эвтаназии или биоэтике. Те вопросы, в отношении которых исторически не сформировалось нравственное суждение и которые лежат за пределами компетенции индивида, грозят повиснуть в этически нейтральной среде, в которых господствует масштаб технократического и саентистского решения, глубоко чуждого человеческой культуре.
Хранилищем масштаба нравственного суждения должна оставаться церковь, причем не только в отношении индивидуальной морали, но и общественной, социальной нравственности. Этой области соразмерен предмет социальной этики, который позволяет, исходя из нравственных оснований, судить об общественных, в том числе, правовых вопросах. Проблема формирования социальной этики в том, что ей, в отличие от права, чрезвычайно трудно институционализироваться, найти свой рупор и своего общественного представителя. В совокупности представителем социальной этики служит гражданское общество во всем многообразии своих проявлений. Но самым громким и авторитетным голосом общественной этики призвана служить церковь.
Церковь всегда была хранителем и носителем традиций и нравственных норм в обществе. И в этом призвании и задаче с течением времени ничего не изменилось. Может измениться отношение общества к моральному суждению церкви, как это произошло в большевистской России, которая в своей идеологии принципиально отказалась от универсально значимых моральных принципов. Поэтому принятие «Социальной концепции Русской православной церкви» в 2000 г. стало восстановлением исторически попранного права русской церкви на общественный формат своей деятельности, на авторитет нравственной оценки социальной жизни современного общества.
Русская православная церковь в своей Социальной концепции сформулировала то, что ждало от нее общество: социально-этические принципы существования современного общества, те общие морали и естественному праву начала, благодаря которым наша жизнь получает благодатное нравственное питание и не скатывается в хаос, подобный эпохе коммунистического или нацистского затмения разума.
Эти начала опираются на начала и смысл божьего Творения и Провидения. Они позволяют скрепить смысл создания и существования человека с перспективой Евангельского откровения и реалиями нашей современной жизни. Мы живем в ситуации стремительных социальных изменений, где каждое десятилетие, а тем более столетие не похоже на предыдущее. Новые технологии отменяют старые и даже новые социальные и правовые порядки становятся несовместимыми с прежними. Но те смыслосозидающие начала, на которых зиждется человеческое бытие, и которые как в священном сосуде хранятся в Святой православной Церкви - они остаются нетронутыми светильниками в этой изменяющейся жизни. Эти начала, однако, живут только тогда, когда присутствуют в сознании общества, постоянно рефлектируются и дискутируются, когда они вторгаются в нашу жизнь и руководят ей. Рупором и защитником этих начал выступает Церковь в своем социальном служении.
Важно заметить, что защита Церковью нравственных принципов не выступает в виде слепой приверженности традициям. Традиции - человеческие образования и даже если они характеризуют более гармоничный общественный порядок, они не могут без оговорок быть перенесены в новые социальные контексты. Сила Социальной концепции в том, что она, призывая себе в свидетели изречения Святых отцов и евангельские истины, выражает оценку именно современных реалий и норм социальной жизни. Существуя в контексте глобального и медийного общества, церковь задает меру движения по этим векторам социальной эволюции, не отрицая их, а внося в это развитие оценку нравственного разума.
Социальная концепция не является раз и навсегда данным документом, который надо пассивно усваивать верующим. Напротив, ее жизнь - в активной рефлексии, обсуждении, дискуссиях. Хотя она предназначена в первую очередь для верующих, ее задача - давать нравственные ориентиры всему обществу. Помогать обществу понимать смысл социального развития, в который оно интроспективно включено, но зачастую не может взглянуть со стороны. Хотя текст Концепции ориентирован на людей церкви, он говорит членам церкви одновременно как гражданам общества, в которых они живут и действуют; он не диктует обществу напрямую, а подсказывает нужные правила.
При этом многие из нравственных требований церкви к миру могут звучать радикально. По существу, жить нравственно - всегда является вызовом для жизни, настроенной на конформизм.
Полагать в основу своих действий нормы, ориентированные на нравственный идеал, всегда трудно. Российскому обществу, которое в течение ХХ столетия было дезориентировано наличием трех систем координат, зачастую непросто определиться, что морально и что аморально. Церковь помогает услышать обществу то, к чему оно за это время стало мало восприимчиво. Церковь в социальной концепции полагает систему нравственных требований, которые достаточно лояльны к порядку светского мира, но требуют соблюдения нравственной меры, требуют наличия этики ответственности. Утверждение права и справедливости, сохранение брака, соблюдение гражданского мира, учет права слабого - эти требования могут показаться тривиальными, но нравственные правила всегда такие - простые и недостижимые. Российское общество все еще настолько не вышло из недуга, что ему требуется не обличитель, а проповедник. Огромное расслоение между социальными классами, бедность, забюрократизированность и коррупция государственных институтов, слабость гражданских сил, заброшенность села, анонимная среда городов, недостаток общественной солидарности - все это требует огромной работы по переустройству общества, для совершения которой очень важно представлять картину совершенного и гармоничного мира. Общество ждет этой картины от церкви и нуждается в ней. Церковь, предвосхищая истинный и совершенный мир, может давать его проекцию, продолжая отдавать «кесарю - кесарево, небесному - небесное».
Заключение
За последнее столетие Русская православная церковь пережила 3 этапа в отношениях с государственной властью. До Октябрьской революции она являлась государственной религией, потом более 70 лет существовала в стране, где официальной политикой был провозглашен государственный атеизм. Сейчас же переживает эпоху отделения Церкви от государства при соблюдении принципа свободы совести. Смена общественно-политических векторов развития непосредственно сказалось на эволюции православного учения. Поскольку Церковь как социальный институт всегда стоит в определенных отношениях с государством и обществом, и это отношение не является изначально данным, а изменяется по мере «политико-идеологических трансформаций».
Во второй половине XX века официальная Православная церковь отказалась от «теологии порядка», не одобрявшей и не принимающей социальные изменения, и концентрировавшей внимание преимущественно на сотериологических проблемах. Развивая христианское положение, что служение Богу должно предполагать служение человеку, современное православие непосредственно выходит на социальный уровень. В этом просматривается желание богословов обосновать социальное служение христиан с догматическими установками назначение и смысле существования Церкви в мире. Привнесение в мир евангельской истины обуславливает выход Церкви за пределы чисто храмовой, культовой деятельности. Но при этом социальная природа русского православия акцентировалась лишь на сфере духа, и главной задачей ее деятельности было именно духовное преображение человека, а потом уже его общественная деятельность.
Эволюция социальной концепции связана с поиском Церкви своего места в меняющемся секулярном мире. Чтобы не оказаться в стороне от происходящих событий, сохранить влияние на верующих, церковное социальное учение должно по возможности отвечать духу современности; в этой связи неизменными остаются принципиальные догматические начала, а социальный аспект трансформируется.
В 60-е годы это было связано с процессом модернизации, который повлек в первую очередь пересмотр учения о личности и ее взаимоотношениях с обществом, что в свою очередь выдвинуло в социальных взглядах православия на первое место направления, получившие название «богословие революции», «богословие примирения», «богословие освобождения», а в этическом учении - категории «социальной справедливости», «образ жизни», «качество жизни». Сейчас же, на рубеже столетий, представители русского православия сосредотачивают внимание на иных вопросах: вопросах культуры, национального своеобразия, воспитания и образования, духовного здоровья личности и общества. Тем не менее, от идей милосердия, миротворчества, патриотического служения, творческого раскрытия человеческой личности через труд, на чем делался упор «коммунистическим христианством», церковные деятели не только не отказались, но в современной социальной концепции продолжили их разрабатывать и углублять.
Специфической особенностью церковной социальной мысли является философское, этическое обоснование и обязательная идеологическая аргументация. Высшие ценности, моральные нормы, сущность личность на разных этапах развития социального учения в православии не рассматриваются в качестве производных от общественных отношений, они определяются трансцендентными факторами. То есть в идеологии Православной церкви все общественные проблемы преломляются сквозь религиозно-этическую призму, а для преодоления традиционного противопоставления между «земным» и «небесным» в человеке они рассматриваются" эсхатологической перспективе, причем посюстороннее становится средством для реализации потусторонних установок.
Основой социальной диаконии рассматривается благотворительность, миссионерское и подвижническое служение, православное образование и просвещение, через них Церковь видит возможность утверждать в обществе нравственные принципы. Именно евангельская мораль должна, по мнению богословов, стать основой общественного развития. И это на сегодняшний день определяет «вертикализм» социальной доктрины Русской православной церкви.
Появление документа «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» вызвано тем, что, во-первых, клиру, верующим была необходима общая позиция в диалоге с властью, светской частью общества, во-вторых, деятели Православия стремятся активно влиять на общественно-политическое сознание. При этом богословы задаются вопросом, как сделать, чтобы Церковь служила не разделению общества, усугублению неустойчивости переходного периода, а наоборот, способствовала воссозданию устойчивости общественного развития с сохранением уважения мировоззренческого выбора граждан России. С этих позиций церковные деятели заявляют о своей готовности сотрудничать с государственными учреждениями и структурами, СМИ для осуществления духовного попечения об обществе. Сегодня Церковь признает, что нет совершенных законов, как нет и идеальных государств, даже форм правления в истории человечества. Но при этом религиозные деятели опираются в выработке основ отношений к государству на принципе освящения власти, оставляя за собой право давать моральные оценки светским правителям. Выйдя из-под тотального контроля со стороны государства, Церковь обретает взвешенную самостоятельную позицию посредством преодоления крайностей консерватизма и модернизма, благодаря чему встала на путь новаторства, избежав угрозы потери идентичности. православие церковь русский
Связь между государством и Церковью имеет два направления: 1) государство может воздействовать на Церковь, регулируя ее правовой статус; 2) (обратная связь) религиозные ценности и взгляды способны оказывать влияние на политическую культуру общества и развитие страны. В условиях «универсального» ценностного кризиса роль культурообразующей религии, а именно Православия, для русской нации трудно переоценить.
Список литературы
1.Бессонов М.И. Православие в наши дни. - М.: Политиздат, 2011. 301с.
2.Васильева О.Ю. Русская православная церковь в 1927-1943 годах // Вопросы истории. 2004. - №4. - С. 35- 46.
Власть. Основы отношения к властям, обществу, государству. - М.: Казак, 2008. - 80 с.
Вениамин (Новик). Актуальные проблемы российского православного сознания // Вопросы философии. 2009. - № 2. - С. 128-141.
Вениамин (Новик). Православие. Христианство. Демократия. СПб, 2009. - 368 с.
Глаголев B.C. Христианские организации и духовная жизнь общества. - М.: Знание, 1999. - 63 с.
Гордиенко Н.С. Критика новых тенденций современного православия. - Л.: Знание, 2009. - 32 с.
Гордиенко Н.С. Современное русское православие. - Л.: Лениздат, 2007. -302 с.
Грекулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ (2-я половина XIX начало XX вв.). - М.: Наука, 2009. - 184 с.
Ипатов А.Н. Православие и русская культура. - М.: Сов. Россия, 2008. - 128 с.
Казин А.А. Последнее царство: Русская православная цивилизация. -СПб.- 2006,- 156 с.
Крывелев И.А. Русская православная церковь в первой четверти XX века. - М.: Знание, 2008.-64 с.
Куницын И.А. Правовой статус религиозных объединений в России (исторический опыт, особенности и актуальные проблемы). - М., 2000. -464 с.
Курочкин П.К. Эволюция современного русского православия. - М.: Мысль, 2011. - 270 с.
Лещинский А.Н. Время новых подходов. О советских государственно-церковных отношениях. М.: Знание, 2004. - 80 с.
Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. - М., 1991. - 288 с.
Махнач В. Параметры христианской политики. - М.: Одигитрия, 2000. -127 с.
Мейендорф И., протоиерей. Православие и современный мир. Минск: Лучи Софии, 2005.- 111 с.
Мосс В. Православная Церковь на перепутье (1917-1999). - СПб.: Алетейя, 2001.-405 с.
Мусин А.Е. Церковь. Общество. Власть. Опыт патрологического исследования. - Петрозаводск: Кругозор, 2007. - 191 с.
Мчедлов М.Б. Социальная концепция православия // Свободная мысль. - 2010. - №7. - С. 17-30.
Никольский Н.М. История Русской церкви. - Минск: Беларусь, 1990. - 540 с.
Одинцов М.И. Государство и церковь (история взаимоотношений. 1917-1938 гг.). - М.: Знание,2008. - 64 с.
Православие в России. М., 1995. - 143 с.
Православие и культура. Н. Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2002. - 432 с.
Русская Православная Церковь и право: комментарий. М.: Изд-во БЕК, 2009. - 464 с.
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.Обсуждение "Социальной концепции Русской Православной Церкви" началось сразу после ее принятия на юбилейном Архиерейском Соборе в августе этого года. Предлагаем вниманию читателей статью, выражающую частное мнение ее автора, и просим воспринимать этот материал как призыв к дискуссии.
Принятие Архиерейским Собором Русской Православной Церкви "Основ социальной концепции" является значительным событием в жизни Церкви. По заявлению самих участников рабочей комиссии, данный документ в принципе не содержит в себе ничего, что ранее не звучало бы в тех или иных высказываниях иерархов и богословов по разным проблемам церковной и общественной жизни. Речь идет лишь о систематическом изложении социального учения нашей Церкви. Именно поэтому документ вызывает пристальный интерес.
В ряде комментариев в средствах массовой информации утверждалось, что в церковной политике Московского Патриархата не содержится никакого противостояния основной тенденции современного мира, связанной со все большей либерализацией, секуляризацией, "всесмешением" культур, заменой традиционных укладов плодами либерально-атеистической глобализации и т.п. Словом - давалось понять, что Церковь вполне согласна с отведенной ей ролью духовного и культурного гетто для маргинального меньшинства, все еще цепляющегося за Традицию. Однако именно о такой точке зрения Святейший Патриарх в своей речи на Соборе сказал: "Появляются и новые богоборцы, которые хотели бы заключить Церковь в пределы храмовой ограды, сделать религию лишь "частным делом", а материализм и секулярный гуманизм объявить единственно верными учениями, якобы придающими государству мировоззренческий нейтралитет".
Мы постараемся показать, что в действительности Архиерейский Собор засвидетельствовал полную победу здорового консервативного большинства над либеральными экстремистами внутри Церкви и, при всей лояльности по отношению к светской власти, в полной мере проявил принципиальную приверженность Священному Преданию, православной традиции, отнюдь не намереваясь отдавать мир в руки нецерковных, враждебных традиционным ценностям и прямо антихристианских сил.
Прежде всего, в "Основах" декларируется принципиальное метафизическое превосходство Церкви как учреждения богоустановленного над любыми формами земной власти и, прежде всего, государством. Комментаторы уже указывали на то, что в документе "богословски безукоризненно показано, как Церковь сохраняет полноту истины, в то время как государство, право и этика неуклонно повреждаются в ходе исторического процесса". "Церковь - единство "нового человека во Христе",- указывают отцы Собора,- "единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати" (А.С.Хомяков). Церковь - "тело Христово" (1Кор.12, 27), "столп и утверждение Истины" (1Тим. 3, 15) - в своей таинственной сущности не может иметь в себе никакого зла, никакой тьмы". Природа Церкви - не от мира сего, поэтому Церковь не может окончательно повредиться даже из-за греховности людей, в нее входящих. В то же время богоустановленность государства носит опосредованный характер. При этом, если цель Церкви - абсолютна, и заключается в вечном спасении своих чад, то цель государства, безусловно, относительна, хотя и тесно сопряжена с нею. Это ограничение внешних проявлений зла и греха в мире , ограждение личности и общества от них, внешняя поддержка добра (пп. 3.1, 3.3). Будучи благословляемо Богом, государство возникает не прямо вследствие воли Божией, но именно как ответ Бога на грехопадение людей, как сила, которая способна и должна приостановить дальнейшее сползание людей на путь греха и богоотступничества. Об этом совершенно четко говорится в концепции. Поэтому правильное православное отношение к земной власти, сформулированное в документе, заключается, с одной стороны, в повиновении ей в земных же делах, а, с другой, в осознании ее временной, исторически преходящей ценности, в принципиальном отказе от ее абсолютизации.
Заявив столь же принципиальное, сколь и бесспорное, православное учение о Церкви и государстве, авторы "Концепции", однако, сразу же вслед за этим входят в некоторое противоречие с самими собой (которое, на наш взгляд, в известной степени сказывается и в дальнейшем), заявляя, что цель государства заключается всего лишь в земном благополучии людей. Последнее выглядит довольно странно, поскольку "добро", "зло", "грех", "спасение" - суть, бесспорно, ценностные, аксиологические, а отнюдь не утилитарные категории. Если государство (в его христианском понимании) призвано ограничивать зло и грех и содействовать добру, то ясно, что конечная цель, которой обусловлена данная деятельность, отнюдь не сводима к сугубо утилитарному земному "благополучию", но очевидным образом восходит опять-таки к высшим ценностям. Ограничивая внешние проявления зла и греха, христиански понятое государство, бесспорно, способствует спасению (то есть достижению цели опять-таки неотмирной), хотя и не приводит к нему в абсолютном смысле, что возможно лишь в Церкви Христовой в результате соработничества воли Божией с личной волей самого человека. Ясно, что в данном случае, слишком сильно желая "развести" Церковь и государство, авторы "Концепции" проявляют элементы секулярного мышления.
Все это относится, однако, к частным недоработкам "Концепции". Вышеизложенный ход мыслей закономерно приводит авторов к выстраиванию некоей иерархии типов государственного устройства, начиная с наиболее предпочтительных, наиболее близких к идеалам нашей святой веры. Высшим типом государства, с этой точки зрения, является, конечно, ветхозаветное судейство , при котором "власть действовала не через принуждение, а силой авторитета, причем авторитет этот сообщался Божественной санкцией". Данный тип власти возможен лишь в обществе с необычайно сильной верой . При монархии сохраняется богоданность власти , однако для своей реализации она "использует уже не столько духовный авторитет, сколько принуждение. Переход от судейства к монархии свидетельствовал об ослаблении веры, отчего и возникла потребность заменить Царя Незримого царем видимым." Данный переход обусловлен изначальной поврежденностью социума как такового, приобретающей в известном смысле онтологический характер, поврежденностью, вызванной грехопадением. Человечество, в силу все большего развертывания греховных потенций реальной истории, не может удержаться на той нравственной высоте, которая была свойственна богоизбранному народу первоначального периода ветхозаветного Откровения (периода, для которого все равно характерны постоянные отступления от веры). В силу этого (то есть в силу необходимости ограничения силой внешних проявлений греховных потенций испорченной грехом человеческой природы) при поставлении первого иудейского царя Саула (1 Цар. 9-10) человечеству и была дарована монархия.
Как справедливо указывали комментаторы (в частности, протоиерей Владислав Свешников и М.В.Назаров), известным недостатком "Концепции" является то, что авторы словно бы впервые открывают для себя проблему "Церковь и государство", в то время как на эту тему накоплена колоссальная литература в русском православном государствоведении (труды И.А.Ильина, Л.Тихомирова, И.С.Солоневича, К.Леонтьева, К.П.Победоносцева, свят. Филарета Дроздова и пр.). В частности, о типах монархического устройства подробно рассуждает Лев Тихомиров в своем классическом труде "Монархическая государственность". Византийско-православный тип монархии нашел свое отражение в учении о симфонии властей . "Суть ее, - указывают авторы "Концепции",- составляет обоюдное сотрудничество, взаимная поддержка и взаимная ответственность, без вторжения одной стороны в сферу исключительной компетенции другой. Епископ подчиняется государственной власти как подданный, а не потому, что епископская власть его исходит от представителя государственной власти. Точно так же и представитель государственной власти повинуется епископу как член Церкви, ищущий в ней спасения, а не потому, что власть его исходит от власти епископа. Государство при симфонических отношениях с Церковью ищет у нее духовной поддержки, ищет молитвы за себя и благословения на деятельность, направленную на достижение целей, служащих благополучию граждан, а Церковь получает от государства помощь в создании условий, благоприятных для проповеди и для духовного окормления своих чад, являющихся одновременно гражданами государства". И далее приводятся хрестоматийные цитаты из 6-й новеллы св. Юстиниана и "Эпанагоги".
Необходимо сразу отметить, что авторы "Концепции", как нам представляется, допускают все же весьма существенную неточность, приписывая константиновской эпохе учение о "симфонии Церкви и государства". Это явный реликт светского, секулярного взгляда. В действительности в древней Церкви отнюдь не было подобного учения, поскольку отсутствовало представление о сфере государственного управления как абсолютно чуждой, внешней по отношению к Церкви. Сфера государственного управления мыслилась как одно из служений людей Церкви, более внешнее, нежели непосредственное священнодействие, но основанное, тем не менее, на духовных и нравственных принципах христианства. Царь мыслился как "епископ внешних дел Церкви". Таким образом, корректнее говорить о симфонии "священства и царства" как двух разных служений в одной и той же Церкви .
Говоря о различных типах власти (в том числе и о тех, которые основаны на принципе сугубо секулярного государства), авторы справедливо отмечают, что "нейтральный по отношению ко всем конфессиям характер властной системы" - главное "достижение" отделения Церкви от государства - в действительности вряд ли достижим, а также что во многих случаях система "отделения" является "результатом антиклерикальной или прямо антицерковной борьбы, хорошо известной, в частности, из истории французских революций." В этом контексте странным выглядит утверждение о христианском характере США - страны, где со стен в школах срывают Распятие, утреннюю молитву в школах и публичную проповедь Евангелия признают "посягательством на свободу совести" и при этом провозглашают полную свободу содомского греха. Впрочем, все это вполне относимо к частным недоработкам "Концепции", отнюдь не зачеркивающим ее глобального значения.
Рассуждая о проблеме права, авторы указывают, во-первых, на укорененность светского права в божественном законе. "Первые законоустановления даются человеку еще в раю (Быт. 2, 16-17). После грехопадения, которое есть нарушение человеком божественного закона, право становится границей, выход за которую грозит разрушением как личности человека, так и человеческого общежития. Право призвано быть проявлением единого божественного закона… в социальной и политической сфере." Во-вторых, как всякий продукт человеческого сообщества, светское право "несет на себе печать ограниченности и человеческого несовершенства." "Право содержит в себе некоторый минимум нравственных норм, обязательных для всех членов общества". "Задача светского закона,- согласно "Концепции", - не в том, чтобы лежащий во зле мир превратился в Царство Божие, а в том, чтобы он не превратился в ад" (п. 4. 2). Таким образом, закон, как и государство, которое призвано следить за соблюдением закона в мире, служит внешнему ограничению зла, обусловленного греховностью людей, восходя к установлениям Самого Бога.
Итак, в нынешнем состоянии человечества наличие закона в мире обусловлено фактом грехопадения человека - изначально совершенного творения Божия - в результате нарушения им райского законоустановления и необходимостью его исправления путем исполнения новых божественных заповедей. Несомненный для православного сознания факт новозаветного Откровения, воплощения Сына Божия - Христа-Искупителя и открытый через этот богочеловеческий акт путь спасения не через соблюдение Закона, но через стяжание благодати отнюдь не отменяет необходимости Закона и законов, ибо человеку, даже введенному в спасительную ограду Церкви, все равно свойственно падать и грешить и, стало быть, выплескивать вовне греховные потенции своей падшей и, в силу этого, несовершенной природы. Не отменяет он, стало быть, и необходимости государства с его авторитетом, но и аппаратом насилия.
При этом авторы "Концепции" указывают, что "падшесть природы человека, исказившая его сознание, не позволяет ему принять божественный закон во всей полноте", а также, что "человеческий закон никогда не содержит полноту закона божественного, но чтобы оставаться законом, он обязан соответствовать богоустановленным принципам , а не разрушать их. Исторически религиозное и светское право происходят из одного источника и долгое время являлись лишь двумя аспектами единого правового поля". В то же время в документе отмечается, что "попытка создать основанное исключительно на Евангелии гражданское уголовное или государственное право не может быть состоятельной, ибо без воцерковления полноты жизни, то есть без полной победы над грехом, право Церкви не может быть правом мира. А победа эта возможна лишь в эсхатологической перспективе". Здесь так же, как и во всей "Концепции", делается основной упор на относительном характере человеческого права, его принципиальном онтологическом бессилии установить идеальное общество и вместе с тем укорененности в неотмирных реалиях, связанных с божественными установлениями. Указанное антиномическое равновесие двух аспектов права в наибольшей степени воплотилось, по мнению авторов "Концепции", в "Корпусе" св. Юстиниана: "Законодатель, создавая "Корпус", вполне сознавал границу, отделяющую порядок мира сего, который и в христианскую эпоху несет на себе печать падшести и греховной поврежденности, от установлений благодатного Тела Христова - Церкви - даже в том случае, когда члены сего тела и граждане христианского государства - одни и те же лица."
Отделяя Церковь как Свое Тело от мира, "лежащего во зле", Господь хочет, тем не менее, просветления и обожения мира, освобождения его от злого "закона" греха и тления, хочет преображения мира в Царство Божие, начало чему было положено Его искупительной жертвой. Этому преображению, совершаемому лишь в Церкви, и должно способствовать земное устроение человеческого общества.
Вместе с тем в истории этого общества, о чем говорится в "Концепции", постепенно все более нарастает отпадение от Бога, усиливаются греховные устремления отдельных людей и целых государств. Авторы выделяют два основных фактора этого отпадения: утверждение принципа так называемой "свободы совести" и ложное понимание человеческих прав.
"Появление принципа свободы совести, - указывается в документе, - свидетельство того, что в современном мире религия из "общего дела" превращается в "частное дело" человека. Сам по себе этот процесс свидетельствует о распаде системы духовных ценностей, потере устремленности к спасению в большей части общества, утверждающего принцип свободы совести (здесь и далее выделено мной. - В.С.). Если первоначально государство возникло как инструмент утверждения в обществе божественного закона , то свобода совести окончательно превращает государство в исключительно земной институт , не связывающий себя религиозными обязательствами. Утверждение юридического принципа свободы совести свидетельствует об утрате обществом религиозных целей и ценностей, о массовой апостасии и фактической идифферентности к делу Церкви и к победе над грехом".
В другом месте документа говорится: "По мере секуляризации высокие принципы неотчуждаемых прав человека превратились в понятие о правах индивидуума вне его связи с Богом. При этом охрана свободы личности трансфомировалась в защиту своеволия (до тех пор, пока оно не вредит другим индивидуумам), а также в требование от государства гарантий определенного уровня материального уровня существования личности и семьи. В системе светского гуманистического понимания гражданских прав человек трактуется не как образ Божий, но как самодовлеющий и самодостаточный субъект. Однако вне Бога существует лишь человек падший (выделено мной. - В.С.), весьма далекий от чаемого христианами идеала совершенства, явленного во Христе… Между тем для христианского правосознания идея свободы и прав человека неразрывно связана с идеей служения. Права нужны христианину прежде всего для того, чтобы, обладая ими, он мог наилучшим образом осуществить свое высокое призвание к "подобию Божию", исполнить свой долг перед другими людьми, семьей, государством, народом и иными сообществами. В результате секуляризации в новое время доминирующей стала теория естественного права, которая в своих построениях не учитывает падшести человеческой природы" .
Два описанных выше, переходящих друг в друга, процесса (то есть защита человеческого своеволия и восприятие религии как "частного дела" человека), составляющих сущность секуляризации, основываются на ложном, искаженном понимании человека не как тварного существа и личности, сотворенной по образу и подобию Божию, но как самодовлеющего и самодостаточного индивида (что составляет сущность либерального гуманизма); при этом начисто игнорируется понятие греха . Современная глобализация является закономерным итогом этого процесса апостасии, истоки которого восходят еще к эпохе Ренессанса и в результате которого "наблюдается стремление представить в качестве единственно возможной универсальную бездуховную культуру, основанную на понимании свободы падшего человека, не ограничивающего себя ни в чем, как абсолютной ценности и мерила истины. Такое развитие глобализации многими в христианском мире сопоставляется с построением Вавилонской башни". В "Концепции" абсолютно верно указывается, что современная международно-правовая система, являющаяся закономерным плодом апостасийной западной цивилизации, "основывается на приоритете земной жизни человека и человеческих сообществ перед реальными ценностями", а также декларируется непримиримость Церкви по отношению к "такому устроению миропорядка, при котором в центр всего ставится помраченная грехом человеческая личность" .
Перейдем к выводам. Специфика жанра документа обусловливает невозможность слишком подробно излагать многие основополагающие тезисы, особенно в их историческом аспекте. Вместе с тем сказанного в "Концепции" вполне достаточно, чтобы понять: интеллектуальная честность и мировоззренческая бескомпромиссность принятого Собором документа (работу над которым, как известно, возглавлял митрополит Кирилл) значительно выше, нежели в известной статье уважаемого владыки "Обстоятельства нового времени" ("Независимая газета", 26.05.99), подробно проанализированной нами на страницах той же "НГ" за 25.09.99. Дипломатическая составляющая, неизбежная в официальном документе, здесь практически сведена к минимуму. Сама внутренняя богословская, аналитическая логика документа закономерно приводит к выводу о фундаментальной, можно сказать, онтологической несовместимости Церкви как божественного установления (и обусловленного целями спасения земного устроения жизни) с основанным на либеральном гуманизме устроением современного мира и, следовательно, о невозможности "мирного сосуществования" и сотрудничества с неолиберальными вождями так называемой "глобализации".
В разделах документа, посвященных проблеме "Церковь и государство" и праву, проанализированных в настоящей статье, фактически декларируется, что дело спасения, преследуя цель, по существу неотмирную, и, совершаясь в богочеловеческом институте - Церкви в ходе синергии (соработничества) воли Божией и воли человеческой, если люди искренне, всей душой, сознавая свою греховность и желая избавиться от греха, стремятся к этой цели, непременно в ходе своего осуществления обусловливает и соответствующее устроение земной жизни. Основным принципом такого устроения является то или иное сотрудничество, или "симфония", светской и духовной властей. Церковь служит делу спасения в абсолютном смысле , обращаясь к бессмертной душе человека, к его свободной личности. Государство же, устроенное согласно христианским ценностям, ограничивает греховные устремления вовне его падшей природы , препятствуя распространению зла в мире, и в этом смысле имеет относительное значение в домостроительстве нашего спасения. Таким образом, спасение и избавление от греха (без чего первое невозможно), залогом которого является боговоплощение, будучи сугубо личным, индивидуальным делом в своем внутреннем, духовном аспекте, является в то же время соборным, общественным делом в своем внешнем аспекте. Ясно, что в обществе, организованном на антихристианских основаниях, где декларируется полная вседозволенность, ставятся препятствия на пути распространения слова Божия, Церковь уравнивается в правах с различными сектами, искореняется традиционная, восходящая к усвоению высших духовных ценностей, культура и т.д. и т.п., спасение людей становится крайне трудным, требующим порой едва ли не полного разрыва с миром. Признавая всю высоту и достоинство монашеского подвига, Церковь, тем не менее, не может полностью изолироваться от общества (поскольку большинство членов Церкви вряд ли должны и могут стать затворниками), но напротив, стремится привести это общество ко Христу, сделать его христианским, то есть способствовать максимальному ограничению зла и греха в мире. Этой цели и служит христианское государство. Устроение общества согласно идее спасения как основной принцип организации социума, было воспринято христианской империей, начиная со святого равноапостольного царя Константина. Именно в Византии, то есть во втором Риме, а затем и в России, в третьем Риме (частные различия между ними в данном случае несущественны), была создана "удерживающая" цивилизация (2 Фес. 2, 7), препятствующая окончательному утверждению зла в мире и воцарению Антихриста. Идея монархии есть идея "удерживающего" - вот мысль, восходящая к святым отцам.
Вместе с тем на Западе начала постепенно формироваться цивилизация принципиально иного, апостасийного типа, в основе которой лежит идея все большей "эмансипации" человеческой личности и общества, отрыва человека от Бога, изгнания Богочеловечества из истории. Этот процесс имеет два важнейших этапа: принятие Filioque (что находится за пределами данной статьи) и фактическое принятие Западной Церковью варлаамитской ереси, содержащей учение о тварности божественных энергий. Если энергии тварны, значит при обожении тварь соединяется с тварью и, следовательно, реальное обожение невозможно. Это означает отречение от Богочеловечества в истории и переход к самодовлеющему развертыванию внутренних, имманентных потенций человека и общества. Поскольку в полном отрыве от Бога никакое позитивное творчество (в широком смысле) невозможно, то вся история Запада, включая Ренессанс, Новое и новейшее время, является ничем иным, как безумным расходованием духовных энергий, накопленных Средневековьем, без накопления новых. В настоящее время западная цивилизация, стремящаяся распространить свою апостасийность на весь мир, пришла к своему закономерному итогу, при котором христианство окончательно изгоняется из жизни общества и в лучшем случае терпимо как сугубо "частное дело" отдельного индивида (о чем достаточно говорится как в тексте самой "Концепции", так и в выступлении Святейшего Патриарха на Соборе и в последних выступлениях митр. Кирилла). Одно из последних слов западной культуры - постмодерн, метафизической основой которого является отрицание существования абсолютной истины (мыслимого как тоталитарное насилие над личностью), утверждение относительности всех истин . Государство при таком мироустроении очевидным образом является не соработником Церкви в деле спасения, а, напротив, организатором жизни на внехристианских основаниях.
Основной фундаментальный вопрос, неизбежно рождаемый "социальной концепцией", заключается в том, является ли процесс апостасийной секуляризации, постепенного отпадения земной власти от функции "удерживающего", ограничения зла в мире, неизбежно детерминированным, и сползание России на этот путь в XX веке абсолютно необратимо или же Церковь, памятуя о свободной воле людей, способной к исправлению, может и должна призвать современный мир к принципиальному отказу от апостасийной, секулярной цивилизации и возвращению к цивилизации "удерживающей"? А это, в свою очередь, могло бы означать и отказ от тех ложных метафизических оснований, на которых данная цивилизация построена.
В своем последнем выступлении на одной экуменической встрече (уже после Собора) митрополит Кирилл, на наш взгляд, очень удачно выразился, что Церковь должна не замыкаться от мира, но быть открытой по отношению к миру, но при этом идти в мир не с дипломатической миссией, а просто с миссией. Любой миссионер - живет всегда в антиномии. Как и Господь, он желает обратить всех, при этом твердо зная, что спасутся, по видимости, не все. Но не быть миссионером для человека Церкви - невозможно. Поэтому обращение со словом вразумления к заблудшему миру, погрязшему во грехе, забывшему Христа и стремящемуся как можно удобнее устроиться без Бога, обращение, в котором надежда на покаяние людей антиномически сопряжена со спокойным и твердым знанием того, что положение, скорее всего, безнадежно, и торжество Вечной Правды наступит лишь за пределами истории - есть тот абсолютно неизбежный миссионерский подвиг, вне которого невозможно служение Церкви и к которому обращают свои взоры отцы Собора.
Владимир Семенко
Раздел сайта:Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. 2000 год.
Настоящий документ, принимаемый Освященным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, излагает базовые положения ее учения по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Документ также отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Помимо этого, он устанавливает ряд руководящих принципов, применяемых в данной области епископатом, клиром и мирянами.
Характер документа
определяется его обращенностью к нуждам Полноты Русской Православной
Церкви в течение длительного исторического периода на канонической
территории Московского Патриархата и за пределами таковой. Поэтому
основным его предметом являются фундаментальные богословские и
церковно-социальные вопросы, а также те стороны жизни государств и
обществ, которые были и остаются одинаково актуальными для всей
церковной Полноты в конце ХХ века и в ближайшем будущем.
________________
Основы
социальной концепции Русской Православной Церкви
призваны служить
руководством для Синодальных учреждений, епархий, монастырей, приходов и
других канонических церковных учреждений в их взаимоотношениях с
государственной властью, различными светскими объединениями и
организациями, внецерковными средствами массовой информации.
На базе настоящего документа церковным Священноначалием принимаются определения по различным вопросам, актуальность которых ограничена рамками отдельных государств или узкого временного периода, а также достаточно частным предметом рассмотрения. Документ включается в учебный процесс в духовных школах Московского Патриархата.
По мере изменения государственной и общественной жизни, появления в этой области новых значимых для Церкви проблем, основы ее социальной концепции могут развиваться и совершенствоваться. Итоги данного процесса утверждаются Священным Синодом, Поместным или Архиерейским Соборами.
Будьте в курсе предстоящих событий и новостей!
Присоединяйтесь к группе - Добринский храм
