Боевые искусства. Борьба православия с католичеством на северо-западе

Борьба за идею христианства Во всех средиземноморских городах, которые св. Павел посетил во время своих трех миссионерских путешествий, он встречал яростную, угрожающую его жизни оппозицию со стороны ортодоксальных иудеев. В их нападках чувствуется система, и поэтому

Прежде чем говорить о духовной борьбе в православной аскетической практике хочется заметить, что беседу о ней придется вести на малопривычном для современного человека языке. Большинство современных людей не имеет христианского религиозного воспитания и образования. Поэтому при слове духовная брань у них возникнут самые разнообразные ассоциации, которые в большинстве случаев будут чрезвычайно далеки от обсуждаемого предмета.

Так, часть людей справедливо вспомнит о необходимости нравственного совершенствования, которое связано с усилием воли, а значит предполагает борьбу с собой. Однако акцент ими будет сделан на само-улучшении человека, то есть на обычной «работе над собой» своими собственными силами. Между тем духовный подвиг христианина совсем не сводится к простому само-улучшению. Христианское подвижничество предполагает наличие двух волевых актов – человеческого и Божественного. Духовная борьба христианина выходит за рамки повседневного сознания. Она может быть названа совершенствованием человека Богом, Который дает человеку не только идеал совершенства, но и силы для его достижения.

Другая часть вспомнит о телесных подвигах, практикуемых христианскими подвижниками, но продемонстрирует полное незнание цели и смысла этих подвигов. Эта часть может подвергнуть христианских подвижников критике за целенаправленное «умерщвление плоти». В то же время люди придут в крайнее изумление узнав, что для христианина слово «плоть» может означать совсем не тело.

Более осведомленная часть людей скажет о борьбе со страстями и развитии добродетелей. Но и здесь под страстью будет пониматься лишь врожденный инстинкт, а под добродетелью просто хорошее поведение, которое укладывается в рамки жизни законопослушного гражданина. Таким образом, во всех случаях содержание христианской духовной борьбы останется неопределенным, а цели малопонятными.

1. Цель христианского подвига.

Всякая борьба предполагает определенные жертвы. Но если присутствует жертва, то должна быть и цель, ради которой человек жертвует чем-то дорогим для себя. Поэтому раскрыть смысл христианского духовного подвижничества необходимо с его цели.

2. Путь к обожению.

Христианский путь к обожению лежит через любовь к Богу. Любовь к Богу требует уподобления Ему. Уподобление выражается в исполнении заповедей: «Если любите Меня, соблюдите заповеди Мои. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» (). Исполнение заповедей становится основой христианской жизни. Сила христианских заповедей такова, что «они плотского человека претворяют в духовного, мертвого воскрешают, потомка ветхого Адама соделывают потомком Нового Адама, сына человеческого по естеству – сыном Божьим по благодати» .

Чему же учат христианские заповеди?

Важно подчеркнуть, что христианские заповеди и средние моральные нормы совсем не одно и тоже. Христианство не призывает только лишь к простой порядочной жизни на земле в рамках законодательной системы того или иного государства. Христианство учит не о среднестатистической нравственной норме, вполне достаточной для того, чтобы успешно провести жизнь и не нарушить уголовный кодекс. Призывая человека к совершенству, оно дает совершенные заповеди любви, учит человека любить Бога всем сердцем и разумением, а ближнего как самого себя.

Христианские заповеди изложены в Евангелии и поэтому названы евангельскими. Все евангельские заповеди бесконечно превосходят известные человечеству моральные принципы. Остановимся на этой теме подробнее.

В Евангелии Христос учит кротости. Но это не просто кротость, но и запрет мщения вплоть до совершенного незлобия и любви к врагам. Евангельская кротость – это призыв к терпению оскорблений и гонений с молитвой за врагов, подобной той, какую явил Сам Бог на Кресте: «Отче прости им, ибо не ведают, что творят». В Евангелии Христос заповедует нестяжание. Это не просто презрение к роскоши и довольство необходимым. Евангельское нестяжание включает милосердие к нищим, готовность отдать нуждающемуся все вплоть до своей одежды. В Евангелии Христос заповедует целомудрие. Но евангельское целомудрие требует отказа не от одних растлительных действий, но и от самих помышлений вплоть до страстных воззрений на лицо другого пола. Христос говорит о смирении. Но глубина христианского смирения должна простираться до неосуждения ближнего, прощения его грехов. Христос говорит о любви к Богу. Но эта любовь должна выражаться в отложении всех суетных дел ради познания Бога, непрестанной молитвы и мученического исповедания веры.

Итак, какая из евангельских заповедей не была бы рассмотрена человеком, становится очевидным, что она превышает его норму поведения в мире. В чем же здесь дело? Евангельские заповеди прекрасны и к ним естественно тянется человеческая душа. Разве человеку не хочется быть возвышенным нестяжателем, любящим Бога, прощающим обиды, отвечающим добром на зло? И вот оказывается, что каждый человек погрешает против евангельских заповедей, поскольку имеет некую «вторую природу», которая упорно противоборствует исполнению призывов Христа. Эта «вторая природа» человека названа христианскими подвижниками грехом или страстями.

3. Природа страсти.

a) Страсть и врожденный инстинкт.

Приведем простой пример. Для сохранения организма человек должен питаться. Это врожденный рефлекс и инстинкт. Пристрастие к излишествам в пище или питии выходит за рамки врожденных инстинктов и рефлексов. Поэтому алкоголизм или систематическое употребление пищи сверх меры должны быть названы проявлениями противоестественных страстей. Эти страсти берут повод от инстинкта питания. Но их причина лежит не в самом питательном инстинкте, а в человеческой душе. Об этом убедительно свидетельствует тот факт, что алкоголизм или переедание разрушают сам человеческий организм, действуют вопреки инстинкта самосохранения. Значит, мы имеем дело с выражением противоестественных страстей, то есть с явлением, прежде всего, душевного порядка.

Врожденный инстинкт есть неосознанное побуждение человеческого организма к совершению определенного действия. Не только человек, но и весь животный мир имеет комплекс сложных инстинктов. Принципиально не выделяя человека из всего природного мира, инстинкт есть проявление неосознанной жизни тела. Как врожденная реакция организма на внешний или внутренний раздражитель, инстинктивная деятельность человека лежит вне сферы его нравственной ответственности перед Богом и ближним.

Явление врожденного инстинкта было известно христианским подвижникам всех веков. В Церкви оно имело более точное название, чем само малосодержательное слово инстинкт, означающее просто «побуждение». Неосознанные и неразумные действия назывались естественным или беспорочными страстями, без которых невозможно земное существование человека. К ним относили необходимые действия человеческой природы, свойственные всем неразумным животным: голод, жажду, усталость, сон, болевые ощущения, неизбежные процессы деятельности организма, сопровождающие возрастные циклы и прочее. Им и противопоставлялась ненормальная для человеческой природы страсть, берущая свое начало там, где присутствует сознательный волевой акт личности.

В отличие от врожденного и неосознанного инстинкта, страсть противоестественна. По словам святого , страсть есть возмущение против природы . Святой называет страсть движением энергии против природы . При этом речь идет именно о волевом действии души. По учению христианских подвижников страсть есть «недуг души» или «болезненное состояние душевных сил» . Выделяя восемь основных страстей, к которым относятся гордость, тщеславие, сребролюбие, гнев, блуд, чревоугодие, уныние, печаль, христианские подвижники настаивают, что страстями являются именно душевные состояния, а не потребности тела. Даже разделяя телесные (чревоугодие, блуд) и душевные страсти, они видят причину всякой страсти не в жизни тела, а только в удалении человеческой души от Бога.

б) Страсть и человеческая свобода.

Христианское понимание страсти тесно связано с особым пониманием человеческой свободы. Напомним, что высочайше свободным Существом, по христианскому вероучению, является Сам Бог. Но Бог не лишает дара свободы человека. Он наделяет его этим даром, желая увидеть в нем Свой образ и подобие. Обладая этим даром, человек может воссоединиться со своим Создателем, жить с Богом и в Боге, а может и пренебречь такой возможностью. В первом случае для него открывается превосходящий человеческое разумение и возможности путь обожения. Во втором случае путь к обожению для человека оказывается закрытым, поскольку он становится на разрушительный для себя путь самообожествления. Так человеческая свобода становится свободой выбора между единением с неограниченным Богом, с одной стороны, и ограниченным самолюбием, с другой. Человек становится соучастником святости и бесстрастия, поскольку свят и бесстрастен Сам Бог, либо уродливо обожествляет себя, развивая свои страсти.

Всякая страсть есть противоестественное безумие и извращение. Тем не менее причина ее противоестественности скрыта для нехристианского сознания. Любой человек интуитивно, в глубине души, понимает, что страсть не норма, а уродливое искажение его воли. Но все дело в том, что нехристианин не в состоянии понять, почему именно она является искажением. Иначе говоря, он не видит ее причины.

Например, безбожный стяжатель-миллионер уродлив и безобразен. Он тратит всю жизнь на увеличение своих доходов, упуская из виду нечто более высокое. Такой же неверующий бедняк может сказать ему, что счастье совсем не в деньгах. Но вопрос о содержании счастья останется открытым. Если сребролюбию противопоставить дружбу, семью, здоровье, то неверующий богач имеет полное право заметить, что это всего лишь временные и относительные ценности. Наслаждение дружбой и семьей преходящи, а всякое здоровое тело смертно. Одна относительная ценность не может быть безусловно противоположена другой, относительные ценности могут быть принесены в жертву только ради абсолютных. Если же бедный человек скажет, что сребролюбец упустил из виду самое главное – сотворившего эту вселенную Бога, то атеисту-стяжателю будет над чем призадуматься, поскольку во мгновение ока он лишается всех своих кажущихся преимуществ.

Во-первых, в своей любви к деньгам стяжатель любит нечто преходящее, ибо со своим предметом любви он все равно должен будет расстаться. В действительности он не является подлинным владельцем денег, а лишь их временным хранителем и распорядителем. Но дело не только в этом. Любовь стяжателя к деньгам поистине трагическая и безответная любовь. Как бы не лелеял он свой предмет любви, но соединиться с ним он никогда не сможет. Очевидно, что нельзя соединиться не только с бумажными деньгами, но и с золотом и серебром, векселями и банковскими билетами. Здесь страсть к стяжанию выглядит уже бессмысленно и абсурдно.

Стяжатель ставит на место Бога деньги, то есть обожает и обоготворяет их. Тем не менее деньги никогда не будут действительно жить в его душе, не станут частью его личности. Именно поэтому он и не может остановиться. Увеличив капитал, он не достигает подлинного удовлетворения, следовательно, вынужден вновь гоняться за призраком счастья, копить деньги еще и еще. Но как бы не увеличивался его капитал, он остается отчужденным от самих денег, которые не способны к взаимному единению с ним.

В отличие от безбожного сребролюбца, жизнь христианского аскета выглядит более оптимистично. И это связано с Предметом его любви. На первый взгляд его страдания гораздо сильнее, поскольку он добровольно отказывается от множества временных благ. Между тем даже в самых сильных страданиях, христианин обладает неоценимым сокровищем. Он жертвует всем ради соединения с вечным, всесовершенным, всеблагим, безначальным и бесконечным Существом, Которое сотворило вселенную и есть Любовь.

Заметим, что христианский подвиг тоже можно назвать своеобразным стяжанием. Но это качественно иное стяжание. Христианскими подвижниками оно названо стяжанием благодати Святого Духа. Совершаясь внутри человеческой души, стяжание благодати дает человеку в неотъемлемый и неотчуждаемый дар Самого Творца вселенной. Чрез этот нетварный Дар всякий человек становится Богоносцем, ибо уже носит Бога в себе самом, реально ощущает Его действия в своем уме, сердце, поступках, а у христианских святых даже в теле. Именно поэтому нищий, подвергающийся гонениям и оскорблениям, христианский подвижник становится подлинно богатым человеком, ведь богатеет он вечно любящим Богом, а не чуждыми его душе преходящими материальными ценностями.

Итак, безумие и противоестественность страсти заключаются в том, что в ней человек отказывается от естественного для своей природы соединения с Творцом, ищет Ему замену. Реальную же замену Богу найти невозможно. Остаются только примитивные суррогаты в виде собственного «я» и подчиненных ему объектов материального мира. Но это явления ограниченные и временные, а совсем не вечные. Проецируя на них Образ совершенного, вечного и неограниченного Существа, человек делается безумным, а его пристрастие к себе и явлениям материального мира уже никогда не получит подлинного удовлетворения.

в) Развитие страсти

Становление страстей в человеке происходит постепенно. «Путь заражения человека страстями долгий, – учит святой . – Между началом и концом зла существует много ступеней, оттенков, переходов» . Возникновению страсти предшествует искушение человека злым помышлением, которое в среде христианских подвижников названо помыслом. Помысел представляет собой прельщающий человека образ той или иной вещи чувственного мира. Помысел является в душе в виде прилога, то есть в виде некоего приложения («приражения») к человеческой душе, способной откликнуться на него или отвергнуть. Это состояние нейтрально и еще не есть грех. Собеседование с помыслом, нежелание его отвергнуть означает сочетание («сдружение») с ним. Собеседование может быть страстным или бесстрастным, в зависимости от духовного состояния человека. Если во время собеседования человек начинает услаждаться греховным образом, то это первый признак возникновения страсти. За собеседованием следует или борьба, или страстное соизволение («сосложение»). Здесь человек уже имеет решимость и намерение совершить грех делом. После соизволения человек пленяется помыслом, который становится руководителем его воли. За пленением следует внешнее греховное действие, закрепляющее греховную страсть. Многократно удовлетворяемая страсть становится как бы природным свойством души, превращается в черту человеческого характера . Таким образом, страсть образуется не из одних внешних действий, но и из внутренних греховных ощущений. Она гнездится в душе и может быть названа «навыком к помыслу», поскольку состоит в постоянном мечтании о нем .

Страсти образуют особого «ветхого человека», с которым христианину предстоит борьба. Каждая из страстей рассматривается христианскими подвижниками как часть тела этого ветхого человека. Само тело называется «плотью». Важно подчеркнуть, что в данном случае понятие «плоть» совсем не равнозначно материальной человеческой телесности. Когда апостол Павел говорит о жизни по плоти, то он приравнивает эту жизнь к действию греховных страстей в членах человеческого тела (). При этом он учит, что делами плоти являются не только телесные грехи, но и душевные – вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, ереси (). Поэтому христианин должен распять свою плоть со страстями и похотями, начав жить по духу, «ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти» (). «Слово плоть, – указывает святой , – в сем месте должно принять не в смысле человека, как существа, а в смысле воли плотской, или худых пожеланий» . Слово «дух» также означает не личное существо, а возвышающие человека желания святости и добра.

4. Основание христианского подвига.

Когда речь заходит о борьбе со страстями, то незнакомому с христианством человеку на ум приходят, прежде всего, особые методы борьбы. Ему кажется, что победить ту или иную страсть он способен сам, достаточно приложить максимум усилий в верном направлении. Он может спросить у христианского подвижника о какой-либо психической или физической технике, которую тот применяет в целях победы на страстью. И он будет удивлен, узнав, что в основе христианской борьбы со страстями лежит не какой-либо прием, основанный на односторонних усилиях самого человека, а отрицание всякой самонадеянности и совершенное недоверие себе. «Никогда ни в чем не должно верить себе самим и надеяться на самих себя, – раскрывает основной принцип духовной брани святой . – Познай свое ничтожество и постоянно содержи в мысли, что ты сам собою не можешь делать никакого добра, за которое оказался бы достойным Царствия Небесного» . «Ничего нет лучше, как познать свою немощность и неведение, и ничего нет хуже, как не сознавать этого», – учит святой . «Основание всякой добродетели есть познание человеческой немощности», – подчеркивает святой .

Почему же христианские подвижники настаивают на недоверии самому себе и осознании собственного ничтожества?

На первый взгляд может показаться, что учителя христианского духовного подвига умышленно занижают себя, стремятся скрыть свои достоинства и добродетели. Однако это не так. Утверждаемое ими осознание собственной ничтожности не просто игра фраз, а факт человеческого существования. Эта сама правда человеческого бытия. Напомним, что Бог сотворил весь мир из ничего, а человека из праха земного. «Я начат был из ничего, я создан из земли… – учит в стихах великий подвижник XX-ого столетия . «Начало и истина – это познать, что ты ничто, ноль, и из ничего произошло все», – раскрывает он основой принцип христианского самопознания . Если же человек создан из земли и небытия, то как ему стать причастником добра, как победить страсти? Несомненно, что только с помощью Бога, Который Сам есть Добро, от Которого имеет начало всякое благо. «От Своего богатства Он наделяет, и мы, нищие, и слепые, и хромые, от Него обогащаемся. И само это богатство в Нем пребывает, – говорит о богатстве нравственного совершенства . – Тысячи тысяч, тьмы и тьмы обогатились и стали святыми, и само богатство остается в Боге» .

Как было сказано выше, отдаление от Создателя ведет к развитию страстей. Преодоление же страстей означает соединение с Ним. Пристально всматриваясь в развитие страсти, нельзя не заметить, что всякая страсть носит богоборческий характер. Она есть вражда против Бога. Человек жаждет денег сверх меры, но это значит, что он недоволен Божественным промыслом о себе, искажает свою природу, презирает замысел обожения, не хочет уподобляться Богу. Человек гневается, гордится и тщеславится, но так он утверждает свою самодостаточность и унижает других, следовательно, опять бросает вызов Богу. Чревоугодие, блуд, печаль и уныние по суетным делам и проблемам преходящей жизни делают человека не способным уподобиться Творцу, вводят во вражду с Ним. Победить же богоборческое движение души можно только обратным устремлением к Богу. Отсюда все христианское подвижничество устремлено на соединение с Богом, сосредоточено на таких формах и приемах борьбы со «второй» страстной природой, которые позволят Богу войти в человеческий ум и сердце. Таким образом, христианская борьба со страстями становится борьбой за жизнь в Боге. А все учение о борьбе со страстными помыслами подчинено приобретению этой новой жизни.

Раскрываемое христианскими подвижниками учение о борьбе со страстными помыслами основано на вере словам Спасителя: «Без Меня не можете творить ничего» (). В этих словах заключена глубочайшая правда христианского аскетизма. Дело в том, что христианский подвижник (как и всякий человек) не может сказать страстному помыслу «нет» и победить. Этому мешают несколько препятствий.

Во-первых, сам помысел имеет внешнее человеку происхождение. По учению святых, помыслы искушают подвижников двояко. Они приходят или от падших ангелов, или берут повод от внешних чувственных предметов.

Помысел может входить в душу от врагов рода человеческого – падших ангелов, которые не собираются останавливать свою атаку в такт человеческим словам и возражениям, а будут продолжать борьбу непрестанно, не зная отдыха и успокоения. При этом их нападения могут иметь различные формы. Здесь возможны не только внутренние мысленные искушения, но и искушения, способные ввести человека в явное прельщение – явления в виде ангелов света, святых, многообразные действия на воздухе, которые всегда сочетаются с помыслом в виде определенных предложений искушаемым. Такие действия ведут к очевидной погибели (на языке святых отцов «прелести») искушаемого, поскольку его внимание начинает всецело поглощаться чуждой ему внешней силой. В этом случае возможен прямой паралич воли, решимость человеческого возражения серьезно ограничивается.

Помысел также может происходить и от внешнего человеку источника, который нельзя устранить. Здесь внешний предмет также начинает непрестанно воздействовать на человеческое внимание, что серьезно подрывает силы к сопротивлению, не дает человеку возможности даже сосредоточиться на борьбе.

Отметим, что в обоих случаях простое человеческое возражение приведет лишь к новому витку искушения, поскольку всякое возражение предполагает обращение к отрицаемому предмету, стало быть, заключает в себе дополнительное внимание к нему. Это значит, что для победы над помыслом человек должен не просто возражать ему, но и сосредоточиться на том, что превосходит искушение. Все помыслы несут в себе образы явлений и предметов чувственно воспринимаемого мира. Следовательно, отвлечь человека может лишь Существо, Которое бесконечно превосходит все чувственное бытие.

Во-вторых, помысел сроден уже действующей в человеке страсти или самолюбивой человеческой природе в целом, которая после падения несет в себе зародыши всех страстей. Сродство помысла страсти и падшей человеческой природе также серьезно затрудняет борьбу, поскольку нападение извне получает поддержку изнутри. В таком случае одной надежды на свое усилие уже явно недостаточно. Именно поэтому в борьбе со страстями неизменно терпят крах все приемы, рассчитанные на собственные силы. Взывание к самому себе может стать взыванием к своей поврежденной природе, обращением к той же или иной страсти, которая действует в душе. Это значит, что человек должен искать поддержки у Существа, Которое совершенно не подвержено влиянию греха.

Наконец, помысел содержит не просто призыв к действию. Христианские подвижники знают, что помысел заключает предложение определенного наслаждения. К наслаждению зовет человека и уже приобретенная страсть. И здесь человеческая воля оказывается практически бессильной. Искушающие помышления направлены на человеческое сердце. Сказать им «нет» одним лишь рассудком явно недостаточно. Если, в противовес страстям, человек не приобретет иного опыта возвышенных и чистых наслаждений, то его борьба обречена на неудачу. Иными словами, низменному наслаждению страстью должно быть противопоставлено более сильное наслаждение, которое совершенно не будет связано с грехом.

Начинающим борьбу с помыслами опытные христианские подвижники советуют непрекословие. «Не прекословь помыслам, всеваемым в тебя врагом, но лучше молитвою к Богу прерывай беседу с ними», – учит святой . «Должно ли прекословить борющему нас помыслу? – спрашивают святые Варсануфий и Иоанн, и дают ответ. – Не прекословь; потому что враги сего желают и (видя прекословие) не перестанут нападать; но помолись на них Господу, повергая пред Ним немощь свою, и Он может не только отогнать, но и совершенно упразднить их» .

От новоначального подвижника требуются большие усилия, чтобы удержать свой ум от впадения в грех, усилия, которые справедливо названы молитвенным подвигом. Напомним, что христианский подвижник должен не просто отказаться от внешнего греховного дела, а победить внутреннего противника, следовательно, его ум испытывает тяжелейшую борьбу с предлагаемым наслаждением, находится на грани падения, возможность которого присутствует до обретения помощи свыше. Молитвенное стояние против помыслов требует не только огромного напряжения душевных сил, но и добровольных подвигов тела(пост, бдения, труд и др.), которые содействует возвышению ума к Богу, помогают временно сковать страсти. «Необходим подвиг для христианина, – учит , – но не подвиг освобождает христианина от владычества страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа» .

5. Лекарство против страсти

Христианское подвижничество можно назвать честным и последовательным подвижничеством. Его честность и последовательность заключается в том, что оно не просто требует отказа от греховных удовольствий, но предлагает взамен им нечто иное. Если человек вкусил наслаждений от обольстительных помыслов греха и страстей, то для их устранения нужны наслаждения, которые бесконечно превосходят страсти. Только вкусив и ощутив нечто высшее человек может подлинно исцелиться от болезней своей души, сделать страсти бездейственными. Таким возвышенным наслаждением не может быть нечто временное и преходящее. Таким наслаждением может быть только Сам Бог. И именно Сам Бог является лекарством против страсти, поскольку делает христианских подвижников сопричастниками Своего блаженного нетварного бытия, бесконечно превосходящего все наслаждения и удовольствия преходящего тварного мира.

Действия Бога в душе именуются Божественной благодатью или благодатью Духа Святого. Действием Божественной благодати обладают все три Лица Святой Троицы. Благодать исходит от Отца и подается через Сына во Святом Духе. Она и дает душе невыразимые человеческим языком ощущения, пред которыми меркнут страсти. Вкусивший Божественной благодати человек не допускает помысел в сердце, потому что вместо низких страстей «возобладало в нем другое, лучшее их вожделение» . По слову святого , он мертв для страстей не в силу отсутствия самих искушений и помыслов, не из-за успокоения по причине рассудительности и собственных дел, а в силу действия услаждающей и насыщающей его душу благодати.

Преестественная сладость благодати Святого Духа дает человеку ощутимо познать Божественную любовь. Становясь сопричастником Божественной любви, человек получает силы для исполнения евангельских заповедей любви к Богу и ближнему. Теперь евангельская заповедь уже не встречает сопротивления в падшей человеческой воли, но исполняется легко и свободно, доставляя духовное наслаждение исполнителю. «Когда благодать в нас, то горит дух и рвется ко Господу день и ночь, ибо благодать связывает душу любить Бога, и она возлюбила Его, и не хочет оторваться от Него, ибо не может насытиться сладостью Духа Святого», – учит о любви к Богу подвижник XX-ого столетия святой . «Без благодати Божией не можем мы любить врагов, – говорит он о евангельской любви к врагам, – но Дух Святой научает любви, и тогда будет жалко даже и бесов, что они отпали от добра, потеряли смирение и любовь к Богу» .

Разумеется, мера действия благодати у подвижников различна. В большей мере ее получают христианские аскеты, совершенно оставляющие мир ради духовного подвига. О таких подвижниках святой говорит, что они радуются невыразимой и неизреченной радостью, соуслаждаются духовно, не почитают себя даже облеченными в тело, со слезами молятся о спасении всех людей, горя Божественной духовной любовью ко всем, они желают любить всех, не делая никакого различия между худым и добрым, почитают себя из всех последними, «поглощаются неизглаголанною радостью Духа, Божественною мудростью и неизследимым ведением Духа, по благодати Христовой, умудряются в том, чего никаким языком невозможно изречь» . Как более опытные, они получают благодатную силу противоречить и прекословить помыслам, возводятся Богом к стяжанию самого христианского совершенства – бесстрастия.

Христианский путь к бесстрастию есть путь искушений и испытаний. Бесстрастие приобретается тяжелейшим трудом. «Многие скоро получили прощение грехов, – учит святой , – но никто скоро не приобрел бесстрастия; ибо для приобретения его нужно долгое время, многий труд любви и помощь Божия» . Причем среди испытаний в этом подвиге важны не одни нападения помыслов, но и гораздо более тягостное для подвижника отнятие уже данной Божественной благодати. Такое отнятие попускается Богом для смирения человека, заставляя его с большим усилием взыскивать Бога и подвизаться против страстей. Воспитывая человека испытаниями, Бог дает ему благодать совершенства, в которой он уже не испытывает ни помыслов, ни искушений. По слову святого Исайи Нитрийского отшельника, бесстрастие далеко от всего этого и не имеет ни в чем нужды: «ибо оно в Боге есть и Бог в нем» . Следуя святому , душа совершенного христианина всецело вступает в единение со Святым Духом, срастворяется с Ним, сама сподобляется стать Духом: «Тогда все в ней делается светом, – все радостью, все – упокоением, все – весельем, все – любовью, все – милосердием, все – благостью, все – добротою» .

Не все христианские подвижники достигают совершенства. Но все христиане должны в той или иной мере приобрести опыт подвига и действия благодати, стяжать преображение своей личности Богом. Такой опыт является условием спасения человеческой души. Можно сказать, что если благодати совершенства достигают немногие, то для каждого христианина существует своя мера обожения и своя мера бесстрастия. Вместе с тем важно помнить, что христианский опыт борьбы со страстями на всех мерах и степенях носит двусторонний характер, приобретается не одними человеческими усилиями.

Основное отличие христианского подвижничества от нехристианского заключается в синергийности христианского подвига. Под синергией (от греческого synergos – вместе действующий) следует понимать совместное усилие человека и Бога в деле подвига и спасения. Синергийность подвижничества означает со-действие (сослужение, сотрудничество) благодати и свободной человеческой воли.

Человек не в состоянии своими силами обновить свое падшее естество. Он не может произвольно победить «вторую» страстную природу и заменить ее новой. Для этого нужно, чтобы на его душу, по слову святого Макария Великого, упала «роса Божественной жизни». Но и Бог не будет ничего делать без усилия человека, хотя и мог бы спасти всех людей даже вопреки их желанию. От человека Он ожидает желания спасения и твердой решимости, смотрит на его волевое пред-начинание, а после довершает его Своей благодатью. Благодаря этому человеческая воля становится существенным и необходимым условием в деле спасения, но свершить спасение дает благодать.

Святой Макарий Великий раскрывает сотрудничество Бога и человека примером матери и младенца. Младенец хочет идти к матери, но не может стоять на ногах. Поэтому он движется, кричит, плачет, с усилием и воплем ищет ее. Радуясь желанию младенца, любящая мать сама подходит к нему и с нежностью берет его на руки. Так поступает и желающий единения с человеческой душой Бог. В Своей благости Он нисходит к стремлению человеческой души пребывать с Ним. Отсюда весь христианский подвиг превращается в совместное богочеловеческое действие. Каждый христианский подвижник может сказать вместе с апостолом: «Я и тружусь и подвизаюсь силою Бога, действующего во мне могущественно» (). В каждом христианине происходит восполнение человеческих усилий Божественной помощью, по слову святого Иустина, человеческая свобода срастворяется и объединяется с благодатью. Именно поэтому подвизающийся христианин, по словам святого, есть небо-земное существо, а его жизнь – небо-земной подвиг Св. Иоанн Лествичник. О бесстрастии. §14. //Добротолюбие. Т. II.

Преп. . § 24. О бесстрастии//Добротолюбие. Т. I.

Преп. Макарий Египетский. Слово 6. О любви. §7.// Преп. Макарий Египетский. Семь слов.

Преп. Иустин(Попович). На Богочеловеческом пути. Подвижнические и богословские главы. Стословие второе. §39-40.

Смертные грехи в православии - тяжелые преступления перед лицом Господа. Искупление достигается только при помощи искреннего покаяния. Человек, совершающий небогоугодные деяния, ограждает собственной душе путь в райские обители.

Постоянно повторяющиеся смертные грехи приводят личность к гибели и низвержению в адские чертоги. Преступные деяния находят первые отголоски в древних текстах богословов.

Характеристика смертных грехов

В духовном, как и материальном, мире существуют законы, нарушение которых влечет небольшие разрушения или колоссальные катастрофы. Большая часть нравственных принципов заключена в главных заповедях христианской религии. Они имеют силу уберегать верующего от беды.

Если человек обращает внимание на предупреждающие знаки в материальном мире, он действует разумно, обеспечивая себе безопасный путь к истинному дому. Преступник же, упиваясь смертными страстями, обрекает себя на продолжительную болезнь с тяжелыми последствиями.

По словам святых отцов Церкви , за каждой особенной страстью стоит определенное исчадие преисподней (бес). Этот нечистый делает душу зависимой к определенному виду греха, делая ее пленником.

Страсти - это извращение чистой природы человеческих качеств. Грех являются искажением всего лучшего, что есть в изначальном состоянии. Он может произрастать один из другого: из обжорства происходит похоть, а из нее жажда денег и гнев.

Победа над ними заключается в связывании каждой страсти по отдельности.

Православие утверждает, что непобежденные грехи никуда не исчезают после смерти. Они продолжают терзать душу после того, как она закономерно покинула тело. В Преисподней, по словам священнослужителей, грехи мучают намного сильнее, не давая отдыха и времени на сон. Там они будут постоянно терзать тонкое тело, и не смогут удовлетвориться.

Однако Раем считается особое место присутствия Святого Знания, и Бог не стремится насильно избавить человека от страстей. Он всегда ждет того, кто сумел побороть влечение к преступлениям против тела и духа.

Важно! Единственным православным грехом, который не прощается Создателем, является хуление Святого Духа. Отступнику никто не окажет поддержки, потому что он от нее самолично отказывается.

Перечень грехов для исповеди

Богословская наука, отвечающая на вопросы о грехах, называется аскетикой. Она дает определение преступных страстей и способы избавления от них, а также рассказывает, как обрести любовь к Богу и ближнему.

Аскетика похожа на социальную психологию, так как первая учит побеждать смертные грехи, а вторая помогает справляться с дурными наклонностями в обществе и побеждать апатию. Цели наук фактически не отличаются. Главная задача всей христианской религии - умение полюбить Бога и ближнего своего, а отречение от страстей - средство достижения истины.

Верующий не добьется ее, если будет подвержен греху. Совершающий преступление видит только свое Я и собственную страсть.

Православная Церковь определяет восемь основным видов страстей, ниже приведен их список:

1. Чревоугодие, или обжорство - неумеренное потребление пищи, унижающее человеческое достоинство. В католической традиции сюда относят и распутство.
2. Блудное любодеяние , которое привносит в душу похотливые ощущения, нечистые помыслы и удовлетворение от них.
3. Сребролюбие, или своекорыстие - страсть наживы, ведущая человека к притуплению ума и веры.
4. Гнев - страсть, которая направляется против кажущейся несправедливости. В христианстве этот грех есть сильное побуждение против своего ближнего.
5. Печаль (тоска) - страсть, отсекающая всякие надежды на обретение Бога, а также неблагодарность за предыдущие и настоящие дары.
6. Уныние - психологическое состояние , при котором человек расслабляется и начинает жалеть самого себя. Тоска является смертным грехом в православии оттого, что это депрессивное состояние сопровождается ленью.
7. Тщеславие - страстное стремление к обретению известности среди людей.
8. Гордость - грех , функция которого в принижении ближнего и дерзостном выставлении себя в центр всего мира.

Как бороться с грехами

Словосочетание «семь смертных грехов» в православии не демонстрирует определенное количество преступлений, а только численно указывает на условное подразделение их в семь фундаментальных групп.

Однако церковь иногда говорит и о восьми грехах. Если рассматривать этот вопрос подробнее, список может быть увеличен до десяти-двадцати.

Важно! Ежедневная борьба с грехами - важнейшее дело каждого православного человека, а не только монаха. Солдаты принимают присягу, чтобы защищать отечество, христиане же дают обещание отречься от дьявольских деяний (преступлений).

После совершения первородного греха, то есть ослушания Воли Господа, человечество обрекло себя на продолжительное пребывание в узах труднопреодолимых страстей. Рассмотрим их по порядку.

Исповедь в грехах

Гордыня

Это первый грех и самый страшных грех в православии, который был известен еще до сотворения человечества. Он презирает ближнего, омрачает ум и делает собственное «Я» самым главным. Гордость завышает самооценку и искажает рациональное видение окружения. Для победы над грехом Сатаны необходимо научиться любить Создателя и каждую тварь. Сперва на это потребуется приложение больших сил, но постепенное очищение сердца смягчит ум в отношении всего окружения.

Чревоугодие

Потребность в питье и еде - естественна, любая пища является даром Небес. Принимая ее, мы подкрепляем силы и получаем удовольствие. Грань, отделяющая меру от переизбытка, находится внутри души верующего. Каждому необходимо уметь жить как в бедности, так и в изобилии, не беря сверх положенного.

Важно! Грех не в самой пище, а в несправедливом и жадном к ней отношении.

Чревоугодие подразделяют на два вида. К первому относят стремление наполнить желудок колоссальным количеством еды, второй - желание усладить языковые рецепторы вкуснейшими блюдами, не зная меры. Пресыщенные животы не позволяют их хозяевам размышлять о возвышенном и одухотворенном.

Обжорство снижает качество молитвы и приводит к осквернению тела и духа.

Бес чревоугодия побеждается только молитвою и соблюдением поста, который служит колоссальным воспитательным орудием. Блаженным становится тот, кто сумеет развить в себе навык духовного и телесного воздержания, а также неукоснительное следование церковным заветам.

О духовной жизни:

Любодеяние

Священное Писание называют сексуальные связи вне брака тяжелым грехом. Господь благословил только супружескую близость, где муж и жена становятся одной плотью. Действие, благословленное в браке, будет преступлением, если выходит за моральные рамки.

Любодеяние позволяет телам соединиться, но в беззаконии и несправедливости. Каждая такая плотская связь оставляет глубокие раны на сердце верующего.

Важно! Только божественный брак создает правильную душевную близость, духовное единение, настоящую любовь и доверительное отношение.

Беспорядочный блуд этого не дает и разрушает моральный фундамент. Прелюбодействующие люди крадут у самих себя, пытаясь обрести радости нечестным путем.

Чтобы избавиться от страсти, необходимо свести источники соблазна к минимуму, не привязываться к раздражающим внимание объектам.

Сребролюбие

Это есть неописуемая любовь к финансам и материальным приобретениям. Общество сегодня создало культ потребления. Такой образ мыслей отводит личность от духовного самосовершенствования.

Богатство не является пороком, но жадное отношение к собственности порождает страсть сребролюбия.

Чтобы избавиться от греховности, человеку необходимо смягчать собственное сердце и помнить, что ближним твоим бывает тяжелее. Господь, Властелин Вселенной, никогда не оставит в беде милосердного и щедрого верующего.

Счастье не зависит от финансового богатства, а достигается через смягчение собственного сердца.

Гнев

Эта страсть является причиною большинства конфликтов, убивая любовь, дружбу и человеческие симпатии. В гневе перед личностью предстает искаженное изображение того, на кого мы сердимся.

Проявление страсти, которая чаще возникает от самолюбия и зависти, травмирует душу и влечет огромные неприятности.

Избавиться от нее можно с помощью чтения Священных Писаний. Работа и юмор также отвлекают от воздействия гневного образа мыслей.

Печаль

У нее множество синонимов: меланхолия, депрессия, тоска, горе. Она способна довести до самоубийства, если эмоции берут верх над здравым рассудком.

Продолжительная печаль начинает обладать душою и вести к разрушению. Этот грех усугубляет понимание настоящего, делая его тяжелее, чем оно есть на самом деле.

Чтобы побороть неприятную депрессию, человек должен обратиться за помощью к Всевышнему и обрести вкус к жизни.

Уныние

Эта страсть связана с телесной расслабленностью и ленью. Она отвлекает от дневной работы и молитвы. В унынии всякое дело кажется неинтересным и возникает желание его бросить. Каждому следует понимать: нельзя добиться успеха в делах, если подвергаться скуке.

Для борьбы подходит воспитание собственной воли, которая переломит всякую леность. Каждое важное дело, особенно в честь окружения, требует обстоятельного принуждения от личности.

Тщеславие

Страсть является стремлением к суетной славе, не дающей каких-либо преимуществ и богатств. Любой почет недолговечен в материальном мире, поэтому стремление к нему отвлекает от действительно верного размышления.

Тщеславие бывает:

• скрытым, обитает в сердцах обычных людей;
• выставленным напоказ, стимулирует на приобретение высочайших должностей.

Чтобы поделить стремление к пустой славе, следует учиться противоположному - смирению . Необходимо спокойно выслушивать критику других и соглашаться с очевидными мыслями.

Избавление через покаяние

Грехи очень мешают вести спокойную жизнь, однако человек не спешит от них избавляться, так как скован силой привычки.

Верующий понимает все неудобство своего положения, но не порождает желания исправить сложившиеся обстоятельства.

• Чтобы начать процесс очищения от греховности необходимо восстать против самой страсти, возненавидеть и изгнать ее силою воли. Человек обязан возбудить борьбу и отдать собственную душу в распоряжение Всемогущего Бога.
• Начавший сопротивление находит спасение в покаянии - единственном пути победы над всякой страстью. Без этого нет возможности одержать верх над греховными стремлениями.
• Священник имеет законную власть избавлять от психологических преступных пристрастий, если человек искренне ему исповедался.
• Христианин, пошедший по пути очищения, обязан уничтожить свое греховное прошлое и никогда к нему не возвращаться.
• Господь знает о наших страстях, дает свободу ими насладиться и испить горькую чашу. Бог ждет от человека искреннего признания в совершенных проступках, тогда душа становится ближе к райской обители.
• Путь избавления нередко сопровождается стыдом и трудностью. Верующий обязан вырывать греховные наклонности, словно сорняки.
• Духовно больные люди не видят своих смертельных страстей, поэтому остаются в неведении. Рассмотреть собственные нравственные слабости можно, только приблизившись к источнику истинного света, то есть Богу.
Борьба с греховными помыслами тяжела и продолжительна, но нашедший умиротворение в служении Господу перестает быть рабом страстей. Духовная работа принуждает верующего превозмогать и очищаться от суетного, которое только разрушает и не дает ничего взамен.

Посмотрите видео о восьми смертных грехах

Скверно. Если во дворе какой-нибудь парень привяжется к братишке, он от ударов не увернется, будет получать побои по полной программе. Если нападающих окажется трое, он и убежать от них не сможет. После игры я попросил брата показать, как он будет отбиваться, если какой-нибудь мальчишка кинется на него с кулаками. Брат медленно и неправильно сложил кулак, сделал серьезное лицо, и тут я понял окончательно, что надо его в секцию вести. Нельзя дальше на самотек это дело оставлять.

Будущий мужчина должен в случае необходимости и за себя постоять, и свою семью защитить, и за слабого в драке заступиться. Православный он или нет, в данном вопросе это обстоятельство сути не меняет.

«Надо брату помочь, секцию подобрать, - думал я той весной, - хотя на лето секции закрываются. В мае начинать регулярные занятия мало толку. Летом решим, куда идти. С сентября запишемся. А пока до осени далеко, нажмем на общефизическую подготовку, дома и на воздухе подтянем форму». Подготовимся… Угадайте, занимались мы подготовкой или нет. Правильно, не занимались. Однако тема занятий летом всплыла - неожиданно для всех. А было так: мы поехали на недельку в скаутский лагерь. Побыть на природе среди православных сверстников полезно для брата и приятно для меня.

Многая лета батюшкам, которые не побоялись, что их неправильно поймут окружающие.

На этих утренних занятиях не культивировали кровожадность, просто учили самообороне. Объясняли детям, как складывать кулак, чтобы при ударе не травмировать пальцы, как защититься от прямого удара в голову, как освободиться от удушающего захвата. Давали детям игровые задания: разбиться по парам, ладошками наносить несильные замедленные удары по партнеру, защищаться от его ударов и одновременно пальцами ног стараться наступить на его ноги. Полезное задание. На этом задании ребята перестали быть намертво «приклеенными» к земле, пошли активно перемещаться по поляне. Это замечательно. В реальном рукопашном бою важно не только наносить удары самому и блокировать удары противника, необходимо управлять дистанцией боя, не застаиваться на месте, не превращаться в неподвижную мишень.

Что мог отец Константин дать ребятам за семь занятий? С одной стороны, почти ничего. С другой - не так уж мало дал. Никакой базовой техники он им не показал, само собой. Зато он научил, как утром разогреть мышцы и связки, разработать суставы с помощью движений, каждое их которых является элементом самозащиты, - хотим мы того или нет, жизнь иногда ставит нас в условия, когда нужно давать отпор агрессору. Занятия отца Константина начинались с разминки. На лесной поляне знакомые ребятам отжимания превращались в отработку прямого удара рукой, махи ногами - в подсечки.

Когда мне самому было 13 лет, я тоже посещал секцию. Это были занятия по каратэ стиля шотокан (сётокан). Еще при советской власти - на подпольном положении. Я не бывал тогда в церкви, практически ничего не знал о Православии, и меня в каратэ интересовала не только эффективная ударная техника, но и духовность. Каратэ, как и другие восточные единоборства, зародились в странах, где исповедуют буддизм, даосизм, синтоизм. Так что восточные единоборства несут на себе отпечаток язычества. И подчас единоборства считаются составной частью нехристианской духовной практики - вспомним хотя бы шаолиньских монахов с их тренировками по у-шу. Мы с братом люди православные, и нам религиозно-окрашенная практика восточных единоборств категорически не подходит. У нас есть родная духовная практика - православная. Ничто не может ее заменить, и мы ни с чем нехристианским не будем ее смешивать.

К сожалению, секциями восточных единоборств порой руководят убежденные «гуру», которые обучают людей технике поединка и пропагандируют медитативные упражнения, работу с мистическими энергиями (ки, ци) - прямое неоязычество. Попасть в такую секцию все равно что попасть в секту. Нам, православным христианам, приходится быть осторожными и не идти ради посещения секции на компромиссы с совестью.

В 1980-е годы мне повезло: наш тренер (сэнсэй) не увлекался мистикой, он давал только технику ударов, блоков и перемещения в стойках. Может быть, и сейчас мне достаточно найти секцию шотокан такого же безрелигиозного направления? Поискав, я выяснил, что в нашем городе работают несколько секций шотокана. Первая же обнаруженная требовала, чтобы на занятия люди приходили без украшений, в том числе без нательных крестиков. Как я понимаю, тренер не хотел выслушивать претензии за порванные в спарринге золотые цепочки. С ним можно было договориться, объяснить, что крестики для нас не украшения, а святыня нашей веры. Мы не снимем крестики, однако и не будем иметь претензий к тренеру и спарринг-партнеру за разорванные цепочки.

Об основных результатах - в двух словах. Брат посетил примерно 50 тренировок за девять месяцев. Это немного. Теперь мы с братом иногда устраиваем тренировочные поединки один на один. В ходе спарринга его не так легко подловить на обманном движении. От ударов в голову он неплохо уворачивается, от захватов освобождаться умеет. Техника ног пока слабая, дистанцию плоховато контролирует. Но той печальной беззащитности, какая у него была год назад, нет и в помине.

Что касается меня, то через месяц занятий я сломал палец. Неправильно блокировал удар ногой, вот и поплатился. Не пролеченный вовремя палец до сих пор побаливает, но я не жалею об этом. Важнее, что брат посещает нормальную мужскую секцию, хотя в его случае подобрать секцию было не так просто. У брата моего гемофилия - кровь не свертывается. Любая травма для него может иметь тяжелые последствия. Брат регулярно принимает лекарство, контролирует свертываемость крови, мазями специальными обрабатывает обширные синяки и гематомы. Лекарства несколько облегчают ему состояние, но инвалидность никуда не денешь. Когда я записывался в секцию, то тренеру честно рассказал про гемофилию. Тренер спросил меня обо всех особенностях болезни. И заверил, что мы можем приходить на тренировку, если лечащий врач даст брату справку, допускающую его на занятия по каратэ. Из-за гемофилии нам подходил именно шотокан - бесконтактный стиль каратэ. В шотокане удары только обозначаются, останавливаются в паре сантиметров от спарринг-партнера . Конечно, не всегда обозначаются, по ошибке можно получить удар в контакт, но это бывает редко и только по ошибке.

Вот такая у нас получилась история с секцией. Несмотря на серьезную болезнь брата, оказалось, можно даже и ему секцию подобрать. Он продолжает в ней заниматься. Думаю, на каком-то этапе он ее бросит, но некоторые навыки самозащиты у него останутся на всю жизнь. Они бывают нужны мужчине.

На северо-западной окраине Руси по-прежнему шла борьба между католической и православной миссией среди финов. Из Швеции и Финляндии против русских предпринимались целые крестовые походы. В 1240 году во главе такого похода выступил шведский правитель Биргер. На Неве его встретил новгородский князь Александр Ярославович и нанес шведам страшное поражение, после чего его стали называть Невским. Эта религиозная борьба ознаменовалась чудесами. Один ижорянин Пелгусий видел перед началом битвы ночью святых Бориса и Глеба, плывших по Неве: «Поможем родичу нашему Александру», - говорили они друг другу. Несколько позднее Ливонский орден нападал на Изборск и Псков, но был остановлен тем же святым князем Александром Невским на Чудском озере (1242 г.). После этого папа попытался завязать с Александром мирные отношения и в 1248 году направил к нему двух легатов с увещанием покориться Римской церкви. Невский отослал их с решительным отказом.

В 1265 году пришел в Псков другой святой князь, защитник Православия, литовец Довмонт (Тимофей), бежавший из Литвы от мщения родичей убитого им князя Миндовга. Став Псковским князем, он прославился защитой псковских земель от Литвы и ливонцев, которые при помощи оружия снова принялись за распространение латинства. После своей кончины (§ 1299) он сделался небесным покровителем Пскова вместе со святым Всеволодом.

Но, несмотря на подвиги святых Александра Невского и Довмонта, владычество Ливонского ордена твердо укрепилось на Балтийском поморье Литвы. Латыши, чудь были обращены в католичество, и слабые начатки Православия были почти уничтожены по всему краю.

Между тем в Швецию постоянно посылались папские буллы, призывавшие шведов к религиозной войне с Русью. В 1347 году шведский король Магнус пошел на Новгородские земли. Предварительно он отправил в Новгород послов, прося назначить прения о вере с тем, чтобы все приняли ту веру, которая одержит верх. Владыка Василий ответил, что новгородцам нечего спорить о вере что приняли они её от греков, а потому, если сам король желает узнать, чья вера лучше, то пусть шлет послов к греческому патриарху. Тогда король опустошил всю Карельскую и горскую землю и повсюду крестил народ в свою веру. Однако по удалении его в Швецию завоеванные места снова отложились от шведов, а жители обратились к Православию.

Православие и католичество

В Галицко-волынском княжестве

Уже упоминавшийся папа Иннокентий IV , который пробовал вести переговоры с Невским, завязал отношения с другим знаменитым князем - Даниилом РомановичемГалицко-волынским . Тяготясь татарским владычеством более всех русских князей, Даниил направлял к папе послов с обещанием соединиться с Римской церковью, если папа будет ему помогать в борьбе против татар. Папа разрешил русским соблюдать греческие обряды, оставлял им квасной хлеб в Евхаристии, обещал проповедников и епископов, дал Даниилу право отнимать долги у князей, не исповедующих латинство, дал королевский венец, но военной помощи не оказал. На проповедь папы о крестовом походе против татар никто в Европе не откликнулся, и Даниил прекратил все сношения с Римом. Православие оставалось господствующим на юго-западе до самого пресечения рода галицких князей. С 1340 года в Галиции водворились поляки, а Волынь соединилась с Литвой. У православных жителей Гали-ции католики стали отнимать церкви и обращать их в костелы. С 1376 года католичество уже имело в Галиции свою архиепископию и 3 епископии. Вскоре братья доминиканцы с благословения папы (1381 г.) утвердили в ней инквизицию.

Православие и католичество в Литве

В Литву христианство пришло из Русской земли и из соседних католических стран - Польши и Ливонии. Поэтому здесь с самого начала было влияние и Православия, и католичества. В 1246 году принял Православие князь Миндовг , но лишь наружно, чтобы сблизиться с русскими князьями для борьбы с Ливонским орденом. Потом он так же легко принял католичество, чтобы примириться с орденом. Папа дал ему королевский титул. Но Миндовг, обманув папу и рыцарей, продолжал приносить жертвы старым литовским божествам. У него был жестокий сын Войшелг , каждый день убивавший по 3-4 человека, который также принял Православие и даже постригся в монахи. Однако убийство отца вновь возбудило в нем жестокость и языческую жажду мести. Сбросив с себя монашескую рясу, он объявил себя литовским князем и перебил множество своих врагов. Насытившись местью, он отдал все свои владения сыну Даниила Галицкого - Шварну , своему зятю, и опять ушел в монастырь. Правление его, однако, способствовало просвещению Литвы православной верой в том отношении, что он специально вызывал в Литовские земли священников из Новгорода и Пскова. Большинство литовских князей уже исповедовало Православие.

Основатель единого литовского княжества Гедимин (1315-1345 гг.) был язычник, но, не желая раздражать многочисленных православных жителей подвластных ему русских княжеств, проявлял полную терпимость к Православию, позволяя своим сыновьям креститься, дочерей своих выдал замуж за русских князей и сам вторым и третьим браком был женат на русских княжнах. Сын его, Ольгерд (1345-1377 гг.) после своего вступления на престол задумал было опереться на языческую партию, по настоянию жрецов он даже замучил за верность Православию троих своих придворных, отказавшихся от жертвоприношений священному огню, святых Антония, Иоанна и Евстафия, но литовцы оказали этим мученикам такое сочувствие и в таком количестве стали обращаться в христианство, что князь решил прекратить гонения и по примеру отца стал покровительствовать православным. Он был два раза женат на русских княжнах - МарииВитебской и ИулианииТверской и позволил крестить 12 своих сыновей, а под конец крестился и сам.

Влияние католичества в это время не было сильным, потому что его придерживались большинство прусских и ливонских рыцарей, которые были ненавистны литовцам за свои насилия. Обстоятельства изменились при сыне и преемнике Ольгорда - Ягелле . После его брака с польской королевой Ядвигой последовало соединение Литвы и католической Польши. Ягелло принял в Польше католичество (1386 г.) и обязался ввести его в Литве. Он вернулся на родину с ксендзами и начал насильно крестить литовцев-язычников. Потом стали принуждать к латинству и православных. Католичество приняли четыре брата Ягелла и несколько литовских князей. Двое православных литовских вельмож за отказ последовать примеру великого князя были казнены. Латинская пропаганда коснулась и русских областей, соединенных с Литвой.

Все православные были объявлены лишенными права гербов, шляхетства и чиновной службы. Русские и литовцы возненавидели Яггела, который полностью оказался во власти поляков и даже жил не в Литве, а в Польше. Соединившись вместе, они провозгласили своим князем его двоюродного брата Витовта (1392-1430 гг.). Витовт был тоже католик, но он лучше брата понимал, как неуместно заявлять свою преданность папе насилием и отличался терпимостью. Католичество все-таки и при нем было объявлено господствующей религией во всем княжестве.

В Вильне и Киеве били утверждены латинские епископы. На Городельском сейме 1413 года было принято постановление: как в княжестве литовском, так и в короне Польской право занимать высшие должности предоставить только русинам, которые примут католичество. Оттого многие из православных ради житейских выгод стали переходить в католичество. Преемник Витовта Свидригайло явился сторонником Православия. Действуя в духе времени, он выгнал из княжества латинских монахов и бискупов, а католические костёлы сжег. Но когда поляки посадили на его место Сигизмунда , ревностного католика, большая часть православных церквей была разорена. Вскоре последовала Флорентий-ская уния . Католическая церковь, видя невозможность распространить на западной Руси и Литве чистое латинство, прилагала все усилия к насаждению этой унии.

Глава II

ЦЕРКОВНАЯ ИЕРАРХИЯ

Митрополит Кирилл II

(1243-1276)

Монгольский период печально отозвался на состоянии Русской Церкви. При разорении Киева без вести пропал незадолго до того присланный из Греции митрополит Иосиф . На его место, по настоянию князя ДаниилаРомановича , около 1243 года избран был новый митрополит из русских, КириллII . Возвратясь из Греции со своего посвящения, он уже не нашел себе удобного приюта в разоренном Киеве и должен был выбрать для своего местопребывания другой город - или Галич, столицу южного великого князя, или Владимир, столицу великого князя северного. Он не мог сделать между ними решительного выбора, и, не имея, таким образом, «пребывающего града », все время своего 33-летнего святительства провел в разъездах по митрополии. Но и теперь уже было видно, что северная столица будет предпочтена им Галичу.

Большую часть времени Кирилл провел на севере и долго не рукополагал во Владимир даже особого епископа, каковым стал Серапион лишь в 1274 году. В период своих разъездов митрополиту пришлось ви-деть много беспорядков как в церковном управлении, так и в жизни наро-да. Это неустройство привело к принятию соответствующего постановле-ния собора, созванного им в 1274 году по случаю поставления во еписко-пы Серапиона. Первосвятитель держал на этом соборе сильную речь про-тив замеченных им пороков, видя в них причину всех современных бед.

Собор обратил внимание на поборы при рукоположении ставленников во священный сан и на работы, какие они должны были нести в пользу архиерейских домов в том случае, когда заплатить за поставление им было нечем, назначил взимать с них только такое количество сбора (7 гривен), какое нужно было для покрытия издержек при поставлении, и указал рукополагать их только после внимательного испытания, исправил некоторые вкравшиеся в последнее время погреш-ности в совершении богослужения, духовных лиц, уличенных в предосуди-тельном образе жизни, распорядятся лишать сана, обратил внимание на народный разгул и бесчиния во время праздников и проч. Для руководства в церковном управлении митрополит Кирилл представил на утверждение собора новый список церковных правил, выписанный из Болгарии и содержавший в себе полный Номоканон с прибавлением ещё неизвестных до сих пор на Руси новых поставлений и толкований на правила.

Во время правления митрополита Кирилла были определены отношения Русской Церкви к монголам в ярлыке Менгу-Темира и устроена Саранская епархия . Деятельный святитель скончался в 1280 году и был погребен в Киеве.

Митрополит Максим

(1283-1305)

Преемник Кирилла блаженный Максим , родом грек, прибыл из Греции в 1283 году и тогда же отправился за ярлыком в Орду. Он тоже должен был вести странническую жизнь, подобно предшественнику, пока в 1299 году с «клиросом своим » не поселился во Владимире. Житие его повествует, что по прибытии в этот город. Сама Богоматерь явилась ему во сне и одобрила его намерение поселиться в Её граде и дала ему омофор, который чудесно остался у него в руках по пробуждении. Так был сделан первый к перенесению митрополии на Север решительный шаг. На Юге, в Галиче, должны были, конечно, отрицательно отнестись к этому пересе-лению митрополита.

И действительно, еще при жизни Максима (§ 1305) между игом и Севером наблюдается соперничество из-за митрополии, которая со време-нем все более разрастается и ведёт к разделению Русской Церкви на две половины. Из росписей кафедр Константинопольской патриархии и её актов XIV века можно увидеть, что ещё в 1303 году греки учредили в Галиче особую митрополию; известно имя и первого митрополита Галич-ского - Нифонта . Виновником утверждения митрополии житие святого Петра представляет князя Юрия Львовича , управлявшего Волынском и Галичем, внука Даниилова, который после Нифонта отправил в Царьград другого своего кандидата на эту митрополию, святого Петра. Но патриарх Афанасий в 1308 году поставил Петра митрополитом не Галичским, а Всея Руси, на место скончавшегося митрополита Максима.

Святой митрополит Петр

(1308 – 1326)

Святой митрополит Петр , родом из Волыни, с 12 лет поступил в монастырь и удивлял братию своим послушанием и подвигами. После многих лет монастырского подвижничества он ушел в уединение, на реку Рату, и основал свой монастырь.

Получив митрополию, он только проездом остановился в Киеве и отправился прямо на север. В северной Руси тогда шла борьба из-за великокняжеского достоинства между Михаилом Тверским и Юрием Московским . Став на сторону Юрия, митрополит на первых порах возбудил против себя вражду Твери. Тверской епископ Андрей оклеветал святителя перед патриархом, вследствие чего для суда над ним в 1311 году был созвал собор в Переяславле. Клевета, однако, скоро обнаружилась, но смиренный святитель от души простил епископа Андрея, сказав ему: «Мир тебе, чадо, не ты сотворил это, но диавол ». По смерти Михаила и Юрия, убитых в Орде, кандидатами на великокняжеский престол выступил Иоанн Данилович и сын Михаила Александр Тверской, продолжившие борьбу своих предшественников.

Хан Узбек утвердил великим князем Александра, но Иоанн нашел средство удержать первенство за Москвой в расположении к нему митрополита Петра. Сильный своим иерархическим положением, митро-полит пользовался при этом ещё большим влиянием в Орде, куда ездил за ярлыком в начале правления Узбека, а потому был полезен Иоанну и в этом отношении. Престарелый святитель совсем поселился в Москве у любимого князя и просил его устроить здесь свой кафедральный собор. «Если послушаешь меня, сын мой, - говорил он, - храм Пречистыя Богородицы построишь и меня успокоишь в своем городе, то и сем прославишься более других князей, и город этот славен будет, святители в нем станут жить, и покорит он все другие города ».

Иоанн Калита, по его слову, основал каменный собор Успения Божией Матери. Святитель Петр почил 21 декабря 1326 года, не дождавшись окончания желанной постройки, но гроб его, поставленный в Успенском соборе, действительно, стал краеугольным камнем величия Москвы. Новое место для кафедры митрополитов было, наконец, найдено, хотя митрополия продолжила именоваться не Московской, а Киевской. Пребывание митрополита в Москве давало этому городу значение главного города всей земли, потому что князей было много, митрополит -один. Кроме того, кафедра митрополита способствовала возрастании и обогащению Москвы, отовсюду привлекая к себе людей, имевших дела к верховному святителю. И, наконец, митрополит действовал постоянно в пользу того князя, в городе которого жил.

Между тем южная Русь оказалась под владычеством Литвы и окончательно потеряла своё первенствующее положение в церковной жизни. С 1315 года литовским князем стал знаменитый Гедимин и ещё при жизни святителя Петра овладел всей Волынью и Киевом. С этого времени к заботам об улаживании отношений с монголами у митрополитов присоединяются ещё новые заботы - об отношениях с Литвой.

Святой митрополит Феогност

(1328-1353)

Преемник святителя Петра, грек Феогност , посвященный в 1328 году, уже прямо отправился на жительство в Москву, к московскому князю, который в том же году сделался великим князем. Александр МихайловичТверской , при котором произошло в Твери восстание против ханского посла Щелкала и избиение его свиты, навлек на себя гнев Узбека и бежал в Псков. Иоанн Калита должен был взять его у псковичей и представить в Орду. При этом вполне обнаружилось, какого важного союзника имела Москва в лице митрополита. Феогност же за прием опального князя объявил псковичам свою анафему. После этого Александр уехал в Литву. Удельные князья были, конечно, очень недовольны постоянной связью митрополита с Москвой, но помешать этой связи не могли. Более сильного противодействия можно было ожидать только от Литвы и Польши, владевших русскими землями. Действительно, по проискам с этой стороны и честолюбию разных духовных лиц юго-западной Руси, здесь один за другим являлись митрополиты, добывавшие себе сан у греков. В Орду митрополит Феогност должен был ездить два раза. Во вторую поездку (1342 г.) его ожидала там большая неприятность. Кто-то сказал хану Чанибеку , что митрополит собирает большие доходы с духовенства и что у него много денег. Хан потребовал у него платежа со всего духовенства. Феогност перенес в Орде всякие притеснения, раздарил до 600 рублей влиятельным людям и все-таки добился того, что хан утвердил за Русской Церковью ее прежние льготы новым ярлыком.

Святитель умер в 1353 году почти одновременно с великим князем Симеоном от моровой язвы.