Книга «Русские святые и подвижники XX столетия» вводит нас в благоуханный мир русской святости уходящего века. Жизнь этих людей, наших современников, явивших в непростое советское время образец возвышенной любви к Богу и ближним, их удивительные подвиги и чудеса – еще одно свидетельство того, что Святая Соборная и Апостольская Церковь жива, а Христос – «вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13, 8).

Архимандрит Назарий, наместник Свято-Троицкой Александро-Невской лавры

Когда святому Силуану Афонскому было четыре года, его отец, неграмотный, но тяготившийся своей темнотой и жадно тянувшийся к знанию и просвещению тамбовский крестьянин, пригласил в дом некоего «книжного человека». Гостя усадили за стол; завязалась беседа. Мальчик с любопытством слушал незнакомца; тот доказывал отцу, что Христос не Бог и что Бога вообще нет. Его особенно поразили слова: «Где он, Бог-то?», и он подумал: «Вот вырасту большой и пойду по всей земле искать Бога». Когда гость ушел, мальчик сказал отцу: «Ты меня учишь молиться, а он говорит, что Бога нет». Отец ответил: «Я думал, он умный человек, а он оказался дурак. Не слушай его». Но ответ отца не рассеял сомнений в душе ребенка.
Прошло больше десяти лет. Мальчик превратился в рослого и сильного юношу, и старший брат взял его столяром в артель. У артельщиков была кухарка, деревенская баба. Однажды она ходила на богомолье и посетила могилу затворника Иоанна Сезеновского († 1839). По возвращении она рассказала, что на могиле бывают чудеса. Некоторые из присутствовавших стариков подтвердили рассказы о чудесах, и все говорили, что Иоанн был святой человек. Слыша эту беседу, юноша подумал: «Если он святой, то, значит, Бог с нами и незачем мне ходить по всей земле – искать Его», – и при этой мысли его сердце загорелось любовью к Богу.

Посвящается моему брату, а также Сергею и Ване

Вслед за святым Иоанном Кронштадтским

В 1861 году Русская Церковь причислила к лику угодников Божиих святителя Тихона Задонского. Открытие мощей святого сопровождалось множеством чудес; тысячи людей съехались на торжества. Тогда же по России распространился слух, будто Александр II выразился, что это будет последний святой в России. Не в том дело, произносил император что-либо подобное или нет, – сам факт, что такие слухи имели хождение, говорит о многом. Немало людей дорого дали бы за то, чтобы время святых на Руси прошло…
Но вот наступил XX век. Образованные люди ждали от него больших перемен, новое столетие должно было принести окончательную победу науки и прогресса над «суеверием» и «невежеством».
Первым русским угодником, канонизированным в XX веке, был преподобный Серафим Саровский. Прославление святого сопровождалось всенародным ликованием, десятки тысяч людей устремились в Саров. В эти Серафимовы дни, как писал Сергей Нилус, «само небо спустилось на землю и лики Ангельские с ликами певцов земли „среди лета пели Пасху“». Однако в том же 1903 году в Петербурге кем-то усиленно распространялись гектографированные листки «Союза борьбы с православием». В этих листовках православие объявлялось вредным для блага русского народа. Неведомые «борцы» кощунственно заявляли, будто Церковь скрывает от народа правду о мощах Серафима Саровского. К сожалению, это были не единичные выступления. Значительная часть русской интеллигенции считала своим гражданским долгом лишний раз «осадить клерикалов». Дух нового века оказывал влияние даже на Синод, который «стеснялся» совершать прославления святых, считая такие мероприятия «несвоевременными».
Но – подумать только! – в это самое время в Кронштадте жил человек, вера которого двигала горы. Сын псаломщика из бедного архангельского села, он был простым священником, но его имя гремело на всю Россию, и в каждой третьей-четвертой верующей русской семье могли рассказать случай о его чудесной помощи или прозорливости. Он – и тому есть масса документальных свидетельств – исцелял людей, возлагая на них руки, изгонял бесов из одержимых, по его молитве прекращались страшные эпидемии и затихали лесные пожары. Этим удивительным подвижником, не уступавшим чудотворцам минувших веков, был настоятель Андреевского собора протоиерей Иоанн Ильич Сергиев, известный всему народу как отец Иоанн Кронштадтский. Деятельность отца Иоанна, чудеса, всенародная любовь, его окружавшая, – все это в высшей степени знаменательные явления для российской жизни конца XIX – начала XX века. В то самое время, когда под влиянием моды русские рукоплескали проповедникам дарвинизма и авторам новейших экономических теорий, когда религию объявляли отжившим суеверием, «вредным для народа», в кронштадтском соборе служил человек, которого можно было смело назвать живой иконой.
Так, наверное, будет всегда:

Когда земля исполнится порока
И правый не отыщется нигде,
Пошлет Всевышний Своего пророка,
Дабы хоть кто-то спасся из людей.

(Иеромонах Роман)

Выдающийся подвижник нашего времени, высокопреосвященный Иоанн (1927–1995), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, писал:
«Безумную ненависть вызывал отец Иоанн в среде богоборцев и христоненавистников. Еще при жизни лживая печать изливала на него потоки клеветы, а после революции даже самое имя его было запрещено к упоминанию. Богоборческие власти разорили и разграбили все места, связанные с житием преславного праведника, надеясь стереть память о нем в душе народной. Но почитание отца Иоанна пережило все испытания и гонения. В который раз Господь посрамил порывы сатаны. Русская Церковь прославила великого старца в числе угодников Божиих, и ныне мы ликуем духовно, назидаясь его дивными деяниями и обращаясь к нему за помощью и поддержкой».
В эпоху всеобщего отступления от веры отец Иоанн Кронштадтский открыл новый, поистине золотой век русской святости. Золотой, потому что именно в XX веке – как это ни удивительно – в нашем Отечестве явилось столько святых, сколько их не было за последние несколько веков, а возможно – за всю тысячелетнюю историю христианства на Руси!

Святые XX века

Вспомним – чего только не пережила Россия за уходящее столетие! Сменяли друг друга страшные тираны, обагрялись кровью коридоры тюрем, вторгались и отступали вражеские полчища, взмывали в небо космические корабли… Эту историю мы все хорошо знаем. Но немногие знают, что в это самое время по Русской земле все так же ходили блаженные, прятавшие под личиной юродства величайшие дары благодати; не зная отдыха, принимали нуждающихся старцы-утешители; совершали свой молитвенный подвиг монахи-столпники, а мученики за веру, как и в первые века христианства, радостно принимали венцы. Эти мученики XX века были такими же, как мученики первых веков, а старцы и святители – такими же, как их предшественники в прошлые столетия.
Интересно, что многие великие подвижники XX столетия были знакомы с отцом Иоанном или хотя бы однажды получали его благословение.
«Отца Иоанна я видел в Кронштадте, – писал преподобный Силуан Афонский. – Он служил литургию. Я удивлялся силе его молитвы, и доселе, а прошло почти сорок лет, не видел, чтобы кто служил так, как он. Народ любил его, и все стояли со страхом Божиим. И не дивно: Дух Святой влечет к Себе сердца людей… Я видел, как народ бежал за ним, как на пожар, чтобы взять от него благословение, и получив, радовались, ибо Дух Святой приятный и дает душе мир и сладость… О великий отец Иоанн, молитвенник наш! Благодарю я Бога, что видел тебя, благодарю и тебя, пастырь добрый и святой, ибо ради твоих молитв я расстался с миром и пришел на Святую Гору Афонскую, где увидел великую милость от Бога» .
Святой праведный Алексий Мечёв вспоминал: «Я, грешный и недостойный иерей, до моего знакомства с Батюшкой много раз, если не сказать всегда, приносил Бескровную Жертву с холодным чувством, рассеянными мыслями, часто без веры. После же совместного с отцом Иоанном совершения Литургии меня охватил огонь пламенной любви к Богу и ближним и я понял как всю тайну Евхаристии, так и значение пастырского душепопечения. Когда я взирал на Батюшку, молившегося даже до поту, со многими слезами и внутренним воплем, то трепетал сердцем от близости к столь великому праведнику, этому ангелу Божию, и невольно подымал взор к небу, взывая: „Боже, как велико Твое милосердие к роду человеческому! Ты крестными страданиями спас нас от грехов, проклятия и смерти. Дал иереям власть предстоять престолу и ходатайствовать за себя и за люди Твоя. Помоги же, Господи, и мне по примеру отца Иоанна всегда вдохновенно приносить Богу Бескровную Жертву и расположи мое черствое сердце к ревностному прохождению пастырского дела“. И Господь внял моему прошению: после этого по молитвам отца Иоанна я, во-первых, стал проникновеннее и серьезнее совершать Божественную литургию, каждый раз при духовном охлаждении подогревая себя воспоминанием первого незабвенного моего сослужения с отцом Иоанном, во-вторых, всецело предался заботе о спасении моих духовных чад…»
В 1900 году Иоанн Кронштадтский был в Риге, где в одной из церквей ему сослужил молодой священник. Святой был необычайно ласков с ним и даже подарил ему свою рясу. Через несколько десятков лет этот священник, отец Иоанн Журавский, стал ревностным молитвенником, которого люди не боялись сравнивать с кронштадтским святым. Рижский священник писал об Иоанне Кронштадтском:
«Св. Симеон Новый Богослов говорит, что „ни мир, ни житейские дела не мешают исполнять заповеди Божии, когда имеется ревность и внимание“. Истина этих Божественных слов в полной мере оправдалась на дивном образе великого молитвенника Земли Русской, какого Господь показал всему христианскому богоотступному миру, утратившему веру, – и который спасался „умным деланием“ среди самой гущи мирской, среди греха и всякого соблазна – на образе блаженной памяти о. Иоанна Кронштадтского. И явление его молитвенного образа в последних временах не случайно. Его светлый образ является для нас пророческим знамением, предсказывающим путь для всех истинно спасающихся среди грозных и свирепых волн бушующего страстями „мира сего“» .
Однажды в Москве отец Иоанн служил литургию в одном из армейских храмов. Служба уже заканчивалась, когда в церковь вошел человек в форме полковника. Отец Иоанн неожиданно подошел к нему и… поцеловал ему руку, как целуют ее священнику и старцу. Все были поражены этим странным жестом. Через некоторое время полковник Павел Иванович Плиханков принял постриг в Оптиной пустыни, а с годами стал великим старцем, которого мы ныне чтим как святого Варсонофия Оптинского.
Как-то в 1899 году по окончании службы в Андреевском соборе Иоанн Кронштадтский попросил народ расступиться перед подходящей к солее четырнадцатилетней девочкой и во всеуслышанье назвал ее «восьмым столпом России». Этой девочкой была будущая старица Матрона Московская († 1952), чьи святые мощи недавно по благословению Патриарха Алексия II торжественно перенесены в Московский Свято-Покровский монастырь.

* * *

Настоящая книга продолжает серию о святынях России. В книге «Святые места» уже говорилось о чудесах православных святых, но возвращение к этой теме, как думается автору, оправданно.
«Частое явление среди христиан – желание, вполне естественное желание видимых знамений нашей веры, иначе изнемогают они в своем уповании, а повествования о чудесах давно минувших дней в их сознании становятся мифом, – пишет Софроний Сахаров в своей замечательной книге о Силуане Афонском. – Вот почему так важно повторение подобных свидетельств, вот почему нам так дорог этот новый свидетель (старец Силуан. – Д. О. ), в лице которого было возможно видеть самые драгоценные проявления нашей веры» , – заключает он.
В самом деле, хотя со времени апостолов прошли целые сонмы свидетелей о Христе, святые XX века особенно дороги нам потому, что были нашими современниками. Их подвиги и чудеса, совершенные в прошлом столетии, лучше любых теоретических доказательств говорят о том, что русская вера – не «пережиток» и не «суеверие». Кроме того, эти святые были свидетелями тех же перемен, тех же изменившихся исторических условий, что и мы, поэтому их мысли и наставления имеют для нас особенную ценность.
Книга рассказывает о четырнадцати именах истекшего столетия. Почему были выбраны именно эти, а не другие подвижники?
В небольшой по объему книге обо всех святых не расскажешь, да такой задачи и не ставилось. Цель была другой: чтобы книга, состоящая из избранных жизнеописаний, давала общее представление о русской святости XX столетия. Именно поэтому были взяты святые, прославленные в разных чинах: от святого Патриарха до юродивого. По тем же соображениям в книгу были включены не канонизированные к тому времени подвижники: епископ Ковровский Афанасий (Сахаров), протоиерей Иоанн Журавский, иеросхимонах Сампсон Сиверс. Из оптинских старцев в книге подробно рассказывается только о преподобном Нектарии как о последнем соборно избранном старце пýстыни.
Главы в книге расположены в хронологическом порядке: от святой Елисаветы († 1918) и праведного Алексия Мечева († 1923) до старца Сампсона (1898–1979). Исключением является последняя, двенадцатая глава, в которой рассказывается о трех святых, в разное время просиявших за пределами России.
Некоторые из подвижников, о которых рассказывается в этой книге, прославлены Константинопольской Церковью (преподобный Силуан Афонский), некоторые – Русской (преподобномученица Елисавета, святой праведный Алексий Мечев, святой Патриарх Тихон, преподобный Нектарий Оптинский, преподобный Серафим Вырицкий, равноапостольный Николай Японский), некоторые – Русской зарубежной (святитель Иоанн Шанхайский). Такие святые, как преподобные Феодосий Кавказский, Лаврентий Черниговский и блаженная Матрона Московская, прославлены пока только для местного почитания, то есть являются местночтимыми святыми. Прославление владыки Афанасия (Сахарова), отца Иоанна Журавского и старца Сампсона Сиверса на момент написания книги еще не было совершено, однако люди уже почитают их святыми, а многочисленные исцеления и другие чудеса в местах их упокоения не оставляют сомнений, что это были истинные угодники Божии.
Автор сознает, что берется писать о людях, мера которых беспредельно высока. Одухотворенный облик этих подвижников не умещается в рамки их биографий, и истинное сияние их святости скрыто от нас. Как пишет старец Силуан, «слава, которую дает Господь святым, столь велика, что если бы люди увидели святого, как он есть, то от благоговения и страха упали бы на землю, потому что плотской человек не может вынести славы небесного явления».
Очень разных людей привел Господь к святости в XX веке. Среди тех, о ком пойдет речь в этой книге, богатый петербургский купец и простой солдат, родовитый граф и неграмотная крестьянская дочка, сын деревенского дьячка и внучка английской королевы… В разных чинах прославлены эти святые: здесь мученики и исповедники, преподобные и юродивые, святители и старцы. Но какими бы именами ни называли мы их на земле, отечество у них одно – горний Иерусалим.

* * *

В последнее время в нашей стране появилось множество проповедников, в основном заморских, которые учат, что поклонение святым есть язычество и идолопоклонство. «А кто сказал, что эти люди – святые? Разве можно поклоняться человеку?» – говорят они. Увы, не все знают, что на это возразить. И это понятно: еще с десяток лет назад все мы слышали, что «народу их (святых. – Д. О. ) навязала церковь, которая рассчитывала посредством культа святых выработать у народных масс такой образ мыслей и действий, который отвечал интересам эксплуататорских классов дореволюционной России», и что «у подавляющего большинства русских православных святых нет никаких гражданских заслуг и жизнь их не отмечена ни мужеством социально прогрессивного звучания, ни победами во славу Отечества» . Нас учили, что святители и благоверные князья были бесчеловечными угнетателями, преподобные – ханжами, блаженные – психическими больными… И в сущности, нынешние критики православия повторяют те же слова, только с несколько иной интонацией. Главная идея осталась прежней: святость есть нечто, придуманное людьми, человеческое изобретение.
Но подумаем: так ли это?
Традиция почитания Божиих угодников появилась в первые века христианства. Первыми святыми были мученики. И если мы хотим разобраться, откуда пошло почитание святых, нужно, наверное, начинать именно с них.

Мученики первых веков

Тело умершего человека, пролежавшее некоторое время в земле, представляет собой ужасное зрелище, на которое мало кто может смотреть без содрогания. Полуразложившиеся останки распространяют зловоние. Мертвые напоминают живым о том, что и они смертны. Неслучайно люди прячут покойников в землю, а сами захоронения стараются делать где-нибудь в стороне от поселений.
В столетия, предшествующие христианству, люди чтили захоронения праотцев. Но совершать священнодействия на гробах, открывать останки для всеобщего обозрения, прикладываться губами к костям умершего человека – все это было дикостью в глазах людей того времени. (В той же древней Палестине считалось, что прикосновение к мертвому телу оскверняет человека, а тот, кто дотронулся до мертвеца, должен был пройти длительный период очищения и только после этого возвращался в церковное общение.) Это стоит вспомнить, чтобы понять: почитание святых мучеников, возникшее в первые века, было действительно невиданным доселе явлением. Такого религиозная жизнь человечества еще не знала…
Христиане проповедовали веру в воскресшего Иисуса Христа. За это их пытали железными крючьями, вздергивали на дыбу, бросали на съедение диким зверям, усекали мечом. Они могли с легкостью избегнуть этих страшных мучений: достаточно было чисто формально принять участие в жертвоприношении римским богам. Однако христиане с готовностью шли на пытки и умирали с улыбкой на устах.
В Риме их часто казнили вместе с преступниками, но что интересно: христиане принимали смерть совсем не так, как остальные осужденные. Вот, например, что рассказывает об этом один удивительный документ – оставленное нам очевидцами описание казни в римской провинции Киликии, происходившей в 308 году.
«…Нумерий Максим, проконсул Киликийский, призвав Терентиана, жреца Киликийского, велел наутро приготовить в тысяче шагов от города амфитеатр, на котором предположено было отдать мучеников на съедение зверям. Когда амфитеатр был полон народом, пришедшим посмотреть мучения, прибыл и Максим смотреть на зрелище, а мы в скрытом месте стояли и смотрели с большой боязнью. И вот сначала отданы были на съедение зверям другие осужденные, коих было множество; затем Максим велел ввести христианских мучеников – Тараха, Прова и Андроника. Воины заставили людей донести мучеников на плечах, ибо те от многих ран не могли ходить. Мы же, когда увидели их несомыми на зрелище, отвернувшись, заплакали. И брошены были святые среди арены. Тогда напал страх на всех и стали роптать на Максима за такой его суд; и многие с того зрелища разошлись, понося Максима и зверскую его лютость. Увидев это, Максим велел предстоящим воинам заметить ушедших, чтобы ему после расследовать виновность их.
И вот приказал он выпустить зверей на мучеников, и когда те не прикоснулись к ним, велел бить устроителей зрелища, требуя от них, чтобы они выпустили зверей самых лютых. Выпущен был медведь, который в тот день умертвил трех человек; и когда он подошел к Андронику, сел и начал лизать раны его. Андроник же стал раздражать его, чтобы он его съел, но тот был кроток. Разгневанный проконсул приказал копьеносцам убить медведя. Тогда Терентиан, боясь проконсула, поспешил выпустить на мучеников львицу, которая прислана была из Антиохии. Выпущенная на арену львица, бегая вокруг, страшно напугала собравшихся зрителей, но, подойдя к мученикам, преклонилась и легла пред Тарахом. Он, достав ее рукой своей, тащил ее, чтобы, таким образом раздраженная, она съела его; львица же оставалась при Тарахе кроткою, как овца.
Видя сие чудо, народ поднял большой крик. Пристыженный и раздраженный этим чудом проконсул велел своим слугам дразнить львицу, но она, сильно рыкая, пошла к дверям и начала грызть их зубами. Весь народ в страхе кричал: „Отворите львице, ибо уже и двери сломались“.
Тогда Максим, разгневавшись, призвал Терентиана и велел убить святых мучеников. Тарах, Пров и Андроник были заколоты мечами и рассечены на части и так скончались» .

Подобных примеров, когда дикие звери не трогали христиан, осужденных на казнь, можно привести множество, но что еще более интересно – то же самое повторялось и после их смерти.
В том же 308 году уже в Кесарии Палестинской были казнены пресвитер Памфил, диакон Валент и еще девять страдальцев. Их тела были брошены за городом, и здесь их нашел Юлиан из Каппадокии. Он понял, что это мученики, и поклонился им. Римские солдаты тут же схватили его, и вскоре он также был казнен; всех мучеников стало двенадцать. Четыре дня лежали святые на земле, но за это время их не тронули ни псы, ни звери, ни птицы. Тогда римляне убрали караул, и христиане предали тела погребению…
Чуть раньше, в 304 году, в Валенсии был замучен диакон Викентий. Он скончался от пытки огнем, лежа на железной решетке. Судья Датиан приказал бросить его тело без погребения и поставил стражу, чтобы останки святого не забрали христиане. Воины в карауле наблюдали, что, когда к телу святого подлетели птицы, их отогнал большой ворон, не позволив ни одной птице сесть на тело мученика. Когда пришел волк, ворон напал на него и отогнал крыльями. Тело этого мученика было также погребено христианами .
Римляне видели, что останки убитых христиан становятся источниками чудес, которые убеждают народ в правоте христианской веры. Поэтому они старались выбрать такие способы казни, при которых тела уничтожались: сожжение на кострах, потопление в море. Но и тут часто случалось непредвиденное.
В 304 году после долгих пыток в Понте была замучена святая Харитина. Ее останки бросили в море, но уже через три дня тело мученицы было вынесено на берег волнами.
В 322 году (или около того) в Никомидии был усечен мечом святой Василий Амасийский, тело его также бросили в море. Спустя несколько дней рыбаки вытащили тело святого на берег; пребывание в воде не повредило ему, от останков исходило благоухание.
В том же 322 году в Македонии, в городе Эдесса, был казнен на костре мученик Авив. Когда огонь погас, мать мученика нашла тело сына неповрежденным.
Около 295 года, при императоре Максимиане, в Никомидии пострадал святой мученик Урпасиан. Его поместили в железную клетку и жгли со всех сторон факелами; при этом от тела мученика исходило благоухание мира.
Среди других чудес, которые совершались от останков христианских мучеников, нужно назвать такие знамения, как мироточение, световые явления, исцеления, нетленность тел.

Мироточение

Миро – это маслянистая жидкость с восхитительным ароматом, выступающая на останках святых. Это божественное миро имеет свойство исцелять недуги.
Явления мироточения наблюдаются с I века христианства и до наших дней. Мироточили мощи апостолов (так, миро истекло из гробницы любимого ученика Христа – апостола Иоанна Богослова). Мироточили мощи учеников апостолов, первых пресвитеров, мощи многих последующих мучеников.
В одно из первых гонений – при императоре Домициане – пострадал святой мученик Антипа, епископ Пергамский . В 92 году он отказался принести жертву римским богам; его силой привели в храм Артемиды города Пергама. Там мучители раскалили докрасна медную статую вола и бросили страдальца внутрь нее. Пергамцы-христиане достали останки и предали их погребению, при этом от тела мученика исходило сильное благоухание, а на останках проступали капли мира, помазываясь которым больные получали исцеление от недугов.

Говоря о старчестве в православной традиции, принято считать это явление чем-то вроде удивительного и невозможного в наши дни пережитка старины: Сергий Радонежский, благословляющий Дмитрия Донского на Куликовскую Битву; Серафим Саровский, дающий мудрые советы Александру I... Старчество - живое явление современной церковной жизни, и сегодня «Русская семерка» расскажет вам о семи великих старцах XX века.

Преподобный Силуан Афонский (1866-1938) - Святая Гора Афон

И великие подвижники, и молодые монахи, молившиеся в кельях монастыря Святого Пантелеимона на горе Афон, сходились на том, что Преподобный Силуан Афонский «достиг в меру святых Отцов».

Будущий великий старец родился в семье тамбовских крестьян в 1866 году и с юности возмечтал стать монахом. Родители не противились решению сына, но настояли на том, чтобы для начала он прошел военную службу в Петербурге. Сразу после окончания службы Семен - так звали Преподобного Силуана до монашеского пострига - отправился на Святую Гору Афон и поступил в монастырь Святого Пантелеимона, называемый также Россикон.

Преподобный Силуан прожил в обители 46 лет, но несмотря на это остался «неявленным» для большей части братии - он редко принимал посетителей и мало общался с монахами, однако те, кто имел счастье обратиться к нему со своими вопросами и проблемами, всегда получали утешение, поддержку и мудрейшие ответы - ответы человека, которому открылась Воля Божья.

Вот как вспоминал Преподобного Силуана Святитель Николай (Велимирович): «Он не был строг к чужим грехам, как бы велики они ни были. Он говорил о безмерной любви Божией к грешнику, и приводил грешного человека к тому, чтобы тот сам себя строго осудил. <...> Этот дивный духовник был простой монах, но богач в любви к Богу и ближним. Сотни монахов со всей Святой Горы приходили к нему, чтобы согреться огнем его пламенной любви. Но особенно сербские монахи из Хиландара и Постницы любили его. В нем они видели своего духовного отца, который возрождал их своей любовью...»

Преподобный Нектарий (Тихонов) (1858 - 1928) - Оптина Пустынь

Преподобный Нектарий (Тихонов) был одним из самых уважаемых, харизматичных и обаятельных старцев Оптиной Пустыни. Этот удивительный человек, без сомнения стяжавший Божью благодать и обладавший даром прозорливости, не только помогал своим духовным чадам в самых непростых жизненных ситуациях, не просто подсказывал приходившим к нему с вопросами верные решения, но и буквально влюблял в себя каждого, кто имел счастье общаться с ним.

Вспоминая о Преподобном Нектарии, его духовные чада говорят, что бывал он и строг, и ласков, но всегда за словами и поучениями его стояла подлинная прозорливость и невероятная любовь к каждому, кто входил в его келью. Впрочем, сам старец был не склонен считать себя старцем: «Старец Герасим был великий старец, потому у него был лев. А мы малы - у нас кот» - не раз повторял он.

О своем провидческом даре Преподобный Нектарий также отзывался со смирением и даже сомнением: «У меня иногда бывают предчувствия, и мне открывается о человеке, а иногда – нет. И вот удивительный случай был. Приходит ко мне женщина и жалуется на сына, ребенка девятилетнего, что с ним нет сладу. А я ей говорю: «Потерпите, пока ему исполнится двенадцать лет». Я сказал это, не имея никаких предчувствий, просто потому, что по научности знаю, что в двенадцать лет у человека часто бывают изменения. Женщина ушла, я и забыл о ней. Через три года приходит эта мать и плачет: «Умер сын мой, едва исполнилось ему двенадцать лет». Люди, верно, говорят, что, вот, батюшка предсказал, а ведь это было простым рассуждением моим по научности. Я потом всячески проверял себя – чувствовал я что-нибудь или нет. Нет, ничего не предчувствовал». Впрочем, какого бы мнения о себе ни придерживался сам старец, большинство духовных чад Преподобного Нектария уезжали из Оптиной Пустыни с новыми надеждами, мечтами и стремлениями - и в этом была именно его заслуга.

Старец Зосима (в схиме Захария) (1850-1936) - Троице-Сергиева лавра

Подвизавшийся в Троице-Сергиевой лавре старец Зосима был одарен совершенно особыми духовными дарами - и лаврские монахи, и многочисленные паломники, приходившие сюда из сотен городов, не раз удивлялись тому, насколько легко и свободно ему открывается как прошлое, так и будущее любого посетителя. Очевидцы рассказывают, что провидческий дар старца был просто фантастическим - он мог с точностью предсказать, что случится с пришедшим к нему человеком и как можно исправить неблагоприятно развивающуюся ситуацию.

Старец наставлял своих духовных чад не относиться к молитве без должного внимания и постоянно развивать в себе умение молиться с реальной пользой для сердца, и души. «Свидетельствую моей совестью, - говорил старец, - что преподобный Сергий с воздетыми руками стоит у престола Божия и молится за всех. О, если бы вы знали силу его молитв и любви к нам, то каждый час обращались бы к нему, прося его помощи, заступничества и благословения за тех, о которых болит наше сердце, за живущих здесь на земле родных и любимых и находящихся уже там - в той вечной жизни».

Старец Герман (1844-1923) - Зосимова Пустынь

Духовник великой княгини Елисаветы Феодоровны и сестер Марфо-Мариинской обители, высших сановников государства и многих церковных иерархов, старец Герман сделал для развития и процветания Зосимовой Пустыни столько, сколько не сделал для нее, пожалуй, ни один другой монах из тех, кто подвизался здесь. Слава этого удивительно прозорливого и человеколюбивого старца была такой громкой, что в Зосимову Пустынь стекались тысячи православных паломников со всей России, и ни один не уходил без доброго совета от мудрого монаха.

Старец Герман учил своих духовных чад быть строгими к самим себе, объясняя это тем, что строгость к себе есть возможность обрести милость Божью. «... только потому меня Господь милует, что я вижу свои грехи: свою лень, свое нерадение, гордость свою; и постоянно себя в них укоряю - вот Господь и помогает моей немощи...» - говорил он.

Старец Симеон (Желнин) (1869-1960) - Псково-Печерский монастырь

В 50-е годы XX века Псково-Печерский монастырь неподалеку от границы с Эстонией становится одним из самых посещаемых монастырей России. Военные и штатские, бедные и богатые, счастливые и несчастные люди едут сюда на поездах, летят на самолетах и выстаивают огромные очереди - и все это для того, чтобы увидеть и спросить совета и помощи у одного-единственного человека - старца Симеона.

Очевидцы и духовные чада старца рассказывают, что ни один человек не выходил из его кельи неуспокоенным, ни один не сомневался в советах мудрого монаха. Впрочем, как и Преподобный Нектарий, старец Симеон не считал себя избранником Божьим. «Да совсем я не прозорливец, великий дар прозрения дает Господь избранным его, а тут просто долголетие мне помогает - зашел в дом раньше других, вот и порядки его лучше знаю. Приходят ко мне люди с горестями и сомнениями, а взволнованный человек подобен ребенку, он весь на ладони... Случилось с человеком несчастье, вот он и точность душевных очей теряет, впадает либо в уныние, либо в дерзость и ожесточение. А я и мирской круг хорошо знаю, и жизнь прожил долгую, и сам Господней силой огражден от бед и соблазнов, и как же мне в меру малых сил моих не поддержать брата моего, спутника на земной дороге, когда он притомился раньше, чем я...» - говорил он.

Старец Иоанн (Алексеев) (1873-1958) - Новый Валаам

Старец Иоанн (Алексеев) был духовником Нового Валаама и опекал приезжавших сюда паломников. Современники вспоминают отца Иоанна как глубокого и невероятно чуткого человека, умевшего утешить каждого, кто приходил к нему с проблемами или вопросами.

Многое из духовного наследия старца дошло до нас в виде писем - старец Иоанн до последних дней писал своим духовным чадам о том, как научиться жить по заповедям и обрести душевный покой. Вот фрагмент одного из таких писем: «Старайся не осуждать никого ни в чем. Чего себе не хочешь, того и другим не делай. Помни, что за каждое праздное слово дадим ответ пред Богом на Страшном суде. Двум господам служить нельзя. Примиряйся с соперником, чтобы он не заключил тебя в темницу. Чтобы вражды не было ни с кем, иначе молитва не будет угодна Богу, даже послужит во грех. Как же будет у Бога прощение нашим грехам, когда сами не прощаем?»

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (1910-2006) - Псково-Печерский монастырь

Один из известнейших старцев XX века архимандрит Иоанн (Крестьянкин) стал духовным отцом для сотен тысяч человек не только в России, но и далеко за ее пределами. С момента смерти старца прошло 6 лет, но его книги о построении исповеди и молитве, а также сборники писем и поучений до сих пор передаются из рук в руки и печатаются огромными тиражами. Множество воцерковленных и еще только идущих к постижению Православия людей открыли для себя эту религию именно благодаря Иоанну (Крестьянкину).

Архимандрит Иоанн около 40 лет был насельником Псково-Печерского монастыря, и все эти годы количество идущих к нему со своими вопросами и проблемами паломников становилось больше. Очевидцы рассказывают, что с годами старцу становилось все труднее и труднее переходить из своей кельи в храм или столовую, и виной тому был не возраст - причина была в том, что паломники обступали отца Иоанна как только он выходил на улицу и буквально не давали ему ступить шага.

Вот как вспоминает отца Иоанна архимандрит Тихон (Шевкунов): «... его любовь к человеку, вера и надежда на Промысл Божий были столь велики, что люди, приезжая к нему даже с, казалось бы, самыми неразрешимыми проблемами, выходили из батюшкиной кельи исполненные не просто утешения, а новых сил к жизни. В этом была еще одна редчайшая особенность, присущая отцу Иоанну: он говорил как имеющий власть от Бога давать жизненные силы и вести вслед за Христом...»

Святые 20 000 мучеников. В начале IV века император Максимиан (284–305) приказал разрушать христианские храмы, сжигать Богослужебные книги и лишать всех христиан гражданских прав и должностей. В это время епископом города Никомидии был святой Кирилл, который проповедью и жизнью способствовал распространению христианской веры, так что многие из сановников императора были тайными христианами.

Во дворце императора жила языческая жрица Домна. В отсутствие Максимиана она прочла Деяния апостолов и Послания апостола Павла. Сердце ее загорелось желанием познакомиться с христианским учением. При содействии некоей юной христианки Домна тайно пришла к епископу Кириллу в сопровождении верного слуги, евнуха Индиса. Святой Кирилл огласил их, а затем оба приняли святое Крещение. Домна стала помогать бедным: она раздала свои драгоценности при помощи Индиса, раздавала она и пищу с царской трапезы. Узнав о необычном образе жизни Домны и Индиса, начальник евнухов, ведающий царским столом, заточил обоих и морил их голодом, но они получали подкрепление от Ангелов и не пострадали. Чтобы больше не жить вместе с язычниками, святая Домна притворилась безумной. Тогда ее и Индиса удалили из дворца, и она поселилась в девичьем монастыре у игумении Агафии. Вскоре игуменья одела ее в мужскую одежду, остригла ей волосы и отпустила из монастыря.

Тем временем император вернулся и приказал повсюду разыскивать бывшую жрицу Домну. Снаряженные для этого воины достигли обители и разорили ее. Сестры были брошены в темницы, преданы на мучения и поругание, но ни одна из них не подверглась осквернению. Отданная в публичный дом, святая Феофила помощью Ангела Господня и там сохранила девство: Ангел вывел ее из блудилища. Однажды император устроил на городской площади жертвоприношение языческим богам. Когда началось окропление толпы кровью жертвенных животных, христиане стали уходить с площади. Видя это, император разгневался, но не дал воли своим чувствам, ибо внезапно поколебалась земля. Через некоторое время Максимиан вошел в церковь и приказал отречься от Христа; за отказ он обещал сжечь церковь и умертвить христиан. Христианский пресвитер Гликерий ответил ему, что христиане никогда не отрекутся от своей веры, какие бы мучения им ни грозили. Сдерживая гнев, царь вышел из церкви, а через некоторое время велел привести пресвитера Гликерия на суд. Палачи истязали мученика, который не переставал молиться и призывать Имя Господа. Будучи не в силах склонить святого Гликерия к отречению, Максимиан приказал его сжечь.

В праздник Рождества Христова 302 года, когда в Никомидийской соборной церкви собралось около 20 000 христиан, император послал в храм глашатая, который передал его повеление всем христианам выйти из церкви и принести жертву идолам, в противном случае он угрожал сжечь храм вместе с молящимися. Однако все присутствовавшие поклониться идолам отказались. Пока мучители готовились поджечь церковь, совершавший Богослужение епископ Анфим (память 3 сентября) крестил всех оглашенных и всех причастил Святых Таин. Все 20 000 молящихся скончались в огне. Среди них находились игуменья Агафия и чудом спасшаяся из притона святая Феофила. Епископу Анфиму удалось скрыться.

Максимиан считал, что он уничтожил всех христиан Никомидии, но вскоре узнал, что их еще много, что все они по-прежнему исповедуют свою веру и готовы умереть за Христа. Император задумал с ними расправиться. По его приказу схватили полководца Зинона, всенародно обличившего царя за нечестие и жестокость. Зинон был жестоко избит и, наконец, обезглавлен. Заключили в темницу евнуха Индиса, идольского жреца, за отказ участвовать в языческом празднестве.

Между тем святая Домна укрывалась в пещере и питалась растениями. Гонение на христиан продолжалось. Были брошены в темницу наместник Италии Дорофей, Мардоний, Мигдоний диакон и несколько сановников. Епископ Анфим укреплял их, посылая к ним послания. Одно из посланий было перехвачено у диакона Феофила. Домогаясь узнать о епископе, его подвергли пыткам, но святой мученик выдержал все муки, не открыв ничего. Тогда вместе с ним казнили и тех, к кому обращался епископ в послании.

Когда святая Домна вернулась в город, она долго плакала на пожарище, сожалея, что не сподобилась умереть со своими сестрами. Затем она пошла на берег моря. В это время рыбаки вытянули сетями из воды тела мучеников Индиса, Горгония и Петра. Все еще одетая в мужскую одежду, святая Домна помогала рыбакам тащить сети, и они оставили ей тела мучеников. С благоговением глядела она на святые останки; особенно ее радовало, что она увидела тело своего духовного друга – мученика Индиса. И после погребения она не отходила от дорогих ее сердцу могил, ежедневно совершая перед ними каждение. Когда императору рассказали о неизвестном юноше, который воздает почести могилам казненных христиан, тот приказал отрубить этому юноше голову. Вместе с Домной был казнен и святой мученик Евфимий.

Ученики Воскресных школ Западного викариатства несколько месяцев снимали тематические видеоролики о святых своего храма. В нашем храме почитают 2-х святых, которые жили в ХХ веке — это старец Глинской пустыни схиархимандрит Серафим (Амелин), родственник нашего настоятеля протоиерея Александра Катунина и новомученик протоиерей Сергей Брылев, прадед директора Воскресной школы — Широковой Елены Александровны. На мероприятии присутствовали родственники священномученика — Широкова Елена Александровна, Брылева Анастасия — ведущая мероприятия и Брылев Артемий — праправнуки новомученика.

Открыл мероприятие иерей Андрей Шишкин — директор Воскресной школы при храме Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском. Он отметил, что чаще всего при мысли о святых людях мы рисуем себе картины давно прошедших веков, а ведь есть святые, которые находились на шкале времени совсем недалеко от нас и мы можем прикоснуться к их жизни, через родственников или духовных чад, которые делятся бережно хранимыми воспоминаниями.

Ребята представили 10 видеороликов о 12 святых Западного викариатства. Ученики нашей школы провели кропотливую работу, готовясь к этому мероприятию. Ребята изучали жизнь святых, много читали. Все учащиеся Воскресной школы «Неопалимая Купина» принимали участие в съемках видеороликов. Особенно, хотелось бы, отметить Кузнецова Олега , который активно участвовал в подготовке школы к тематическому мероприятию.

Мероприятие «Святые ХХ века» показывает нам, насколько глубока была вера святых! Несмотря на гонения, угрозы жизни и расправы их семьям, они продолжали служить в Церкви и даже на смертном одре перед лицом своих палачей не отказались от Бога.

За участие в мероприятии наша Воскресная школа получила Благодарственное письмо.

Отец Серафим (в миру Симеон Дмитриевич Амелин) родился 21 июля 1874 г., в деревне Соломино Фатежского уезда Курской губернии. Родители его, простые крестьяне, воспитывали детей в страхе Божием и послушании старшим. У Симеона был брат Тихон, впоследствии также послушник Глинской пустыни. Семья жила строго и благочестиво. Родной дядя Симеона (о. Нил) подвизался в Глинской пустыни. В 1893 г. Симеон ушел из дома и поступил в Глинскую пустынь. В монастыре Симеон трудился сначала на общих послушаниях, ежедневно ходил на откровение помыслов к старцам, обучался подвигам поста и молитвы, читал творения святых отцов. Все более и более убеждался Симеон в спасительности монашества, возлюбил его всем сердцем и стремился к нему. Великой радостью для него было пострижение в 1899 г. в рясофор, а 28 ноября 1904 г. в мантию с именем Серафим. В 1913 г. о. Серафим был рукоположен во иеродиакона, а в 1917 г. во иеромонаха, в этом же году его назначили исполнять должность ризничего в обители. Настоятель архимандрит Нектарий, видя его духовную зрелость, возложил на о. Серафима в ноябре 1919 г. ответственную и особенно тяжелую в те тревожные годы должность казначея обители. За усердное исполнение своего послушания в 1920 г. он был награжден наперсным крестом. После закрытия Глинской пустыни о. Серафим жил в селе Ковенки Шалыгинского района Курской (после 1938 г. Сумской) области, занимался столярно-слесарными работами. Еще во время революции он тайно принял схиму с тем же именем Серафим. С 1941 г. о. Серафим стал служить в Ильинской церкви села Ковенки, открытой после прихода немцев. Многие богомольцы обращались к нему за советом и получали духовную поддержку. Он вернулся в Глинскую пустынь в 1942 г. и много потрудился в деле восстановления обители и возрождения ее духовных традиций. Иеросхимонах Серафим был утвержден в должности настоятеля Глинской пустыни и возведен в сан игумена епископом Белгородским Панкратием (Гладковым) 29 мая 1943 г.. Старец во всей полноте имел дар прозрения в тайники человеческих душ. Приходившие к отцу настоятелю ясно видели, что все их мысли и чувства открыты ему и без слов ощущали тесный духовный контакт со старцем.

Протоирей Брылев Сергей Яковлевич — год рождения 1871, место рождения Тульская губерния, с. Нижне-Залегош (ныне Орловская) область. Родился в семье казаков, проживающих в Тульской губернии, призванных Екатериной Великой из Запорожья для охраны границ государства. В юные годы служил в Царской армии. С 1916 по 1924 годы работал помощником начальника железнодорожной станции. Родился он в верующей и благочестивой семье, где детям с самого детства прививалась любовь к Богу, честь и достоинство, забота о семье и Родине. Также в семье воспитывалась любовь к земле и труду на ней. Семейные ценности в семье Брылевых были на первом плане, обычно в семье было по 10-15 детей. Сергей Яковлевич понимает, что его истинное призвание это пастырство и принимает решение идти учиться на священника. Рукоположение 13 мая 1925 года. Рукоположили его в сан иерея и направили служить в Томскую область. Служение — Томская область (Западно-Сибирский край), Асиновский р-н, с.Тарбеево; 1928 год — Томская область, с.Турунтаево Церковь во имя Архистратига Божия Михаила; 1931-1937г.г. — Томская область, с. Емельяновка, с. Подлесовка (Подлесово). Рукоположение в протоиерея – 1937 год. Служение – Томская область, Туганский р-н, с. Подлесовка (Подлесово). Во время гонений на Русскую Церковь он был арестован. Протоиерея Брылева Сергея Яковлевича обвинили в том, что он является «участником контрреволюционной повстанческой монархической организации «Союз Спасения России»», которую возглавлял епископ Ялуторовский, викарий Тобольской епархии Серафим (Коровин), годы жизни 1863-1932г.г. Реабилитирован 12 января 1990 года по 1931 году политических репрессий. По мнению НКВД эта организация готовила заговор против Советской власти. На самом деле, организация стремилась всеми доступными ей методами сохранить дух истинного Православия в Церкви и ее каноническую неприкосновенность, в связи с развивающимся атеизмом и ростом обновленческого движения. Кроме того, члены организации материально помогали ссыльным архиереям и священникам, что само по себе рассматривалось властью, как контрреволюционная работа. Арестовали его 18 августа 1937 года по предательскому доносу друга и 22 сентября 1937 года расстреляли по приказу тройки НКВД. Реабилитирован — 29 апреля 1965 года по 1937 году политических репрессий.

Преподобне отче Серафиме и священномучениче Сергие, молите Бога о нас грешных!

This slideshow requires JavaScript.

В XX столетии православная Черногория пережила и наивысший взлет, и наивысшее падение, а затем - новое удивительное возрождение, произошедшее уже в последние годы. В начале века Черногория была православным королевством, получая колоссальную поддержку России времен святого царя Николая II. Страна тогда смогла во время первой Балканской войны (1912) освободить от турок весь запад Косова и Метохии с городом Печ, то есть с монастырем Печской патриархии. Краль Черногории Никола мечтал о восстановлении Печской патриархии, чтобы вся Сербская Церковь управлялась тогда из Черногории.

На патриаршем престоле он хотел утвердить Черногорского митрополита Митрофана (Бана), при котором в конце XIX - начале XX столетия Черногорско-Приморская митрополия пережила настоящий расцвет с обновлением своих святынь. Но Черногория после Первой мировой войны вошла в Югославию (тогда еще королевство сербов, хорватов и словенцев), и центр Сербской патриархии оказался в Белграде. Краль же Никола, мечтавший сам возглавлять это союзное государство, не сумел примириться с этим и закончил свои дни за границей. В составе Югославии Черногория встретила Вторую мировую войну.

Вся эта эпоха, начиная со второй половины XIX века и вплоть до начала Второй мировой войны, была пережита удивительным святым - прозорливым старцем Симеоном Дайбабским (ум. 1941), основателем монастыря в Дайбабе.

Вторую мировую войну Черногорско-Приморская митрополия встретила под управлением священномученика Ианникия, который вместе с духовенством и православным народом пережил тогда настоящую Голгофу, - о ней старые люди в Черногории стараются даже не вспоминать.

После эпохи официального безбожия Черногорско-Приморская митрополия удивительным образом возродилась при Митрополите Амфилохии (Радовиче). Но радость от этого великого возрождения Православия в крае, когда во многом митрополия опередила все остальные епархии Сербской Церкви, была омрачена трагедией Косова и Метохии.

Зетская, позднее Черногорско-Приморская, митрополия всегда была ближе всех епархий Сербской Церкви к Печской патриархии. Это была близость и духовная (Черногорские митрополиты традиционно поставлялись Печским патриархом), и географическая (общая граница на востоке Черногории), и политическая (именно Черногория в 1912 году освободила Печскую патриархию от многовекового турецкого ига ценой крови своих верующих). Потому Митрополит Амфилохий (Радович) и был устоличен в 1991 году в Цетинье и как Митрополит Черногорско-Приморский, и как Экзарх Священного Трона Печского (Печской патриархии). Так православная Черногория впитала в себя всю боль великой косовской трагедии, когда пролилась за Христа кровь многих тысяч новомучеников Сербских - пролилась и продолжает литься... Кому, как не мученической Черногории, понять цену этой святой крови!

Материалы о новомучениках митрополии и священномученике Ианникие взяты из книги Велибора Цомича «Мученичество Сербской Церкви от коммунистов» (Цетинье, 1997; перевод с сербского).