История. Московско-троицкая железная дорога

Давний христианский обычай ходить на богомолье к святым местам по северной московской дороге обрел постоянство и силу в XIV в. вместе с ростом и укреплением Троице-Сергиева монастыря, вместе со всенародной, всероссийской славой его основателя Преподобного Сергия Радонежского. Особо прославила монастырь по всей Руси его героическая оборона в начале XVII в.

Северная дорога, Троицкая, Патриарший тракт, Ярославское шоссе – по-разному называли древний богомольный путь . Начинался он у Никольской башни Московского Кремля и шел по улицам Никольской, Лубянке, Сретенке, Мещанской и дальше через Крестовскую заставу на Ярославскую дорогу.

Паломничество в Троице-Сергиев монастырь (в 1744 г. ему присвоено звание Лавры) всегда занимало особое место в сознании русского общества. В середине XIX в. Троицкая дорога уже выложена камнем, а затем (1862 г.) строится первая на Руси частная железная дорога Саввы Мамонтова.

Главные города по Ярославской дороге по пути в Сергиеву Лавру – Мытищи, Пушкино, Софрино, Хотьково. Вдоль этого пути исстари строили храмы, ставшие светлыми вехами для богомольцев.

С незапамятных времен, от самой зари православия на Руси стал Троицкий путь дорогой паломников и богомольцев. Сначала к святыням Ростова и Суздаля, потом Владимира и Переяславля Залесского, а с конца XIV столетия – к стенам Сергиевой обители. В память о подвижнике, который, как известно, никогда не ездил верхом, многие шли пешком. Так сложилась традиция пеших походов из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру. Одни шли поклониться чудотворным иконам и святым мощам, другие – испросить здоровья, удачного свершения дел. Со временем обустроилась дорога, и возникли на ней красавицы-церкви, ставшие путеводными вехами для многих поколений русских богомольцев.

Строительство Ярославской железной дороги и особенно безбожное XX столетие подорвали, ослабили древнюю традицию. Тем не менее встречаются трехдневные пешие походы в Сергиев Посад и в наше время.

Паломничество обычно начинали от Красной площади. Здесь стоит самая знаменитая часовня старой и новой Москвы – Иверская. Построена она специально для чудотворной Иверской иконы Богородицы из Иверского монастыря на Афоне. Точную копию иконы привезли в Москву 19 мая 1669 г. Помолившись перед Иверской отправлялись в путь.

Иверская часовня и Воскресенские ворота восстановлены осенью 1995 г. 25 октября специальный самолет из Греции доставил с Афона в Москву новый точный список чудотворной иконы. На следующий день икону крестным ходом перенесли в устроенную для нее часовню. Ежедневно с 8 до 20 часов здесь идут непрерывные молебны, где служит поочередно все московское духовенство.

Помолившись на дорожку перед Иверской, выходим на Красную площадь. Справа – Никольская башня Кремля. Впереди светятся через площадь купола-маковки храма Василия Блаженного. Слева – возрожденный Казанский собор.

Казанский собор испытал на себе все превратности XX столетия. В 1920 г. был захвачен обновленцами – церковниками, согласными на полное сотрудничество с новой властью. В 1936 г. снесен. В 1990 г. возникло стихийное народное желание восстановить утраченный собор. К 1993 г. Казанский собор восстановили.

Дальше и цари, и простые русичи, осенив себя крестным знамением и поклонившись на три стороны, шли по нынешней Никольской улице. Когда-то вдоль Никольской улицы располагались иконные ряды. Здесь в изобилии торговали свечами, лампадным маслом, церковной утварью, различного письма иконами. Поэтому Спасский монастырь, основанный здесь в 1600 г. царем Борисом Годуновым, стали называть Заиконоспасским.

Никольская улица невелика и заканчивается у Лубянской площади. Когда-то здесь располагались переселенцы из Новгорода, и некоторые специалисты считают, что название «Лубянка» пошло от новгородцев – была у них улица Лубяница. Но есть и другое мнение: название это местного происхождения – от луба, которым крыли мелкие лавочки.

Перебравшись через площадь, попадаем в «ущелье» между «Детским миром» и новым зданием КГБ (по-нынешнему ФСБ). Это – улица Большая Лубянка.

За бульварным кольцом Большая Лубянка переходит в Сретенку. «Сретенье» – слово древнерусское и означает «встреча». Летом 1395 г. шел на Москву с полчищами воинов ордынский хан Тамерлан. Московское княжество не могло противопоставить ему равную силу. Оставалась надежда только на Бога и защиту Богоматери – покровительницы России. Тогда великий князь Василий Димитриевич повелел принести в Москву из Владимира чудотворную икону Божией Матери Владимирскую, написанную, по преданию, евангелистом Лукой и прославленную многими чудесами.

Десять дней несли на руках икону в Москву, и на всем пути стояли вдоль дороги люди и молили: «Матерь Божия, спаси Землю русскую!» Далеко за городскими воротами встречали икону московские жители: «весь град изыде противу иконы на сретение ея». Встреча произошла 26 августа. И Тамерлан неожиданно для всех прекратил поход и пошел назад. Москва избежала разорения, и в память о чудесном спасении на месте встречи иконы был устроен Сретенский монастырь .

Ни одно богомолье царей, патриархов и простых паломников не обходилось без молебнов в Сретенском монастыре.

Среди монастырских святынь – точная копия Туринской Плащаницы в натуральную величину. По преданию, именно в это покрывало было завернуто израненное тело Иисуса Христа, положенное после распятия на три дня в каменную пещеру.

Сретенский монастырь стоит в конце Большой Лубянки, а в самом начале Сретенки расположился храм Успения Богородицы в Печатниках . Построен он в 1695 г. и называется так потому, что при зарождении в Москве печатного дела здесь расселили работников новой профессии, которых называли печатниками.

На другом конце Сретенки, у самого Садового кольца стоит церковь Троицы Живоначальной. После Сухаревской площади храмы встречаются уже реже. Сначала попадаем на 1-ю Мещанскую улицу. В середине Мещанской, также слева, – возрожденное подворье знаменитого Серафимо-Дивеевского монастыря с часовней в честь одного из любимейших русских святых – преподобного Серафима Саровского.

Перед самым выездом на Рижскую площадь, влево от Мещанской, идет Трифоновская улица. Названа так по стоящему здесь храму мученика Трифона в Напрудном . Это один из старейших православных храмов Москвы.

После метро «Алексеевская» справа находится церковь Тихвинской иконы Божией Матери. Построена она в 1680-х гг. В те же сроки возвели здесь и роскошный деревянный дворец, простоявший до начала XIX в. В храме сохранились особые молельные комнаты для царя и царицы. Храм не закрывался. В церковной ограде находится Алексеевское кладбище, на котором покоятся многие праведники. В приделе мученика Трифона – точная копия пещеры Гроба Господня, что в Иерусалиме.

Уже на выезде из Москвы слева от Ярославского шоссе, в районе станции «Лосиноостровская» стоит довольно молодой (нет еще и ста лет) храм мучеников Адриана и Наталии . Построен в 1916 г. в псково-новгородских традициях. Не закрывался. Гордостью прихожан является удивительно красивый иконостас, выдержанный в духе иконостасов XVI столетия.

В Мытищах у самого шоссе стоит высокая голубая красавица – церковь Владимирской иконы Божией Матери. Мытищи получили название от стоявшей здесь таможни. В былые времена со всех проезжавших по дороге или проплывавших по судоходной тогда Яузе собирали мыт – торговую пошлину. По старой православной традиции в храме работает бесплатная столовая для бедных. Кормят всех.

Следующий крупный город – Пушкино.

К 300-летию династии Романовых
Не проезжайте мимо Клязьмы. Здесь расположен один из красивейших подмосковных храмов – Спаса Нерукотворного Образа. Или попросту – Спасский. Строили его к 300-летию царской династии Романовых (1913) и потому построили особенным, в новорусском стиле. Последний царь династии – Николай II – здесь никогда не бывал, но рассказывают, что, проезжая мимо Клязьмы в Сергиеву Лавру, сделал в сторону храма устное и рукотворное приветствие.

Впереди – Талицы . Талицы – середина пути от Москвы до Сергиева Посада.
Продолжая поход, попадаем в село Рахманово. Местная церковь Вознесения Господня известна с 1654 г.

Впереди – село Голыгино, а за ним село – Воздвиженское — церковь Воздвижения Креста Господня (1845). Храм построен на историческом месте. По традиции сюда являлись троицкие власти с иконами и просфорами встречать приезжающего государя. Здесь была последняя остановка Димитрия Донского перед встречей с Преподобным Сергием Радонежским.

Если отправиться дальше прямо, то вскоре появится село Рязанцы . У самой его границы, справа от дороги, стоит памятный деревянный крест. Надпись на кресте разъясняет, что на этом месте состоялось духовное общение святителя Стефана Пермского и Преподобного Сергия Радонежского . В 1390 г. во время поездки святителя по церковным делам в Москву он оказался на этом месте, недалеко от Троицкого монастыря. Однако времени заехать в монастырь никак не находилось. Тогда, помолившись, епископ Стефан поклонился в сторону обители и сказал: «Мир тебе, духовный брат» . Преподобному Сергию случилось в это время быть с братией на трапезе. Услышав духом Стефаново приветствие, он встал и с поклоном ответил: «Радуйся и ты, пастырю стада Христова, и мир Божий да пребывает с тобою». В память о сближении святых душ место это стали называть Поклонной горой и отметили сначала деревянной, а в XVII в. каменной Крестовской часовней, разрушенной в 30-е гг. грешного XX столетия.

Если пойти налево, то мы попадаем в Радонеж . Здесь в юношестве жил с родителями будущий святой, здесь же они и закончили земной путь.

А затем и Сергиев Посад.

Использована статья Анатолия Мацукевича.

1.Дорога в Лавру
2.Алексеевское. Церковь в честь Тихвинской иконы Божией Матери
3.Дорога в Лавру. Ростокино. Акведук
4.Дорога в Лавру. Село Тайнинское
5.Платформа Перловская
6.Тарасовка
7.Дорога в Лавру. Село Пушкино
8.Село Пушкино
9.Село Братовщина
10.Дорога в Лавру. Деревня Кощейково
11.Село Талицы
12.Село Рахманово
13.Село Софрино
14.Дорога в Лавру. Воздвиженское и Голыгино
15.Сергиев Посад

Дорога в Лавру

Древняя Троицкая дорога в течение многих столетий служила важной сухопутной артерией России.Она освящена стопами многих русских святых. Дорога помнит русских царей. Ей знаком бесчисленный поток русских богомольцев со всех уголков земли русской. Она была свидетельницей как радостных, так и горестных событий российской истории, видела как иноземных захватчиков, так и героев освободителей. Именно по ней пришёл с рыбным обозом в Москву Михаил Васильевич Ломоносов.

С конца XIV века, вскоре после основания, Троицкий монастырь стал центром паломничества и первым государственным деятелем, который совершил поездку в монастырь стал Великий князь Московский Дмитрий Иванович, известный под именем Донской. Основатель монастыря, преподобный Сергий Радонежский благословил Великого князя на битву с татарами и предсказал русскому войску победу.

Велика заслуга святого Сергия Радонежского в объединении русских земель, формировании единого централизованного государства. Московские государи не начинали ни одного важного дела, не побывав в монастыре и не поклонившись его святыням. Паломнические поездки царского дома в монастырь были частыми, пышными, особенно в XVII веке. Сохранилось описание троицкого походы царя Алексея Михайловича в 1625 году, составленное секретарём итальянского посольства Адольфом Лизеком. По количеству участников и пышности эти походы скорее можно назвать парадами, посмотреть на которые собиралась вся столица. Для таких походов в монастырь по дороге в Сергиев Посад были построены царские путевые дворцы – четыре – в Алексеевском, Тайнинском, Братовщине и Воздвиженском. Село Алексеевское ныне включено в черту города Москвы.

Дорога в Лавру. Алексеевское. Церковь в честь Тихвинской иконы Божией Матери

Одним из интересных архитектурных памятников в черте Москвы – храм в честь иконы Божией Матери «Знамение», находится напротив Рижского вокзала. Построена церковь в 1765 году. Главными святынями этого храма являются список XVII века с древнего новгородского образа Богоматери «Знамение» и икона мученик Трифона с частицами мощей этого святого.

Первый путевой дворец на пути в Троицкий монастырь был построен в селе Алексеевском. Это село перешло в число личных вотчин государя в 1662 году. Дворец не сохранился. В 1803 году Н.М.Карамзин одним из последних описал этот дворец, подчёркивая, что это был «едва ли не старейшее из всех деревянных домов в России…»

Первначально в дворцовый комплекс входило два каменных храма. Церковь Алексия, человека Божия была разобрана в 1824 году. Кирпич от разобранного храма был использован для постройки колокольни Тихвинской церкви, которая была сооружена в год разборки Алексеевской церкви. Сохранилась же церковь в честь Тихвинской иконы Божией Матери (заложен в 1673 году, освящён 31 октября 1680 года, уже после кончины Алексея Михайловича, который умер в 1676 году). На северном фасаде трапезной части Тихвинского храма не уровне второго этаже сохранился портал, к которому и примыкал переход из Алексеевской церкви ко дворцу.

Из архитектурный особенностей храма стоит отметить вытянутые оконные проёмы, расположенные на четверике в два яруса – они визуально вытягивают храм вверх. Очень красива горка кокошников, а узкие барабаны довершают стройность и нарядность церкви. Другой интересной особенностью внутренней отделке храма являются обходные галереи (хоры) внутри трапезной. Также сохранилась КРУГЛАЯ изразцовая печь – редкий образец декоративно-прикладного искусства XVIII века.

Главные святыни храма – чудотворная Тихвинская икона Божией Матери византийского письма, образ Божией Матери «Прибавление ума» начала XVIII века и икона преподобного Алексия, человека Божия, перенесённая сюда из разобранной Алексеевской церкви. Кроме того, в церкви устроена точная копия гроба Господня в Иерусалиме. Подобных повторений величайшей христианской святыни не так уж и много в России.

Дорога в Лавру. Ростокино. Акведук

Следующее историческое село на пути в Лавру было Ростокино, известное по документам с XV века, принадлежавшее боярину Михаилу Борисовичу Плещееву, который после смерти жены передал его Троице – Сергиеву монастырю на помин души почившей супруги. В 1935 году село было включено в черту Москвы.

Единственным сохранившимся памятником архитектуры прошлого является белокаменный акведук мытищинского водопровода, строительство которого началось в 1780 году. Идея построить водопровод принадлежит Екатерине II . Удивительно, как иногда халатность является причиной благих начинаний. Однажды, во время её путешествия к Троице, придворные не сделали в дорогу необходимый запас питьевой води и вынуждены были подать к столу императрицы воду из ключа, расположенного в Мытищах. Вода эта очень понравилась государыне и она тут же дала указания военному инженеру Ф.Б.Бауеру разработать проект водоснабжения Москвы, испытывающей в воде острую потребность. Пущен в действие акведук был в 1804 году, уже в царствование любимого внука Екатерыны, Александра I .

Ныне акведук не действует.

Перед выездом за пределы Москвы слева от дороги стоит небольшой красно кирпичный храм во имя мучеников Адриана и Наталии (1914-1916), архитектора В.Д.Глазова, один из последних дореволюционных храмов города. Приделы освящены в честь иконы Божией Матери «Нечаянная радость» и святого Василия Блаженого. В храме сохранился иконостас тёмного дерева.

Дорога в Лавру. Село Тайнинское

Село Тайнинское расположено на правом берегу Яузы, по правую сторону от Ярославского шоссе, с шоссе его не видно, только с МКАДа, но можно начинать говорить о нём сразу после МКАД.

История села связана со многими историческими событиями. В документах впервые упоминается в 1410 году, тогда оно принадлежало внуку Ивана Калиты, двоюродному брату Дмитрия Донского Владимиру Андреевичу Серпуховскому. Но тогда оно именовалось Танинским, лишь к 18 веку из Танинского стало Тайнинским.

Любил здесь останавливаться Иван IV . Но по настоящему знаменитым место стало в 1605 году, когда последняя жена Ивана IV Мария Нагая, в то время бывшая уже монахиней Марфой, признала в самозванце Григории Отрепьеве своего сына, убиенного, или умершего Дмитрия. С этой встрече и мастерски разыгранного спектакля и начался для страны отсчёт Смутного времени. , Некоторое время в Тайнинском некоторое время располагался стан Лжедмитрия II , Тушинского вора.

Но расцвет села пришёлся на XVII век, когда здесь, при Алексее Михайловиче, был построен второй путевой дворец. Царь останавливался здесь не только по дороге в монастырь, но и специально приезжал на соколиную охоту. Дворец не сохранился, да и короток был век славы Тайнинского. Уже сын Алексея Михайловича, Пётр I , больше любил Преображенское, Тайнинское подарил своей второй жене Екатерине. А затем оно перешло к дочери Петра, Елизавете. Во время Елизаветы Петровны село возродилось. Вместо обветшавшего построили новый дворцовый комплекс, который сгорел в 1823 году.

Последней из царственных особ Тайнинское посетила Екатерина II в 1767 году. Н.М. Карамзин описал этот дворец: «Я воротил влево с большой дороги, чтобы видеть это село, где царь Алексей Михайлович любил забавляться соколиною охотою. Место уединённое и приятное! Тут запруженная Яуза кажется большою рекою и со всех сторон обтекает дворец Елизаветы Петровны, которая (любя следы великого ея деда) построила его близ развалин дворца Алексея Михайловича. Он также разрушается и, как мне сказывали, продаётся на своз. Я осмотрел его: есть большие комнаты и видно, что некоторые были хорошо отделаны… Жаль, что такое приятное место, окружённое водою и густо осененное старыми деревьями, которые могли бы закрыть и самое огромное здание, теперь остается дикою пустынею. Везде трава в пояс; крапива и полынь растут на свободе. Сонные воды Яузы оделись тиною. Мосты сгнили, так что я с великим трудом мог через один из них перебраться». Но в селе сохранилась Благовещенская церковь, построенная по указу Алексея Михайловича, но освящённая после его кончины.

Дорога в Лавру. Платформа Перловская

Недалеко от Тайнинского расположена платформа Перловская , названная по находившемуся около неё имению Перловка. Имение принадлежало известным чаеторговцам Перловым. Им принадлежало около 90 чайных магазинов, в том числе в Вене, Берлине, Париже. Перловы были поставщиками чая иностранным королевским домам: Императора Австрийского, короля Румынского.

Далее, недалеко от Перловки находится город Мытищи. В селе Большие Мытищи стояла мытная изба, где собиралось мыто, то есть пошлина за проезд. Из сохранившихся памятников осталась только церковь в честь Владимирской иконы Божией матери, построенная в 1713 году. Пристроенная в начале XIX века колокольня стала важной высотной доминантой на Троицкой дороге и служила ориентиром для богомольцев, направляющихся в монастырь святого Сергия.

Поэт Н.М.Языков посвятил Мытищам следующие строки:

Отобедав сытной пищей,
Град Москва, водою нищий,
Знайной жаждой был томим.
Боги сжалились над ним:
Над долиной, где Мытищи,
Смеркла неба синева;
Вдруг удар громовой тучи
Грянул в дол – и ключ кипучий
Покатился…Пей, Москва!

И в самом деле, есть в Мытищах Громовой ключ, тот самый, воду из которого поднесли Екатерине II во время её путешествия в Лавру. Ключ образовался в результате удара молнии, поэтому и назван Громовой.

Дорога в Лавру. Тарасовка

В посёлке Тарасовка Ярославское шоссе пересекает реку Клязьму, которая на протяжении почти 700 км несёт свои воды через многие исторические места России. В этом посёлке, к 1912 году, к 100-летнему юбилею победы в Отечественной войне была сооружена небольшая часовня. Она посвящена памяти казаков, охранявших Ярославскую дорогу от французов и совершавших набеги в тыл неприятеля. Из Москвы французы пытались добраться до Сергиевой Лавры, но дошли лишь до соседнего с Тарасовкой села Пушкина и были вынуждены повернуть обратно.

На длинных перегонах можно рассказать об Иване Грозном, его жёнах, убийстве сына, перенос столицы в Александрову слободу, Вологду – это всё Ярославская дорога.

Село Пушкино

Немало исторических воспоминаний связано с селом Пушкином . Оно впервые упомянуто в описи 1498 года, как владение московских Митрополитов, а после установления патриаршества в 1598 году – Патриархов. В сохранившемся до наших дней Никольском храме, построенным в 1694 году до середины XVIII века сохранялось обитое зелёным бархатом Патриаршее место. Храм был закрыт очень короткое время – в 1940 году, но вскоре после войны вновь возвращён верующим.

Близ станции Пушкино находился ещё один деревянный храм в честь Сошествия Святого Духа на апостолов, построенный в 70-х годах XIX столетия среди дачного посёлка. Церковь предназначалась для разборки на топливо в 1922 году. Но по просьбе жителей соседнего села Новая Деревня была перенесена в их населённый пункт в обмен на равноценное количество заготовленных ими дров. Разрушение выдал М.И.Калинин, председатель ВЦИК. На новом месте храм освятили в честь Сретения Господня. Так был спасён от разрушения памятник деревянного зодчества.

Пушкино. Инесса Арманд

Пушкино связано с известной личностью – Арманд. Крупная ткацкая фабрика в Пушкино принадлежала семье обрусевших французов Арманд. У них служила гувернанткой некая француженка, сестра которой, овдовев, решила отправить дочь, Елизавету Стеффен, из Франции в Москву. Так Елизавета Стеффен, которая родилась во Франции в 1874г. оказалась в семье Арманд. Сама Елизавета предпочитала имя Инесса. Сын хозяев, Александр Арманд влюбился в Инессу, которая была красивой и образованной. Инесса обвенчалась с ним в Пушкино в 1893г, Инессе было 19 лет.

Брак был сначала счастливым, у четы Арманд родились четверо детей. У Инессы хватало времени на общественную жизнь, она вступила в общество «улучшения участи женщин» и увлеклась социалистическими идеями. Вскоре и личной жизни наступили перемены. Влюбившись в младшего брата мужа, Владимира, она получила развод и вышла замуж за Владимира.

Инесса увлеклась марксизмом, была арестована, бежала из ссылки в Швейцарию. Там умер её муж Владимир. В 1909году в Брюсселе она познакомилась с Лениным и Крупской, которым сразу понравилась. От неё исходило обаяние, энергичность и жизнерадостность, её друзья шутили, что Инессу надо включить в учебники по диалектическому материализму как пример единства формы и содержания.

Когда в 1911году Инесса вместе с Лениным организует партийную школу, её работоспособность и владения четырьмя языками очень пригодились. Она стала секретарём, переводчиком, домоправительницей, другом четы Ульяновых и незаменимой соратницей Ленина.

Документальных подтверждений романа Ленина и Арманд нет. Есть только слухи, только версия, что между ними вспыхнуло яркое, сильное чувство. Крупская об этом знала, но терпела некоторое время. Но в 1913 году поставила вопрос о выборе между ней и Инессой Фёдоровной. Ленин не решился оставить Надежду Контантиновну.

Осталась дневниковая запись Инессы Арманд в 1920году, когда она была на отдыхе в Кисловодске: «Теперь я ко всему равнодушна. Горячее чувство осталось к детям и к В.И., во всех других отношениях сердце как будто вымерло. Как будто бы отдав все силы, свою стратсь В.И. и делу работы, в нём истощились источники любви и сострадания к людям. Я – живой труп, и это ужасно».

Возвращаясь из Кисловодска Арманд заразилась холерой и умерла по дороге, 23 сентября 1920года. Её тело доставили в Москву. Похоронена она у Кремлёвской стены. На Ленина смерть Инессы было большим потрясением. Он дал волю слезам на похоронах, по свидетельству современников его невозможно было узнать, так горе подкосило его и, может быть, приблизило собственную смерть.

Дорога в Лавру. Село Братовщина

В стороне от Ярославского шоссе находится село Братовщина . Первоначально дорога к Троице пролегала через него, а новая трасса обошла стороной. Первоначально, именно в Братовщине был построен первый путевой дворец царём Михаилом Фёдоровичем в 1623 году. Пруды села славились рыбой, даже Патриарх Никон изволил рыбачить в здешних прудах в 1655 году.

При матушке Елизавете в Братовщине был построен новый путевой дворец, состоявший из 27 покоев. Н.М. Карамзин побывал здесь незадолго до его разборки в 1819 году.

Существующий ныне в Братовщине храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы сооружён в первой четверти XIX века на месте встречи москвичами новоизбранного царя Михаила Фёдоровича. (Наверное, не случайно Михаил Фёдорович первый путевой дворец решил построить именно в этом селе).

В этом же селе до самой своей смерти жил и в 1775 году умер, прожив долгую, полную событий жизнь шут императрицы Анны Иоанновны М.А.Голицын. Одним из ярких эпизодов его жизни была женитьба на калмычке Е.И.Бужаниновой, свадьба состоялась по прихоти императрицы. Могила М.А.Голицына утеряна.

Приложение

Эпоха Анны Иоанновны - один из самых мрачных периодов в истории России. Дни свои императрица проводила в глупейших развлечениях и устраивала всё новые и новые забавы. Так, зная об особой расположенности императрицы к разговорчивым девицам, во дворец привозили девушек, которые могли умело вести самые непристойные разговоры, рассказывать невероятные истории и болтать без остановки. Царица была большой охотницей до болтовни и сплетен и находила в этом особое удовольствие. Радовали её и шуты. Карлики и горбуны, калеки и уродцы безотлучно находились при царице, выполняя любую её прихоть. Некоторые из них носили титулы высшей русской родовой знати. Однажды Анне Иоанновне вздумалось женить любимого шута Голицына на шутихе Бужениновой. Свадьба была устроена с размахом и небывалой роскошью, а императрица ещё долго ходила в великолепном расположении духа.

Михаил Алексеевич Голицын, внук фаворита царевны Софьи, Василия Васильевича Голицына, родился в 1687 году и рос в ссылке с дедом и отцом. В 1714 году М.А. Голицын был послан Петром I в Голландию на учёбу, затем был взят в военную службу, но дослужился только до чина премьер майора. В 1729 году Голицын едет за границу, где он тайно в Гамбурге вступил в брак с немецкой баронессой и, по-видимому, принял католичество. Во время царствования Анны Иоанновны Михаила Алексеевича за измену православию разлучили с женой и наложили епитимью, которой он не подчинился. В 1738 году он был разжалован в “пажи”, несмотря на возраст, и назначен придворным шутом. В его обязанности входило забавлять царицу шутками, подавать ей квас (придворные прозвали его “квасником”), и сидеть в лукошке возле царского кабинета.

17.02.1740 г. (6 февраля по ст.к.) Анна Иоанновна устроила свадьбу князя-шута Михаила Алексеевича Голицына с шутихой калмычкой Евдокией Ивановной Бужениновой. Шествие открывали “молодые”, которых везли на слоне в железной клетке. Далее тянулась вереница специально собранных со всей России представителей разных национальностей по паре от каждой. После обеда были танцы: каждая пара танцевала свою национальную пляску под свою же национальную музыку. После окончания бала молодую пару отвели в Ледяной дом, где в ледяной постели им предстояло провести ночь. К дому был приставлен караул, чтобы молодожены раньше утра не сбежали. После этой свадьбы у Голицына появилось еще одно прозвище – Самоедский Хан. Простудившись во время свадьбы в Ледяном доме, Евдокия Ивановна болела и умерла вскоре после рождения сына Андрея.

Смерть императрицы освободила Голицына от унизительной должности шута. Он оставил столицу, женился на Агрофене Алексеевне Хвостовой и перебрался в купленное им имение в Костентинково. Здесь Михаил Алексеевич построил новый деревянный дом, обставил его модной английской мебелью. К дому подходила аллея, шедшая из Братовщины. Вдоль аллеи находились: с одной стороны флигели для гостей и спускавшийся к реке парк с беседками, с другой хозяйственные постройки: кладовые, баня, контора, кухня, за которыми был большой регулярный сад. М.А. Голицын прожил в Костентинково 35 лет и был похоронен в Братовщине на кладбище у Благовещенской церкви, которая стояла тогда на правом берегу Скалбы.

Более полувека спустя, в 1830 году Михаил Юрьевич Лермонтов со своей бабушкой Е.А.Арсеневой и кузинами совершили пешее паломничество к Троице. В Братовщине они останавливались на ночлег, здесь же поэтом было написано стихотворение «Чума в Саратове».

1830 года августа 15 дня.
I
Чума явилась в наш предел;
Хоть страхом сердце стеснено,
Из миллиона мертвых тел
Мне будет дорого одно. –
Его земле не отдадут,
И крест его не осенит;
И пламень, где его сожгут,
Навек мне сердце охладит. –
II
Никто не прикоснется к ней,
Чтоб облегчить последний миг;
Уста, волшебницы очей,
Не приманят к себе других; –
Лобзая их, я был бы счастлив,
Когда б в себя яд смерти влил,
Затем что, сластость их испив…
Я деву некогда забыл. –

Дорога в Лавру. Деревня Кощейково

Дурной славой пользовалась у богомольцев дереня Кощейково , которую иногда называли Грабиловкой. Дело в том, что от Братовщины на 10 км вперёд тянулся густой лес, где было где разгуляться разбойникам. Среди леса и находилась деревня.

Красно-белая башня у дороги – просто телевизионная передающая антенна.

Дорога в Лавру. Село Талицы

Село Талицы . Кроме отдыха и ночёвок в путевых дворцах по дороге в Лавру, иногда устраивался кратковременный отдых. В селе Талицы обычно для такого отдыха устраивались шатры. Раньше была здесь часовня, под которой были похоронены иноки Филипп, Антоний, Иоаким, Симеон. Иноки почили в XIX веке. Они сами выкопали себе могилы. Напротив часовни, в горе, монахи-подвижники Антоний и Симеон по ночам копали пещеры, которые впоследствии активно посещались паломниками. Антоний и Симеон по ночам копали пещеры, которые впоследствии активно посещались паломниками. Вериги Антония и Симеона долгое время хранились в этих пещерах. Недавно отреставрированную часовню можно видеть справа у дороги, сразу за рекой Талицей. Престол в ней освящён в честь новомученников Российских.

До наших дней сохранился колодец, вырытый монахами при входе в подземелье. Вода в колодце удивительно вкусная.

И поскольку дорога в Лавру никогда не была пуста, местные крестьяне держали постоялые дворы для паломников. Удобством такой ночлег не отличался. Поэт Н.М.Языков так описал такой ночлег:
Потом в избе деревни Талиц,
Где дует хлад со всех сторон,
Где в ночь усталый постоялец
Дрожать и жаться принуждён.

Стол и кров для богомольцев – основное занятие талицких крестьян, это отмечал ещё Н.М.Карамзин, «…крестьяне всякий день угощают проезжих с большой для себя выгодою». Например пользовались большим спросом у проезжающих баранки, которые выпекала семья Беляевых.

Село Рахманово

Нельзя обойти вниманием село Рахманово . Здесь находится Вознесенский храм, в 1802г заменивший старый деревянный. Два придела храма освящены во имя великомученика Дмитрия Солунского и святителя Николая. Есть предположение, что первый храм на этом месте был заложен благоверным князем Дмитрием Ивановичем Донским в честь своего небесного покровителя.

В 1608г. сражение у села Рахманово между русскими и поляками сыграло свою роль в осаде поляками Троицкой обители. Русскими войсками командовал князь И.И.Шуйский, во главе поляков был Сапега. По непонятным причинам Федор Головин покинул поле боя с возглавляемым им сторожевым отрядом и почти уже одержавшие победу русские войска вынуждены были отступить. После этого Троицкий монастырь был 16 месяцев осаждён вражескими войсками.

Несколько позже, в середине XVII века Патриарх Никон останавливался в Рахманове. Сохранилась запись от 1659года, где говорится, что «…крестьяне подносили государю патриарху пироги, грузди и брусницу ягоду, и государь патриарх указал у них взять 10 пирогов, да на 3 блюдах брусниц ягод, да блюдо груздей. А указал им пожаловать за пироги по 2 деньги за пирог, за брусницу по 4 деньги за блюдо, за грузди 6 денег; всего дано бабам за пироги,за брусницу и за грузди 6 алтын 2 деньги»

Село Софрино

В стороне от дороги расположено село Софрино, где находится один из красивейших подмосковных храмов, в честь Смоленской иконы Богоматери. Название села связано с именем владельца, Иваном Сафариным и первоначально называлось Сафарино.

В конце XVII в. село стало вотчиной боярина Фёдора Салтыкова, дочь которого, Прасковья, вышла замуж за старшего брата Петра I Ивана Алексеевича и стала матерью императрицы Анны Иоановны. Ф.П.Салтыков и построил Смоленскую церковь, она была домовым храмом его усадьбы. Царственные особы много раз останавливалась здесь у своих родственников, поэтом иногда палаты в Софрино ошибочно называют царским путевым дворцом.

Последней владелицей села Софрина была графиня Варвара Николаевно Ягужинская, бывшая замужем за сыном всевластного петровского генерал-прокурора П.И.Ягужинского Сергеем. В Сафарине Варвара Николаевна хранила архив свёкра. А.С.Пушкин, работая над «Историей Петра», неоднократно пытался встретиться с Варварой Николаевной, но всякий раз получал отказ. Своё имя Варвара Николаевна увековечила тем, что в 1833 году освободила всех своих крепостных крестьян на вол в звании «свободный хлебопашцев». Умерла В.Н.Ягужинская в 1843 году на 95-м году жизни и была погребена в подклети церкви. На её могиле стоит красивое надгробие, украшенное фамильными гербами.

Дорога в Лавру. Воздвиженское и Голыгино

Населённые пункты Голыгино и Воздвиженское вошли в история как места событий, связанных с больбой за власть царевны Софиьи и Петра. В 1682 году в Москве разразился бунт стрельцов, который удалось успокоить обещаниями всевозможных льгот, но напряжение среди стрельцов сохранялось. В результате этого выступления царями были провозглашены Пётр и Иван, но по малолетству Петра и болезненности Ивана правительницей стала их старшая сестра, царевна Софья. Стоявший во главе стрелецкого войска князь Иван Хованский решил воспользоваться сложившимся положении и затеял двойную игру6 он разжигал недовольство стрельцов, уверяя их в готовящихся против них преследованиях, и в то же время угрожал Софье новыми волнениями. В том же году, 17 сентября, в день именин Софьи, которые царевна отмечала в путевом дворце в Воздвиженском, поздравить её из Москвы приехали многие царедворцы. По указанию Софьи Иван Хованский и его сын Андрей, направлявшиеся в Воздвиженское, были схвачены по дороге (в селе Пушкине) и доставлены во дворец. Суд был скорым. Думный дьяк, начальник стрелецкого приказа, ф.Шакловитый зачитал приговор: «И за из измену указали великие государи казнить смертью, и, ответши их, головы отсечи, и погребать у церкви не указали». На болотистом месте в деревне Голыгино, близ реки Вори («на гати голыгинской»), Хованские были казнены. Тела казнённый выставили на всеобщее обозрение, но спустя некоторое время их предали земле на кладбище близ храма во имя святителей Афанасия и Кирилла Александрийских в Радонеже.

А семь лет спустя, 1689г. в Воздвиженском закончилось и правление царевны Софьи. Провалился её заговор против семнадцатилетнего Петра. Юный Пётр укрылся за стенами Троице-Сергиева монастыря, куда к нему пришли его сторонники, преданные «преображенцы», Семёновский и Сухаревский стрелецкие полки. Решив пойти на переговоры, Софью отправилась в монастырь, но добралась лишь до Воздвиженского. В путевом дворце Воздвиженского она была взята под стражу, отправлена в Новодевичий монастырь и там пострижена в монашество с именем Сусанна.

Путевой дворец в Воздвиженском был последний перед Троице-Сергиевым монастырём, Он неоднократно перестраивался, но в середине XVIII в. пришёл в полное запустение и разрушился. Последней из царсственный особ, посетившей Воздвиженский путевой дворец, была Екатерина II .

В 1838г. на месте путевого дворца попечением А.И.Мужановой был сооружён храм в честь Воздвижения Креста Господня. Храм имеет редкую для своего времени композицию «под звоном. Это образец московского ампира. Церковь не имеет алтарных апсид – она симметрична со всех четырёх сторон. По объёмно- пространственному решению храм чрезвычайно близок к постройкам архитектора А.Г.Григорьева. В церкви сохранился резной иконостас xix в, во время службы здесь очень красиво поёт женский хор.

Старая трасса Ярославского шоссе ведёт в Сергиев Посад через деревню Рязанцы. Перед деревней, справа, обращает на себя внимание красно кирпичное здание конца XIX века, в котором проживали монахи Троице-Сергиевой Лавры, несшие послушание в часовне святителя Стефана Пермского. Шатровая часовня XVII века стояла рядом с этим домом и была связана со следующим событием в жизни преподобного Сергия. В 1390 году святитель Стефан поехал в Москву. Не имея возможности заехать в обитель преподобного Сергия, он остановился в десяти верстах от монастыря, и, обратившись в его сторону, прочитал молитву «Достойно есть…», поклонился и проговорил: «Мир тебе, духовный брат мой!». В это время преподобный Сергий вместе с братией находился на трапезе. К удивлению всех, он неожиданно встал из-за стола, сотворил краткую молитву и промолвил: «Радуйся и ты, пастырь Христова стада, и мир Божий да пребывает с тобою!». Преподобный Сергий не скрыл от присутствующих духовного видения, рассказал не только о приветствии и благословении святителя, но и указал место, где остановился епископ Стефан. Некоторые из братии поспешили туда и ещё застали там людей из свиты владыки, которые полностью подтвердили рассказанное преподобным Сергием.

Сергиев Посад

Сергиев Посад расположен в 70 км от Москвы. В 1782 году указом Екатерины II окружавшие монастырь сёла и слободы получили статус города с названием Сергиевский Посад. После 1917г. город стал называться Сергиев, в 1930 переименован в Загорск, в память о В.М.Загорском – первом секретаре Московского комитете РКП(б). В 1991 году городу возвращено его историческое название. Историческим и архитектурным центром Посада является Свято-Троицкая Сергиева Лавра, основанная преподобным Сергием около 1340 года.
Сергиев Посад - столица кукольного «царства», здесь создавались российские куклы и другие игрушки.

Сергиев Посад. Производство игрушек

Начало игрушечного резного промысла в Сергиевом Посаде относится к первым десятилетиям XVI века. К концу прошлого века этот город уже стал столицей игрушечного промысла России. В Сергиевом Посаде и слободах вокруг него к этому времени занимались игрушечным промыслом около 5550 дворов.

Изготавливают там игрушки и в настоящее время. Кроме того, в Сергиевом Посаде находится единственный в России Институт игрушки, где разрабатывают новые ее разновидности. Там же расположен уникальный Музей игрушки, по экспонатам которого можно изучать кукольную историю.
Сегодня сергиевопосадские мастера изготавливают игрушки из самых различных материалов. Но первоначально они прославились своими поделками из дерева. Лучшим материалом у сергиевских резчиков считались липа, ольха, осина и береза. Изготовлению игрушки предшествовал подготовительный период, длившийся до двух лет. Только после него из дерева вырезали фигурки и расписывали яркими красками. Дешевые игрушки расписывались клеевыми красками, а более дорогие - акварельными, масляными и эмалевыми.

Самым ходовым товаром были дешевые деревянные куклы, получившие ироничное прозвище «дуры». Дуры были броские, в пышных и неправдоподобных платьях, фантастических шляпах с цветами и перьями, «надутые» и «высокомерные». Но при этом - веселые и красочные. Народ охотно покупал таких кукол.
Куклы «барыни» отличались более тонкой работой, изящной раскраской и, как следствие, высокой ценой. У сергиевских мастеров были совершенно оригинальные игрушки, которые пользовались большим спросом в праздничные и ярмарочные дни. Сергиево-посадский резной промысел был первым на Руси, и до сих пор славится своими игрушками-сувенирами.
Позже стали резать игрушки из дерева во многих других слободах и городах. Игрушечники разных подмосковных мест сотрудничали между собой. Богородцы, например, резали игрушки «в белье», то есть оставляли белыми, а в Сергиев Посад присылали их для раскрашивания. Позже семьи посадских игрушечных мастеров освоили виды игрушек из других материалов.
Знаменитый Музей игрушки расположен в красивейшем месте города, на горе Волокуше, напротив Троице-Сергиевой лавры. В стенах музея хранится более 30 тысяч игрушек разных народов мира.

Заводы

ФГУП «Электромеханический завод „Звезда“» (ранее - Загорский электромеханический завод)
ОАО «НИИРП» Научно-исследовательский институт резиновой промышленности.
«Автоспецоборудование»
Машиностроительный (аэростаты)
Химический
Лакокрасочный
ОАО «ЗОМЗ» Загорский оптико-механический завод
Мебельный
Экспериментальный завод ДСП
Электротехнический (ТЭНы)
ФГУП ФНПЦ НИИПХ
Прочие предприятия
Швейная фабрика инвалидов.
Сергиево-Посадский мясокомбинат.
Сергиево-Посадский хлебокомбинат (ОАО).
Кондитерское производство ОАО «Феникс».
Завод по производству игрушек.
Фабрика художественной резьбы.
Завод по производству мороженого «Айс Крим 2000» (ООО).
Комбинат железобетонных изделий (ОАО).
Наука и образование
НИИ птицеводства, НИИ игрушки; гуманитарный институт, киновидеотехнический колледж, колледж «Игрушки», аграрный колледж, филиалы Московского государственного индустриального университета, Московского государственного университета приборостроения и информатики, Московского института экономики, менеджмента и права и Московского государственного гуманитарного университета им. Шолохова.

Известные люди, связанные с городом

В Сергиевом Посаде (Загорске) в разное время жили и работали такие известные люди, как художники А. В. Лентулов, М. В. Нестеров, известный специалист по древнерусскому лицевому шитью Н. А. Маясова, писатель-натуралист М. М. Пришвин, философ и писатель В. В. Розанов, знаменитая актриса МХАТ А. К. Тарасова, художник В. П. Трофимов, архитектор, реставратор Троице-Сергиевой Лавры И. В. Трофимов, график и художник-оформитель В. А. Фаворский, учёный и религиозный философ П. А. Флоренский, философ Л. А. Тихомиров, художник М. Б. Тихановский.

Демография

Население Сергиева Посада по данным 2010 года составляет 105,8 тыс. жителей.
Численность жителей города Сергиев Посад по годам (в тыс.)

Герб города

Описание герба Сергиевского посада Московской губернии, утверждённое 16 марта1883 года по старому стилю, гласит: «В лазоревом щите серебряная зубчатая, мурованная лазурью стена с черными, о серебряных скрепах воротами, из-за которых возникает серебряная башня с золотым церковным куполом, который увенчан шестиконечным Голгофским крестом, по сторонам башня сопровождена двумя золотыми бердышами в столб, лезвия которых обращены вправо». Современный герб был основан на этом описании и был утверждён 29 апреля1998 года как герб Сергиево-Посадского района, а 15 ноября2006 года - и как герб Сергиева Посада.

Дополнения к экскурсии в Лавре

В Троицком соборе находится уникальное паникадило, которое в качестве трофея было вывезено русскими войсками из Ливонии и подарено Иваном Грозным в Троицкий монастырь. Оно изготовлено в конце 15- нач. 16 века в Германии. Центральное веретено паникадила изображает Спасителя. По кругу на кронштейнах в виде стеблей терновника расположены фигуры двенадцати апостолов.

Большая дорога. Художник Н.Ф. Добровольский, 1877.

Когда мы задаемся вопросом, - затронула ли война 1812 года ту или иную местность, нужно обратить внимание на то, что для продвижения формирований как русских, так и французских войск важную роль играли крупные дороги.

К 1812 году дорожная система к северо-востоку от Москвы имела сложившийся, так сказать «законченный» вид. Тем не менее, хотя эта дорожная система и стала основой для прокладки в самом конце XIX – начале ХХ века современных шоссейных путей, - не всегда они во всех точках совпадали с исторически-сложившимся направлением старых дорожных магистралей.

На основе карт генерального межевания 1766-1770 годов, восстановленной В.С. Кусовым, военно-топографической карты Ф.Ф.Шуберта 1837-1840 годов и подробной карты окрестностей Москвы Военно-топографического депо 1852-1856 годов можно вполне точно восстановить «дорожную ситуацию» этой части Подмосковья 1812 года.

Условная схема расположения дорог к северо-востоку от Москвы.

Несмотря на то, что северо-западное направление не входит в рамки нашего дальнейшего исследования, следует уделить толику внимания Петербургской дороге, так как упоминания об изменениях в дислокации русских войск на ней будут встречаться в основном тексте.

Тверская (Петербургская) дорога

На северо-запад от Москвы, начинаясь от Тверской заставы и Тверской ямской слободы, шла Тверская дорога, совпадавшая на этом отрезке Петербургской дорогой.

Тверская застава. Гравюра рубежа XVIII-XIX вв.

От заставы ее путь проходил мимо Петровского путевого дворца, села Всесятское. После деревни Химки дорога миновала границу Московского и Воскресенского уездов Московской губернии. В Воскресенском уезде она миновала деревни Филино и Верескино, селение Черную Грязь, сельцо Ржавки, село Чашниково и деревни Дурюкино, Крутая, Поддубная, Есипово и Пешковскую ямскую слободу.

Дмитровская дорога ("Дмитровка")

От той же заставы на север начиналась Дмитровская дорога, проходившая через Бутырскую слободу, село Петровское (Разумовское) и Бескудниково. Миновав здесь границу Московского и Воскресенского уездов, Андреевское, Виноградово, Хлебниково, Капустино, Еремино, Шолохово, Троице-Сельцы, деревни Сухарево и Ларево. Пересекая здесь границу Воскресенского уезда дорога попадала в Дмитровский уезд Московской губернии и далее шла через Игнатово, Полуподосинки, Никульское, Свистуха и Копорки с юга дорога подходила к городу Дмитрову.

Троицкая (Старая Переяславская) дорога

Восточнее, от Троицкой (Крестовской) заставы и Переяславской Ямское слободы начиналась трасса Троицкой (Старой Переяславской) дороги, шедшей к Троице-Сергиевской лавре и далее. В пределах Москвы, она шла от Никольских ворот по Никольской улице Китай-города, далее через Никольские (Владимирские) ворота Белого города, по Сретенке поднималась до площади, на которой стояла знаменитая Сухарева башня и по Первой Мещанской улице (Пр. Мира) шла до Троицкой (Крестовской) заставы.

Троицкая (Крестовская застава). Литография М. Щуров, 1839

От заставы дорога шла на село Алексеевское, д. Ростокино, д. Малые Мытищи, затем д. Большие Мытищи. После этого, покинув Московский уезд она попадала в Богородский уезд Московской губернии и проходила деревню Тарасовку, после которой имела переправу через реку Клязьму и далее шла к переправе через Учу у села Пушкино. Далее дорога проходила деревню Новую, село Братовщина, Талицы, Рахманово, имея переправу через Ворю у д. Голыгино, Дятлово тож. Через село Воздвиженское, сельцо Степанково, д. Резанцы, и подгородное сельцо Клементьево дорога приводила путника к Сергиевскому Посаду и лавре.

[Ольшанская дорога - ответвление Троицкой дороги]. У д. Ростокино Троицкий тракт имел ответвление влево, ближе к Дмитровке, который носил, по крайней мере в 1830 году название Ольшанской дороги". Этот путь проходил через д. Ватутино, село Тайнинское, деревни Волково и Зимино на сельцо Пирогово и далее.

Стромынская дорога ("Стромынка", "Киржачская", "Юрьев-Польская").

От Преображенской заставы (ныне Преображенская площадь), через села Преображенское и далее Черкизово на р. Сосенке, мимо села Измайлово д. Колошино (Максино, Хорошево в XVIII в) и приселка Гольяново на село Щитниково, д.Лукино и Пехру (Покровское) шла Стромынская дорога.

Московская застава . Ф. Дюрфельдт, 1782.

Далее, миновав границу Московского и Богородского уездов Московской губернии, она проходила через д. Долгое Ледово, Медвежьи озера и село Анискино, после которого по правому берегу Клязьмы шла до моста у сельца Райки [возможно, дорога в 1812 году имела мост через Клязьму у соседней д. Городищи]. Не заходя в село Улиткино, дорога миновала его восточнее, и приводила в Мизиново, после которого, миновав мост через Ворю, попадала в д. Громниково (Громково) и далее через Дядькино и Черноголовку, приводило в село Коровицыно (Стромынь), после чего уходила во Владимирскую губернию.

[Хомутовская дорога , "Хомутовка" - ответвление Стромынской дороги]. В районе села Измайлово Стромынка имела левое (северное) ответвление, проходившее через село Гольяново, д. Абрамцево, село Никольское, Оболдино тож и далее пересекала границу Московского и Богородского уезда [Хавский, 1830, с.9]. Далее дорога следовала через Супонево, Красниково до переправы через Клязьму у села Хомутово (ныне в границах г.п. Щёлково). Далее дорога следовала через д. Набережную, Новоселки (Егорьевское), деревню Сабурово, Протасьево, Петрищи и д. Пареево [Нистрем, 1852].

Владимирская дорога ("Владимирка", "Рогожская", "Богородская дорога")

Вид въезда в Москву со стороны Владимирской заставы. Неизвестный автор по гравюре Ф.Кампорези Цветная акватинта. Лондон. 1813.

На востоке Москвы, от Владимирской (Рогожской) заставы и Рогожской ямской слободы через деревню Новая (Андроньевка) на село Ивановское шла Владимирская дорога.

Сценка на Рогожской заставе. Рисунок Х.В. Фабера дю Фора, 1812 г.

После Ивановского она приводила путника в сельцо Горенки, деревню Леоново, село Яковлевское, Пехра тож (у южного берега Пехорского пруда) и после – миновала границу Московского и Богородского уездов у деревни Новой. Далее через село Воскресенское, Родино дорога миновала мост через р. Купавну, и попадала в село Демидово, Купавна. Минуя деревни Шахово, Новоселки, Псарки, сельцо Дранишниково, Подвязное (Федосеево), Подвязное (Доможирово), Истомкино и Думновское дорога приходила в город Богородск (нынешний Ногинск) и далее, сворачивая у села Успенского и порохового завода при нем, миновала мост через реку Клязьма у д. Большое Буньково. Проходя далее через деревню Кузнецы, Полуожерельево и Никулино дорога пересекала границу Богородского уезда Московской губернии и через д. Плотава (Платова) и деревню Усад Киржач попадала в г. Покров Владимирской губернии.

[Троицкая дорога от Богородска до Сергиевого Посада ]. Город Богородск и Сергиев Посад соединяла еще одна дорога, называвшаяся Троицкой. До Богородска она шла из Бронниц. От Богородска она шла на д. Малое Буньково, проходила через Ямкино, и, минуя с правой стороны Черноголовку, пересекалась со Стромынской дорогой, и приводила путника в д. Макарово. Далее, пересекая мост через. р. Пруженку у села Ивановское, дорога (попадая в пределы современного Щёлковского района Московской области) дорога разветвлялась на сеть проселков, как это видно на карте Ф.Ф. Шуберта. К середине XIX века дорога приобрела на этом участке более точные очертания и проходила от Ивановского через Огуднево и с. Петровское.

К середине XIX века "оформился" и т.наз. "Черноголовский тракт ", который, минуя село Сергиевское, Алмазово, Аристов погост (с. Пречистое), пересекал Клязьму между Тимонино и д. Корпуса, проходил через село Воскресенское и деревню Новую, заканчиваясь в Ямкино.

Бронницкая (Коломенская, Касимовская) дорога

Южнее, от Покровской заставы на юго-восток от Москвы шла Бронницкая дорога, которая проходила от заставы через деревню Хохловку, село Карачарово, деревни Вязовка, Выхино, Жулебино, Подосинки, село Люберцы, деревню Панки и Лукъяновку, далее уходя в Бронницкий уезд.

[Егорьевская (Гжельская) дорога - ответвление Броницкой дороги]. От деревни Панки брала начало Егорьевская дорога, проходившая далее через д. Хлыстову, село Коростово (Красково, Богородское) и далее также уходившая в Бронницкий уезд.

Почти 200 лет наши предки мечтали обрести самостоятельность, чтобы не подчиняться другим городам Московской губернии и создать свой уезд - Сергиевский. Мечта осуществилась в 1919 году. Революции тем и хороши, что ломают закосневшие устои и открывают путь к прогрессу. Считаю, справедливости ради логичнее юбилейный Малый венок возложить не к монументу Сергия Радонежского, а к памятнику В. И. Ленина.

На Ярославском тракте важную роль играла и играет Троицкая дорога, ведущая к храму, - к знаменитой обители Сергия Радонежского. С севера от Архангельска и с юга от Москвы по этой дороге веками шли и ехали к Троице богомольцы, иностранные путешественники, служивый люд. Без малого сто километров этой дороги проходит по Сергиево-Посадскому району, и до сих пор, начиная с XVI века, она приносит путнику массу неудобства. Лет пять назад в Посад приехали старшеклассники из немецкой школы, чтобы закрепить свои познания в русском языке. Утром они еле поднялись с кровати - их, как они сказали, "растрясло". А ехали они по окружной дороге, которую мы расхваливали на все лады. На европейских трассах не то что не трясет, даже не качнет: лишь шуршат шины по асфальту. Слово "растрясло" употребил в дневнике историк М. П. Погодин еще в мае 1830 года, когда возвращался под дождем в кибитке из Троицы в Москву. И до сих пор, когда подкинет машину и задребезжат и ее, и наши внутренности, как не вспомнить вещие слова А. С. Пушкина из 7-й главы "Евгения Онегина":

Теперь у нас дороги плохи,

Мосты забытые гниют,

На станциях клопы да блохи

Заснуть минуты не дают;

Трактиров нет...

До середины XVII века Троицкую дорогу никто не описывал. Посещавшие Россию иноземцы, ученые, послы, миссионеры, купцы, наемники, польские захватчики и т. п. ехали с определенной целью и на дорожные невзгоды не отвлекались. К тому же они не замечали несовершенства наших дорог, вероятно, потому, что и их дороги в ту пору были не хуже и не лучше российских. Впервые упомянул российские дороги, включая и Троицкую, Павел Алеппский , приехавший в 1654 году с отцом, Антиохийским патриархом Макарием как его секретарь, чтобы описать поездку в незнакомую страну. Вспоминая дорогу от "татар до ляхов", он записал, что "все дороги были покрыты водой: на них образовались ручьи, реки и непролазная грязь. Поперек узкой дороги падали деревья, которые были столь велики, что никто не был в силах их разрубить или отнять прочь: когда подъезжали подводы, то колеса их поднимались на эти деревья и потом падали с такой силой, что у нас в животе разрывались внутренности. И эти мытарства в стране столь великой, что нужно потратить четыре года, чтобы проехать ее вдоль и поперек".

В Троицком монастыре их поместили в кельях, где останавливалась царица. "Откушав, мы встали ко сну, чтобы немного отдохнуть; но спать не пришлось, потому что комаров, блох и мух были миллиарды, больше чем пыли на земле. В эти три месяца, май, июнь, июль, бывает их пора в здешних странах, и они никому не дают покоя ни днем ни ночью - Бог да не благословит их плодовитостью!"

Ученый итальянец Яков Рейтенфельс в 1671 году поразился лихостью русских ямщиков, с которой они по раскисшим дорогам, с посвистом, заломив шапку, разъезжали по своей необъятной стране. Стоит только ямщику, подъезжая к какой-нибудь ямской станции, издать "при помощи зубов пронзительный свист", как сразу же, услыхав его, ямщики ближайшей деревни "тотчас приводят свежих лошадей, дабы проезжие могли, не теряя времени, продолжать путь, если пожелают".

Новая столица Российской империи затмила в XVIII веке и Москву, и Троицу. До 1839 года, до приезда в Россию маркиза де Кюстина , никто из иностранцев в Троице-Сергиев монастырь не приезжал. Кюстин приехал по приглашению Николая I, чтобы он написал панегирик ему и его монархии. Но Кюстин, не имея привычки лгать, заявил в книге "Николаевская Россия", что деспотизм, монархия - "самый аморальный из всех существующих образов правления" и что "каждый, близко познакомившийся с царской Россией, будет рад жить в какой угодно другой стране".

Кюстину был оказан роскошный прием при дворе и даровано право осмотреть главные города России.

«Дороги летом 1839 года были ужасны. На каждой станции от границы до Москвы «сельские циклопы», "благословляя колеи и рвы отеческой земли", чинили "изделье легкое Европы" маркиза де Кюстина. Наученный горьким опытом, он, собираясь в Нижний Новгород, нанял для этой небольшой поездки русский тарантас на рессорах (кстати, и он не выдержал).

«Известные своим беспристрастием москвичи уверили меня, что я найду в монастыре очень сносное место ночлега. Действительно, монастырское подворье, расположенное вне ограды лавры, оказалось довольно внушительным зданием с просторными и по внешнему виду вполне подходящими для жилья комнатами. Но, увы, внешность была обманчива. Не успел я улечься с обычными предосторожностями, как убедился, что на этот раз они меня не могут спасти, и вся ночь прошла в ожесточенной битве с тучами насекомых. Каких там только не было! (...) Эти насекомые остаются в наследство от паломников, стекающихся к Троице со всех концов Российской империи, и размножаются в невероятном количестве под сенью раки святого Сергия (...) Я вскочил с постели, бросился к окну и распахнул его. Это дало мне краткую передышку, но кошмар преследовал меня повсюду. Стулья, столы, потолок, стены, пол - все казалось живым и буквально кишело". Кюстин пишет, что у его камердинера распухло лицо и глаза превратились в щелочки. "Без слов указал он мне на свой плащ, ставший из голубого, каким он был вчера, каштановым. Плащ словно двигался на наших глазах, во всяком случае, он покрылся подвижным узором, напоминая оживший персидский ковер. От такого зрелища ужас охватил нас обоих".

19 августа 1858 года Троице-Сергиев монастырь посетил знаменитый писатель Александр Дюма - отец , ехавший из Москвы со своими спутниками и русским другом Нарышкиным в его имение Елпатьево в Переславль-Залесском уезде. Приехали они под вечер по "великолепной, усаженной деревьями" дороге в коляске, на четырех рысаках.

"На подступах к Троицкому вы проезжаете по довольно обширному посаду, возникшему вокруг монастыря; он насчитывает тысячу домов и шесть церквей, - пишет он в главе "Троицкий монастырь" в трехтомнике "Путевые впечатления в России".

Местность вокруг монастыря холмистая, что придает ей более живописный вид, чем это свойственно русским городам, обычно расположенным на равнинах; сам монастырь возвышается над всем; он окружен высокой и толстой крепостной стеной с восемью сторожевыми башнями".

В "монастырском заезжем дворе" они подкрепились привезенным с собой ужином (русскую еду Дюма ел скрепя сердце). Остались ночевать. "Комнаты грязные, а постели жесткие. Но в конце концов за чашкой превосходного чая и дружеской беседой, - подтрунивает над русским сервисом Дюма, - можно без труда дотянуть до двух часов ночи, а если встать в шесть утра, то дело сведется всего-навсего к четырем часам мучений.

Ну а в обители святого Сергия вполне можно пойти на четыре часа мучений". Осмотрев лавру, Александр Дюма поехал в Вифанский монастырь на посадском транспорте - на тарантасе.

"Вообразите себе, - начинает Дюма описание тарантаса, давая волю своей игривой иронии, - огромный паровозный котел на четырех колесах с окном в передней стенке, чтобы обозревать пейзаж, и отверстием сбоку для входа.

Подножка для тарантаса пока еще не изобретена. Мы попадали в него с помощью приставной лесенки (...) Когда пассажиры погрузились внутрь, лесенку прицепили к козлам.

Поскольку тарантас не подвешен на рессорах и не имеет скамеек, он устлан изнутри соломой, которую не в меру щепетильные пассажиры могут, если пожелают, сменить (...)

В тарантасе могут без труда поместиться от пятнадцати до двадцати путешественников.

Увидев это устрашающее сооружение, имеющее некоторое сходство с коровой Дедала или быком Фаларида, Муане и Калино (Муане - художник, Калино - студент университета, взятый в Москве как переводчик. - Ю. П.) заявили, что, поскольку расстояние, которое предстоит проехать, не превышает трех верст, они пойдут пешком (...)

Нам (это сам Дюма, актриса Женни Фалькон, подруга Нарышкина, и слуга его француз Дидье Деланж. - Ю. П.) потребовалось добрых три четверти часа, чтобы проехать три версты по отвратительной дороге, но среди прелестного ландшафта. Поэтому, когда мы прибыли, оказалось, что Муане и Калино уже двадцать минут как там".

Если от Москвы до Троицы грунтовую дорогу привели к середине XIX века в божеский вид и Дюма ее назвал "великолепной, усаженной деревьями", то на дорогу до Переславля-Залесского махнули рукой, и она предстала перед глазами писателя в прежнем, допотопном виде.

Дюма поехал к Переславлю по той, которая "считалась лучшей". В изображении Дюма дорога - это болото или трясина, на которой поперек уложены в ряд сосновые стволы, "скрепленные друг с другом". Вот по этому длинному, с версту, зыбкому настилу, "сотрясавшемуся под копытами лошадей и колесами экипажа", им и пришлось пробираться к месту назначения.

Зимой 1858 года в Россию приехал известный поэт, автор повестей и искусствоведческих работ Теофиль Готье . Это был первый писатель, сказавший о России, о ее культуре и ее жителях самые добрые и сердечные слова, и первый искусствовед, пожелавший написать трактат "Сокровища русского искусства".

В Петербурге Готье "изнывал от желания увидеть настоящую столицу, великий город Москву". Дорога была прекрасна! "Снег - это универсальная железная дорога", восхищался Готье, во все концы на шесть зимних месяцев и самая дешевая в мире. Друзья в Москве предложили Готье, пораженному своеобразием московского зодчества, съездить еще и в другие места.

"Если в Москве у вас окажется несколько свободных дней, - пишет Готье в книге "Путешествие в Россию", - когда основные достопримечательности города уже осмотрены, есть экскурсия, которую вам непременно предложат, и на нее нужно тотчас соглашаться. Это посещение Троице-Сергиева монастыря. Путешествие стоит труда, и никто не раскаивался в том, что его совершил".

И вот в три часа утра при кромешной тьме и морозе в 31 градус Готье с двумя спутниками, облаченный во столько одежек, что в них можно "одеть с ног до головы еще одного смертного", в варежках самоедов и огромной меховой шубе втиснулся в кибитку "вроде ящика", и, поскольку "русские кучера любят быструю езду и лошади разделяют эту страсть", кибитка понеслась во весь опор по Троицкому тракту (...)

На постоялом дворе, где "в низкой комнате мужики в грязных тулупах, со светлыми бородами, красными лицами, на которых светились полярно-голубые глаза, собрались вокруг медного сосуда и пили чай, другие в это время спали на скамьях у печи", путников провели отдохнуть "в высокую, обитую досками комнату, которая походила на ящик из сосновых досок". Там они съели московские запасы, напились чаю из самовара и двинулись по совершенно безлюдной дороге дальше.

"При приближении к Троице-Сергиеву монастырю, - начинает Готье свое повествование о Сергиевом Посаде, - жилища встречаются чаще, чувствуется, что мы подъезжаем к важному населенному пункту. И действительно, к монастырю из дальних мест стекаются паломники. Сюда приходят отовсюду, ибо святой Сергий, основатель этого знаменитого монастыря, является одним из наиболее чтимых святых".

Когда стемнело, Теофиль Готье, осмотрев монастырь, вернулся на постоялый двор, где его "ожидала мягкая теплынь русских домов. Обед был сносный. Сакраментальный суп с капустой, фрикадельками из рубленого мяса, как и стерлядь, составлял меню, и все это запивалось легким крымским белым вином вроде "настойки из эпилепсии", которая для развлечения может соперничать с шампанским и не является в конце концов неприятным напитком.

После обеда несколько стаканов чая и несколько затяжек русского, чрезвычайно крепкого табака, который курят в маленьких трубках, похожих на китайские, развлекли меня до того момента, когда нужно было укладываться спать.

Я признаюсь, что мой сон не потревожил ни один из тех агрессоров, чье мерзкое ползание превращает кровать путешественника в поле кровавой битвы. Итак, я попросту лишен возможности в патетических тонах сказать здесь хоть что-либо плохое в адрес здешней чистоты и храню до другого раза цитату из Генриха Гейне: "Дуэль с клопом! Фи! Его убивают, а он вас отравляет!" Впрочем, была же зима, и чтобы уничтожить все это мерзкое отродье, достаточно было при морозе в 25 - 30 градусов оставить окно спальни открытым.

Утром, с раннего часа, я возобновил свою работу туриста в Троице-Сергиевом монастыре. Я обошел все церкви, которые не видел накануне и подробное описание которых не стоит делать, так как внутри, подобно литургическим формулам, они повторяются с небольшими отклонениями. Что касается их внешнего вида, то стиль рококо самым неожиданным образом примешался здесь к византийскому стилю. Впрочем, трудно дать этим церквям их настоящий возраст: то, что кажется древним, вполне возможно, только вчера было покрашено, и следы времени исчезают под слоями без конца возобновляемой покраски".

На рубеже XVIII-XIX веков те, кто ехал или шел на богомолье в святую обитель Сергия, на дорожные неудобства внимания не обращали и путевых заметок не писали. В начале XIX века открыл историческую и духовную значимость Троицкой дороги будущий автор многотомной "Истории Государства Российского" Н. М. Карамзин , издавший в 1803 году книгу "Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице и в сем монастыре". Облеченный высокой целью, увлеченный прошлым своей Родины, Карамзин создал образ дороги, где что ни верста, то достопримечательность.

Каждое село на Троицкой дороге, каждый разваливающийся, забытый по невежественному небрежению царский дворец, каждая постройка, каждая речка или лесок вызывали в памяти будущего историографа картины далекого прошлого. Воссоздавая былую жизнь в этих местах, Карамзин сетовал на то, что опираться ему приходится, к сожалению, не на сведения из русских летописей, а на книги иностранных путешественников - Герберштейна, Петрея, Олеария, Маржерета и других. Отечественные же летописцы и "не подозревали, что должно изображать характер времени в его обыкновениях, не думали, что сии обыкновения меняются, исчезают и делаются занимательным предметом для следующих веков".

"Возобновив в памяти своей дела нашей древности, в прекраснейшее время года я выехал из Москвы на ту дорогу, по которой столь часто цари русские езжали и ходили на богомолье, испрашивать победы или благодарить за нее всевышнего в обители, основанной святым мужем".

Первым (возьмем для примера хотя бы одно) на пути открылся дворец царя Алексея Михайловича в селе Алексеевском, старейший деревянный дом в России. "Стены разрушаются; но я осмелился войти в дом и прошел во всю длину его (...) Перед окнами растут две березы, из которых одна запустила корень свой под самый дом: может быть, царица Наталья Кирилловна посадила их! Другая стена без окон, но с дверьми в сад или в огород, который, без сомнения, украшался всего более подсолнечниками (этот вкус видим еще и ныне в провинциальных купеческих огородах); теперь густеют в нем одни рябины, малиновые и смородинные кусты, такие старые, что царевны могли еще брать с них ягоды. Тут видны развалины двух бань (...) Большая каменная церковь Алексеевская сооружена также царем Алексеем Михайловичем. Дворец подле нее. Пусть одно время разрушит его до основания, а не рука человеческая! У нас мало памятников прошедшего: тем более должны мы беречь, что есть!"

Рассказав о Мытищинских колодцах, откуда пошла вода в Москву, о селе Пушкино, где был взят под стражу И. А. Хованский, Карамзин отмечает:

"Троицкая дорога ни в какое время года не бывает пуста, и живущие на ней крестьяне всякий день угощают проезжих с большою для себя выгодою. Они все могли бы разбогатеть, если бы гибельная страсть к вину не разоряла многих".

После Воздвиженского, где казнили князей Хованских, "верст за семь от Троицы открываются среди зелени лесов златые главы церквей ее вокруг огромной колокольни, подобной величественному столпу. Я взъехал на гору Волкушу... Русские патриоты! это место должно быть вам известно", потому что здесь русские люди, не имея государя, "сражались за одну Россию" и освободили ее от "чужестранных тиранов". Более вдохновенного и детального описания монастыря, более глубокого проникновения в глубь его истории и неразрывной связи ее с общероссийской читатель не найдет ни в одном путеводителе по монастырю и Сергиеву Посаду. О "четырех эпохах славы" монастыря прочитал Карамзин на каменном обелиске у колокольни: благословение Сергия на Куликовское сражение, данное Дмитрию; мужество "троицких сидельцев" при осаде лавры ляхами; патриотические воззвания к гражданам России, приведшие к созданию Народного ополчения и Деулинскому миру (Карамзин в Деулине застал еще ту самую древнюю церковь, видел еще остатки укреплений); спасение Петра I от стрельцов и от Софьи.

Никто так хорошо не знал Троицкую дорогу, как писатель Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин , живший с родителями в имении Спас-Угол (ныне Талдомский район), от которого до Сергиева Посада было всего 70 верст и в котором ему приходилось останавливаться на ночлег.

О поездке в Москву, о ночлеге в Сергиевом Посаде писатель рассказал в последнем своем произведении, наиболее автобиографическом, "Пошехонская старина" (1887-1889) от имени героя романа Никанора Затрапезного (слово "затрапезный" означает "будничный").

“Главная остановка нам предстояла в Сергиевском Посаде, где я тоже до тех пор не бывал. Посад стоял как раз на половине дороги, и матушка (в романе ее имя Анна Павловна. - Ю. П.) всегда оставалась там дольше, нежели на других привалах. Теперь она спешила туда к вечерне.

Мы не доехали трех верст до посада, как уже разнесся удар монастырского колокола, призывавший к вечерне. Звуки доносились до нас глухо, точно треск, и не больше как через пять минут из одиночных ударов перешли в трезвон (...)

Дорога, которая вела от монастырских ворот к церкви, была пустынна. Это была широкая аллея, с обеих сторон обсаженная громадными липами, из-за стволов которых выглядывали разные монастырские постройки: академия, крохотные церкви, с лежащими в них под спудом мощами, колодцы с целебной водой и т.п. По местам встречались надгробные памятники, а на половине дороги аллея прервалась, и мы увидели большой Успенский собор. Но по мере того, как время приближалось к всенощной, аллея наполнялась нищими и калеками, которые усаживались по обеим сторонам с тарелками и чашками в руках и тоскливо голосили. Я (...) бегом устремился вперед, так что матушка, державшая в руках небольшой мешок с медными деньгами, предназначенными для раздачи милостыни, едва успела догнать меня.

Ты что, белены объелся, ускакал! - выговаривала она мне, - я и милостыню раздать не успела... Ну, да и то сказать, Христос с ними! Не напасешься на них, дармоедов (...)

По возвращении на постоялый двор (ради экономии мать в гостинице не останавливалась. - Ю. П.) матушка в ожидании чая прилегла на лавку, где были постланы подушки, снятые с сиденья коляски.

От скуки я взял свечку и подошел к стене, которая была сплошь испещрена стихами и прозою.

Проза, со своей стороны, гласила:

"Спрасите здешнию хозяйку, каков есть Митрей Михальцоф...".

Но в самый разгар моих литературных упражнений матушка вскочила как ужаленная. Я взглянул инстинктивно на стену и тоже обомлел: мне показалось, что она шевелится, как живая. Тараканы и клопы повылезли из щелей и, торопясь и перегоняя друг друга, спускались по направлению к полу. Некоторые взбирались на потолок и сыпались оттуда градом на стол, на лавки, на пол...

Ты что там подлости на стенах читаешь! - крикнула на меня матушка, - мать живьем чуть не съели, а он вон что делает!

Матушка хотела сейчас же закладывать лошадей ехать дальше, с тем чтобы путь до Москвы сделать не в две, а в три станции, но было уж так темно, что Алемпий воспротивился.

Раньше трех часов утра и думать выезжать нельзя, - сказал он, - и лошади порядком не отдохнули, да и по дороге пошаливают. Под Троицей, того гляди, чемоданы отрежут, а под Рахмановым и вовсе, пожалуй, ограбят. Там, сказывают, под мостом целая шайка поджидает проезжих. Долго ли до греха!

Матушка взглянула на заветный денежный ящик, на лукошко с персиками и сдалась».

Есть в русской литературе XX века истинно русская книга "Богомолье". Написал ее Иван Сергеевич Шмелев в 1931-1948 годах, находясь в эмиграции и негодуя на Страну Советов (в годы Великой Отечественной войны он был "участником парижских молебнов о даровании победы Гитлеру" (И.Бунин) и сотрудничал в пронемецкой газете "Русские мысли").

Никто до Шмелева так широко не развернул картину народного паломничества к Троице, куда в компании взрослых пошел пешком из Москвы по Троицкой дороге семилетний мальчик Ванюша Шмелев в 80-е годы XIX века.

Повествование в "Богомолье" ведется не протокольно, а образно и живо: с людской перебранкой, с чаепитием и дракой, с духовными песнопениями и обманом, с чудесами и сплетнями, с дремучим невежеством и небесным просветлением устремленных к божьему угоднику Сергию паломников. И настолько перевиты события в пути, настолько взаимосвязаны встречи, настолько все срослось в едином порыве богомольцев к утешению и обнадеживающим словам, что вычленить какой-нибудь эпизод, не прибегая к пояснениям, довольно-таки трудно.

Иван Сергеевич Шмелев с открытым сердцем и душой маленькими детскими шажками, на тележке, на руках взрослых прошел этот путь вместе с лапотным, болезным, святым и грешным русским народом, соединив в рассказе восторженно-пытливый "розовый" мир ребенка, наблюдательность писателя-реалиста и ностальгические воспоминания русского изгнанника о любимой родине.

По холодку, раненько отправились наши пилигримы в дальнюю дорогу. Зашли помолиться в Кремль, на выезде из Москвы в трактире у Брехунова подкрепились, почаевничали в Мытищах. Переночевали с клопами в Пушкине, попереживали в Талицах и Кащеевке, где, по рассказам, разбойники сидят-дожидаются, завернули в Хотьково - родителям Сергия поклониться, а заодно и переночевать там.

Наконец теплым ранним утром услышали путники вдалеке монастырский благовест и увидали на пригорке долгожданную Сергиеву лавру.

"А тут уж и Посад виден, и Лавра вся открывается, со всеми куполами и стенами. А на розовой колокольне и столбики стали обозначаться, и колокола в пролетах. И не купол на колокольне, а большая золотая чаша, и течет в нее будто золото от креста, и видно уже часы и стрелки. И городом уже запахло, дымком от кузниц (...)

Идем по белой дороге, домики уж пошли, в садочках, и огороды с канавами, стали извощики попадаться и подводы. Извощики особенные, не в пролетках, а троицкие, широкие, с пристяжкой (...)

Мы - в Посаде, у Преподобного. Ходим по тихим уличкам. Разыскиваем игрушечника Аксенова, где пристать. Торопиться надо - меня на гостиницу отвести, папашеньке передать с рук на руки. Горкину надо в баню сходить помыться после дороги, перед причастием, да Преподобному поклониться, к мощам приложиться, да к Черниговской, к старцу Варнаве, сбегать поисповедоваться, да всенощную захватить в соборе (...)

Улицы в мягкой травке, у крылечка "просвирки" и лопухи, по заборам высокая крапива, - как в деревне. Дощатые переходы заросли по щелям шелковкой, такой-то густой и свежей, будто никто и не ходит. Домики все веселые, как дачки, - зеленые, голубые; в окошках цветут гераньки и фуксии и стоят зеленые четверти с настоем из прошлогодних ягод; занавески везде кисейные, висят клетки с чижами и канарейками, - и все скворешники на березах. (...) И отовсюду видно розоватую колокольню-Троицу: то за садом покажется, то из-за крыши смотрит - гуляет с нами. Взглянешь - и сразу весело, будто сегодня праздник. Всегда тут праздник, словно Он здесь живет (...)

Я устал, сажусь у столбушков на краю оврага, начинаю плакать. В овраге дымят сарайчики, "блинные" там на речке, пахнет блинками с луком, жареной рыбкой, кашничками... Лежат богомольцы в лопухах, сходят в овраг по лесенкам, переобувают лапотки, сушат портянки и онучи на крапиве. Повыше, за оврагом, розовые стены Лавры, синие купола, высокая колокольня-Троица - туманится и дрожит сквозь слезы (...)

Вот широкая площадь, белое здание гостиницы. Все подкатывают со звоном троицкие извощики. А мы еще все плетемся - такая большая площадь (...) Девчонки суют нам тарелки с земляникой, кошелки грибов березовых. Старичок-гостинник, в белом подряснике и камилавке, ласково говорит, что у Преподобного плакать грех, и велит молодчику с полотенцем проводить нас "в золотые покои".

Мы идем по широкой чугунной лестнице. Прохладно, пахнет монастырем - постными щами, хлебом, угольками".

На следующий день рано утром приложились к мощам, поставили свечку дорожную, зашли в хлебную "благословиться хлебцем". (По заведенному издревле порядку, каждый богомолец получал в Троице ломоть душистого свежего хлеба.) Прошлись по игрушечным рядам. Шмелев несколько страниц истратил, перечисляя названия игрушек, всяких поделок, вспоминая десятки предлагаемых в блинном ряду кушаний и выкриков зазывал. Они напробовались всякой разной снеди в блинных рядах, полных аппетитных запахов и призывных слов торгующих, попрощались с хозяином, вышли за ворота, покрестились на Троицу...

Чем занимались русские самодержцы по дороге на богомолье? Они строили дворцы и храмы. Приглашаем вас в путешествие по этому пути вместе с Михаилом Федоровичем, Алексеем Михайловичем, Федором Алексеевичем, Иваном Грозным и императрицей Елизаветой Петровной.

Путь государя в Троице-Сергиеву Лавру к мощам Преподобного Сергия Радонежского начинался с молебна в Успенском соборе Кремля. После этого широко открывались кремлевские ворота, и из них под колокольный звон выступал царский поезд. За несколько дней до отъезда государь уведомлял Троицкого архимандрита с братией о своем приезде. И тут же дворцовые, боярские и монастырские крестьяне под наблюдением окольничих принимались исправлять дороги, чинить мосты, настилать гати. В день выезда рано утром в путь отправлялось полторы тысячи пехоты во главе с воеводой. И только после этого начинали движение государь с государыней. Надо заметить, что поездов было два. Царь появлялся из Спасских ворот, царица – из Троицких. Обе кавалькады почти не отличались друг от друга пышностью и размерами. Шли пешие и конные, ехали в каретах и телегах – приближенные, стрельцы, челядь: постельничие и истопники, сторожа и портные, шапошники, чеботники, завязочники, нашивочники, кружевники, аптекари, часовник, костоправ и многие другие. В поводу вели царских коней, украшенных сияющими попонами. Везли и несли персидские ковры, постельные и банные принадлежности, оружие. В отдельном крестовом возке располагались царские иконы. Была даже специальная телега, куда складывали подношения царю, с которыми встречали его подданные.

Можно представить, с какой скоростью двигалась та вереница. Путь до Лавры занимал несколько дней. Понятно, что требовались места для отдыха царствующих особ. С этой целью по пути следования воздвигали путевые дворцы. До наших дней дошел только один – в самой Лавре. На месте дворцов остались храмы. Одни из них видели самого Алексея Михайловича, другие, построенные позже, сохранили атмосферу того времени, когда по Троицкой дороге (так она тогда называлась) двигался царский поезд.

Алексеевское

Улица Церковная Горка в Алексеевском районе Москвы. Живописный пригорок рядом со станцией метро «ВДНХ». На нем возвышается единственное здание – храм в честь чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери. Когда-то на этом месте стояла другая церковь, названная именем Алексия, человека Божия. Она принадлежала расположенному здесь селу Копытову. Эти места очень нравились царю, который часто охотился в соседних Сокольниках. Алексей Михайлович решил построить здесь свой путевой дворец. А в 1673 году государь повелел заложить рядом новую церковь. В ней предусматривались молельные комнаты царя и царицы – они существуют и сейчас. Правда, дожить до окончания строительства Алексею Михайловичу не довелось – работы были завершены после его смерти.

Храм в Алексеевском

Обе церкви поначалу были соединены папертью. 31 октября 1680 года Тихвинский храм был торжественно освящен Патриархом. В день освящения царь Федор Алексеевич подарил храму главную святыню – чудотворную Тихвинскую икону Божией Матери византийского письма.

В день столетия коронации Николая II, 26 мая 1996
года, на месте путевого дворца был установлен
памятник императору работы Вячеслава Клыкова

В 1824 году старую Алексеевскую церковь разобрали. Из ее кирпича была построена стройная колокольня Тихвинского храма. А в самой Тихвинской церкви в конце XIX столетия устроили придел во имя святого Алексия, человека Божия – в память о первом храме.

Тайнинское

Слева от нынешней Ярославки, сразу за МКАД, располагается бывшее село Тайнинское – сейчас оно входит в состав подмосковного города Мытищи. В XVII веке здесь стоял деревянный храм вместе с путевым дворцом, построенным Иваном Грозным. В 1675 году по велению царя Федора Алексеевича в селе было начато строительство каменного храма в честь Благовещения Пресвятой Богородицы – он существует и поныне. Интересно его крыльцо: от центральной площадки, перекрытой каменной «бочкой», две симметричные лестницы поднимаются к верхним площадкам перед входами на хоры. Над этими площадками возвышаются кирпичные шатры. Каменная архитектура здесь во многом повторяет формы деревянного зодчества.

В 1751 году по указу императрицы Елизаветы Петровны в северной части трапезной был устроен, а в 1763 году освящен придел преподобных Захарии и Елисаветы. Кстати, интересно, что свои паломничества Елизавета Петровна совершала пешком. Но очень оригинальным способом. Она доходила до определенной точки пути, после чего садилась в карету и отправлялась на место отдыха. Утром карета доставляла ее на прежнее место, и императрица продолжала свой пеший путь. В 1812 году храм разграбили французы, но вскоре он был восстановлен. В 1929-м его закрыли. Впоследствии в храмовом здании размещались клуб, хлебный магазин, общежитие, мясной цех, склад, фабрика игрушки, механосборочная мастерская.

В сентябре 1989 года храм Благовещения Пресвятой Богородицы был возвращен православной общине Московского Патриархата. 26 мая 1996 года, в день столетия коронации Николая II, недалеко от церкви на месте когда-то стоявшего здесь путевого дворца был установлен памятник императору Николаю II работы Вячеслава Клыкова. На долю памятника тоже выпали немалые испытания. В 1997 году его взорвали члены одной из революционных организаций. Гипсовая копия, установленная через год в Подольске, вскоре тоже была взорвана. И наконец, 20 августа 2000 года памятник вновь занял место в Тайнинском.

Братовщина

Проехав несколько километров по Ярославскому шоссе, снова отклоняемся от него на старую Троицкую дорогу и вскоре прибываем в старинное село Братовщина. Здесь – также по указу Ивана Грозного – были построены путевой государев дворец и церковь Николая Чудотворца, разрушенная в Смутное время. Именно в этом селе 1 мая 1613 года представители Земского собора встретили Михаила Федоровича Романова по дороге из Костромы в Москву, куда он направлялся для венчания на царство. При нем в 1623 году здесь был построен новый путевой дворец, а в 1637 году и новый деревянный храм во имя Святителя Николая.

Сейчас ни от путевых дворцов, ни от деревянных храмов ничего не осталось. О прежних временах напоминает церковь Благовещения Пресвятой Богородицы, построенная в начале XIX века. При ее возведении был использован камень, заготовленный по повелению императрицы Екатерины II для перестройки путевого дворца. Храм имеет три придела. Главный посвящен Благовещению Пресвятой Богородицы. Правый, в честь Покрова Пресвятой Богородицы, и левый, во имя Святителя Николая Чудотворца, освящены в память церквей, стоявших в этом селе ранее.

Воздвиженское

Последний из путевых дворцов по дороге в Троице-Сергиеву Лавру был построен в селе Воздвиженском. Здесь произошло несколько исторических событий, повлиявших на дальнейшую историю нашей страны. В 1682 году в этих местах по приказу царевны Софьи, выступившей против своего брата Петра I, были казнены начальник стрелецкого приказа Иван Хованский и его сын, заподозренные в измене. Оба были обезглавлены, а тела утоплены в голыгинских болотах. И здесь же, в Воздвиженском путевом дворце, в сентябре 1689 года по приказу Петра царевна была перехвачена по дороге в Троице-Сергиеву Лавру, насильно пострижена в монахини и заточена в Новодевичьем монастыре. Эти события получили отражение в опере Модеста Мусоргского «Хованщина».

В двух верстах к востоку от Воздвиженского некогда стояла часовня «Крест», описанная в житии Преподобного Сергия Радонежского как место, где останавливался просветитель зырян Стефан Пермский. Он горячо любил своего духовного брата и очень желал повидаться с ним на пути из Пермской земли, но не мог исполнить этого из-за недостатка времени. И тогда Стефан, помолившись, обратился в сторону Троицы и с поклоном произнес: «Мир тебе, духовный брате!» Преподобный Сергий, который в это время сидел вместе с братией за трапезой, встал, помолился и, поклонившись в ту сторону, где проезжал святитель, ответил: «Радуйся и ты, пастырю стада Христова, и мир Божий да пребывает с тобой!»

Материальные свидетельства той поры до нас не дошли, но зато путешествующие могут увидеть здесь красивый Крестовоздвиженский храм желтого цвета, он хорошо виден с Ярославского шоссе. Храм был освящен в 1847 году святителем Филаретом, митрополитом Московским, его здание считается замечательным памятником ампира.

Троице-Сергиева Лавра

Именно здесь сохранился единственный дворец, в котором останавливались цари по завершении своего паломнического пути в Лавру. Пройдя через Святые ворота, справа видим большое двухэтажное здание за ажурной кованой оградой: Царские чертоги, построенные в конце XVII века. Это здание считается одним из лучших дворцовых сооружений московского барокко.

С 1814 года в Царских чертогах располагается Московская Духовная академия, наследница знаменитой Славяно-греко-латинской академии, существовавшей с XVII века. Одновременно здесь был организован Церковно-археологический кабинет – богатейшее собрание предметов церковной старины, иконописи, религиозной живописи, графики, нумизматики, рукописных и старопечатных книг. В этом же здании в 1870 году был устроен Академический храм в честь Покрова Божией Матери.

С 1814 года в Царских Чертогах располагается Московская
Духовная академия, наследница знаменитой Славяно-греко-
латинской академии, существовавшей с XVII века

Любое путешествие обогащает человека новым знанием. Но только в поездках по святым местам чувствуешь, как возвышается твоя душа. А сколько еще таких путей в России – освоенных и почти забытых! Значит, скоро снова в дорогу.