Православные очерки жены священника. Эта странная «батюшкина жена»…
Протоиерей Михаил Архипов родился 10 июня 1982 года в городе Северодонецке Луганской области, воспитывался в обычной светской семье.
Когда будущий пастырь учился в старших классах школы, он стал интересоваться вопросами духовности и однажды в поисках ответов на них пришел в местный Рождественский храм, чтобы побеседовать со священником. Батюшка поддержал искания молодого человека, Михаил стал посещать богослужения, через год был уже пономарем, а еще спустя год - диаконом в том же Рождественском соборе. Там же, в храме, встретил он и свою будущую супругу Анну, с которой вступил в брак в 2002 году.
Волнения на Украине вынудили священнослужителя спасать семью и бежать в Россию. Сюда они приехали из-под обстрелов уже с пятью детьми, приехали фактически в чем были - в Северодонецке осталось все: благоустроенная квартира, мебель, даже личные вещи.
Не было возможности взять с собой даже что-то из бытовых предметов. Свободный приход нашелся для них в Рязанской епархии в городе Михайлове, где батюшка стал служить в храме Покрова Пресвятой Богородицы. Семья поселилась в приходском домике общей площадью 50 квадратных метров. Маленький дом для такой большой семьи, зато здесь не было взрывов и угроз.
Жизнь начинали заново. Поначалу им дали статус временного убежища, потом получили российское гражданство. Потихоньку стали приобретать вещи и предметы быта. Казалось, все беды в прошлом. В 2016 году радостная новость: скоро будет шестой ребенок. Тогда никто не мог и подумать, что рождение младшей дочери принесет столько скорби в семью.
6 мая 2017 года матушка Анна родила дочь в Рязанском перинатальном центре. Поначалу все было хорошо, роды прошли легко, ничто не предвещало беды. Сутки спустя матушке стало плохо - появились сильные боли в пояснице, ее перевели для дальнейшего обследования и лечения в Областную клиническую больницу. 7 мая 2017 года матушка скончалась. Ей было всего 33 года. В настоящее время официальные заключения о причине ее смерти отсутствуют.
Горе пришло в семью священника. Сиротами остались шесть малолетних детей, старшему из них 12 лет, а младший - новорожденный. Семья живет очень бедно, у батюшки два прихода, на одном их которых храм надо строить от фундамента. Довольствуются одеждой, которую им приносят.
Основная проблема - нехватка жилой площади. Нужна мебель: обеденный стол, стулья, шкафы - но их даже некуда поставить. Кроме этого, уже надо думать о том, как собрать старших детей в школу, а там и зима не за горами.
Помочь семье отца Михаила можно, перечислив денежные средства на карту Сбербанка, номер 42 76 53 00 18 30 87 13, оформлена на имя батюшки (Михаил Викторович Архипов). Телефон отца Михаила - 8-910-620-16-64
Православные очерки жены священника
Сегодня мы хотим познакомить Вас с творчеством Анны Ромашко (Ее страничка в каталоге творчество - )
Православные очерки Анны Ромашко – это уникальные литературные произведения, написанные самой жизнью. Дело в том, что автор этих небольших рассказов – жена православного священника, мать шестерых детей. Христианская семья Анны Ромашко растет с каждым годом – это и детишки, и крестники, и воспитанники воскресной школы и прихожане. В православных очерках речь идет о совершенно реальных людях, которые встречались на жизненном пути матушки. Благодаря ее творчеству мы можем увидеть жизнь христианской семьи как бы изнутри, глазами самой матушки Анны. Батюшка Андрей и Анна Ромашко выросли в семьях творческих людей. Отец священника Андрея Ромашко – известный в Новосибирске актер театра музыкальной комедии, народный артист России. Сам отец Андрей окормляет молодежь в епархии и является настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Знамение-Абалацкая». Матушка Анна давно занимается журналистикой, ее православные очерки публикуются в печати и на интернет-порталах. Ее сердце открыто к восприятию радости и боли не только членов семьи, но и других людей. В рассказах мы увидим много интересных образов людей, которые показаны талантливо и ярко. Литературное творчество матушки многообразно, некоторые ее очерки автобиографичны. Остается загадкой, как матушка Анна, имея такую большую христианскую семью , успевает писать.
О главном
().Этот короткий очерк описывает путешествие семилетней Анны на Урал к родственникам. Она уроженка Ташкента, и когда попала в сибирскую деревню, увидела много для себя нового и необычного. Эти воспоминания остались в сердце на многие годы. Прошло время, и Анна стала журналистом-корреспондентом, который сопровождал миссионерские поездки православного корабля-церкви. По-разному воспринимали люди воцерковление, многие приходили к вере уже на склоне лет. Пожилая пара, к примеру, пришла венчаться, когда они узнали о прибытии церковного корабля. Вместо традиционных золоченых церковных венцов пришлось сплести им для венчания новые венцы из подручного материала – березовых веток. Однако трогательность самого момента совершения таинства глубоко запала в душу юной журналистке – она почувствовала родство своей души с окружающим миром и людьми. Все мы – дети Бога, Его творение.
Исаие, ликуй!
().Этот очерк был написан в 2003 году, он автобиографичен. Слова «Исаие, ликуй!» взяты из чина православного венчания, и повествование идет именно о зарождении христианской семьи
. Какая редкость в современном мире – сохранение чистоты отношений между юношей и девушкой. Эта христианская норма прошлых веков ныне забыта, многие теряют свою девственность в ранней юности. А ведь для семьи это имеет очень важное значение, так как связано и с нравственными качествами, и с физиологией отношений. Матушка Анна рассказала о курьезе, который произошел в ЗАГСе после их росписи. По традиции, молодые супруги должны поздравить друг друга поцелуем, но Анна и Андрей просто пожали друг другу руки. В результате возникла небольшая пауза, так как по сценарию это не предполагалось. Далее последовало венчание в кафедральном соборе. Как вспоминает эти минуты Анна, она почувствовала нечто особенное, важное, главное в жизни. Наверное, она еще не осознавала значение этих ощущений, ведь она выходила замуж за Андрея Ромашко, который в то время был еще геологом, а не священником. Свадьба была без народных обрядов выкупа невесты и соблюдения прочих традиций. Далее все было тоже не по обычаям: не было криков «горько», конкурсов и развлечений. Был просто праздничный обед, после которого молодые поехали к себе. Оставшись вдвоем, они прочитали вместе акафист Божией Матери и заснули на застеленном диване, даже не снимая свадебные наряды. Действительно, таинство брака велико по своему значению – отныне два человека, мужчина и женщина, составляют единый организм. Как сказала Анна в очерке – единую кроветворную систему. Короткие характеристики мужа Андрея, которые дает матушка в тексте, отличаются точностью формулировок: она отмечает самое важное. С первых дней образ супруга внушал ей уважение и доверие.
Этот очерк состоит из фрагментов, из отдельных эпизодов. Каждый абзац относится к какому-то определенному событию из жизни христианской семьи
и их детей. Однако все вместе производит впечатление мозаичной картины, которая гармонично сложилась из фрагментов. Здесь и первое расставание молодоженов, когда Андрей уехал в геологическую экспедицию, а беременная Анна осталась дома одна на долгие четыре месяца. В следующем фрагменте рассказывается о семейных радостях – встрече детишек с папой вечером. И тут же – снова небольшое отступление, шаг в прошлое… Событие, которое определило весь ход жизни молодого человека – он стал священнослужителем. На рукоположении присутствовали все родственники, каждый переживал это по-своему. Матушка простояла всю службу, держа на руках маленькую дочку и нося в себе второго младенца. С этого дня батюшка посвятил себя служению Богу и людям, он сочетавался со Христом. Матушка в первые годы переживала внутреннюю борьбу: ее душа рвалась к мужу, она скучала и тосковала. Хорошо, что мудрый духовник помогал молодой паре переосмыслить свое отношение друг к другу и перейти на новый уровень христианской веры. Матушка вспоминает тяжелое испытание, которое настигло ее в первые годы супружеской жизни: оба ее малыша – сын и дочь – попали в реанимацию. Но из этого испытания она вышла более сильной в вере, так как материнская молитва помогла спасти детишек. Пройдя через страдания, Анна смогла глубже прочувствовать свое материнство и осознать его на новом уровне. Следующий фрагмент говорит о простых женских переживаниях по поводу своей красоты: после рождения детей матушка набрала вес и очень волнуется о потере своей привлекательности.
Перед нами проходят картины мирного христианского быта: вечерние молитвы всей семьей, детские обращения к Богу, семейный ужин… все кажется очень просто и буднично. Но каждое действие наполнено содержанием, высшим смыслом. Секрет этой глубины в Боге, в высоком предназначении христианского брака и семьи. Именно это таинство семейной жизни открывается на страницах очерка Анны Ромашко. Далеко не у каждого мирского человека есть возможность увидеть быт священнослужителя и его близких.
В 2008 году матушка Анна написала продолжение этого очерка – свои мысли и чувства, которыми она жила через 5 лет. Заметно, что отношения с батюшкой стали более мудрыми и взрослыми, они зиждутся на другом основании. Матушка осознает свою ответственность за сохранение любви, как заповедано в Евангелии. Страх мужа, о котором там сказано, основан на страхе потерять его любовь, потерять доверие. За время служения Богу семья молодого священника разрослась, так как кроме своих детишек появились крестники, духовные чада, братья и сестры по вере. Матушка, как и прежде в ожидании мужа: он остался на приходе, готовиться к храмовому празднику. Однако ее ожидание теперь окрашено мирным и спокойным состоянием мудрой женщины. Она знает, что супруг вечером приедет уставший, и они вместе переживут все сложности и тревоги дня. Прошедшие годы заметно изменили и углубили чувства матушки Анны.
Монахиня Ольга
().Монахиня Ольга – в миру Ольга Ивановна. Этот очерк посвящен удивительной верующей женщине, которая подтверждала свою веру не только словами. Начало действия происходит в больничном храме, куда больные и их родственники несли свою беду. Ольга Ивановна пришла просить благословение у батюшки на отпуск, а получилось так, что все сложилось совершенно по-другому. В больницу попала маленькая девочка с запущенным лейкозом, ей срочно нужны были дорогие лекарства. И вот перед Ольгой Ивановной встала проблема, которая может возникнуть только у искреннего и доброго человека. Она настолько близко приняла к сердцу судьбу четырехлетней малышки, что отдала на ее лечение все деньги, которые собирала на отдых себе и своей дочери. Далее следует рассказ-история воцерковления Ольги Ивановны, которая тесно переплетается с жизнью автора. Они встретились в первой в городе общине сестер милосердия при храме. Иногда Ольга Ивановна помогала ухаживать за больными, или просто приносила деньги на нужны страждущих. Также в храм пришла и ее дочь – двенадцатилетняя Вика. Ольга Ивановна отличалась максимализмом в исполнении требований Православной Церкви, искренностью и открытостью. Когда она узнала, что нельзя пользоваться косметикой, то никаких полумер не признала, хотя и переживала. Нельзя – значит нельзя.
Первый раз в храм она пришла для того, чтобы отдать коллекцию фотографий своего дяди – священника. Как потом выяснилось, молодые священнослужители знали его и очень почитали. На его похороны приехали четыре архиерея – это уже о чем-то говорит очень важном и значительном. Во время похорон пожилого священника собралось так много его духовных чад, что милиция даже оцепила кладбище. Это все Ольга Ивановна узнала только сейчас, так как домашние не воспринимали старенького священника всерьез. Так она и осталась потом при храме как ревностная новообращенная христианка. Особенно ее тянуло к монашествующим. Рядом был храм, где иноки регулярно совершали службу. Так вот, Ольга Ивановна часто его посещала, выстаивала монастырские молитвы и подолгу беседовала с пожилым горбатеньким монахом Варнавой. Однажды он ее благословил поехать в Троице-Сергиеву Лавру к старцу отцу Науму за советом – и она сразу же поехала. Старец Наум благословил ее как можно быстрее принять монашеский постриг, но домашние дела не дали ей исполнить послушание в ближайший год. И только чрезвычайное событие напомнило ей и всем окружающим о благословении лаврского старца – у Ольги Ивановны обнаружили рак желудка с метастазами. В больнице она проявила все свою веру и мужество, и стойко перенесла испытания. Когда ее выписали, то врачи дали ей от силы пару месяцев жизни. Однако все под Богом ходим – Ольга Ивановна прожила еще два года. Через несколько месяцев после выписки она уже поехала в Сергиеву Лавру для пострига – и вернулась монахиней Ольгой. Что характерно, в период обострения болезни она не испытывала острой боли и не принимала наркотические препараты. Она слегла за некоторое время до кончины, и священники ежедневно причащали ее на дому. Так она и отошла ко Господу – после Причастия. Ее дочь взяли на попечение сестры милосердия, и Вика выросла при общине храма. Вера девушки была светлой и радостной, а память о матери согревала ее душу.
Быть настоящим мужчиной
().«Быть настоящим мужчиной» – короткий очерк, посвященный мужчинам и вере в Бога. Это совершенно взаимосвязанные понятия, так как только верующий может быть настоящим мужчиной в полном смысле этого слова. Только христианин может взять на себя ответственность за свою жену, за своих детей. Ответственность во всей полноте – за их жизнь, за их благополучие, за их безопасность. Не зря образ Христа и Церкви в Библии изображают в форме брачного союза – так велико это таинство перед Богом. Только в таком браке женщина может проявить свои женские качества, возвышая отношения своей любовью. Зависимость женщины от мужчины в высоком понимании позволяет ей стать его поддержкой и опорой. Особенно это относится к женам священников, которые становятся помощницами и дома, и на приходе.
Елочка
().«Елочка» – это поучительная детская сказочка, написанная матушкой для малышей. Наверное, она ее не раз рассказывала своим деткам. В сказке вложено много тепла и любви к Богу и детям. Действие сказки происходит в канун Рождества – а ведь это самый любимый детский праздник. Как говорит матушка о своих малышах, они всегда ждут праздника и особенно ценят рождественские подарки, которые получают накануне праздника. В сказке фигурируют три персонажа – три дерева, каждое из которых хотело стать символом Рождества. Все они имеют свои достоинства, но внутреннее состояние души у них различное. Маленькая елочка отличалась скромностью и смирением, она очень хотела попасть на праздник Рождества, чтобы только посмотреть на родившегося Бога. Эта история перекликается с церковным преданием о детстве Богородицы: когда Она выросла при храме и читала пророчества пророка Исайи о рождении Спасителя. Православная Церковь хранит и передает слова Девы Марии, что Она хотела бы быть хотя бы служанкой у этой славной Девы- Богородицы. Именно за смирение Господь благоволил сделать ее Матерью Бога, Сына Своего. Именно смирение является наиболее важной христианской добродетелью, которая привлекает к человеку благодать Божию. И в словах сказки матушки Анны детям доносится образ христианского смирения на примере рождественской елочки. Гордые своей красотой экзотические деревья сами себя назначили символами праздника, и даже начали соревноваться – кто же из них лучше. Спор между ними перешел в драку. Только елочка пришла на праздник не как героиня, а как скромная зрительница. Она так хотела познакомиться с рождественским деревом, что даже расплакалась. И тут ее смирение и скромность были награждены: с неба спустились гирлянды и звездочки украсили ветки лесной красавицы. В конце подводится вывод сказки словами мальчика Ванюши, о том, что елочку выбрали рождественским деревом именно за ее скромность и доброту. Вот такими простыми словами матушка воспитывает своих деток, и такая теплая сказка о рождественской елочке может стать поучительным примером для сотен подрастающих христиан.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Православные очерки матушки Анны помимо своей литературной и христианской ценности имеют еще и большое значение для молодых семей. В коротких рассказах Анна Ромашко очень ярко показывает детали быта, которые так важны. Большая часть христианской литературы написана монахами-подвижниками, которые жили в одиночестве и не растили собственных детей. Именно поэтому для православных семей, особенно молодых и новообращенных, проблемы семейных отношений являются очень важными. Где искать ответы на сотни вопросов о воспитании детей? Как учить детей молиться? Как поститься с детьми? Как помочь детям адаптироваться в школе или гимназии? На все эти вопросы можно найти ответы в очерках и интервью семьи Ромашко. Отец Андрей и матушка Анна очень искренние люди, они делятся опытом своей семейной жизни на страницах христианских книг и журналов.Особенную ценность представляют очерки Анны Ромашко для будущих матушек – жен священников. Ведь на приходе семья батюшки всегда на виду, отношение к детям, общение в доме – все это происходит на глазах у людей. Семья священника всегда заметна, и на нее стараются равняться прихожане и даже неверующие люди. Здесь на первое место выходит вопрос служения, только для мужчины и женщины оно имеет свои особенности. Если священник служит Богу и людям, то матушка служит тому, кто предстоит перед Богом в молитве - то есть батюшке. Важно осознать этот вопрос, так как в таком случае в христианской семье будет царить мир и согласие. В семейных отношениях очень мешает эгоизм и себялюбие, как показывает опыт христианских семей. На примере литературного творчества Анны Ромашко мы видим ее духовный рост и взросление от молодой девушки до мудрой матушки. Очень хорошо, что она владеет художественным стилем письма – это позволяет излагать опыт и мысли, распространять их среди других людей, нуждающихся в совете и наставлении. Семья отца Андрея Ромашко и матушки Анны – это действительно явление в христианской жизни, и у них многому можно поучиться.
2013-04-02 09:58:31
|
|
||||
|
Благовещение. 2019. Х., м. 30/60 (Миронов Андрей Николаевич) Ныне Бог родился. 2018. Холст, масло. 50/50 (Миронов Андрей Николаевич) Отец Серафим (Роуз) в своей келье. 2018 (Миронов Андрей Николаевич) Христос в доме Марфы и Марии. 2018. Х., м. 80/70 (Миронов Андрей Николаевич) Спас Нерукотворенный. 2018. Д., м. 59,4/46,5 (Миронов Андрей Николаевич) | ||||
Роль жены священнослужителя не каждой женщине под силу. Потому как это и не роль, а, наверное, особое состояние души. Быть матушкой почетно. Но ею надо именно быть, а не казаться, своим примером являя любовь, терпимость, верность, смирение, радость. Так какие они, эти женщины, помогающие нести мужьям священнический крест?
Матушкино счастье
Идеальных браков, как и людей, не бывает. Хотя поначалу любой девушке, мечтающей о замужестве, кажется, что очень легко быть верной и послушной женой, заботливой матерью. Но на деле не всегда получается. Скандалы, взаимные претензии — и вот уже пара на грани развода. Сохранить семью — тяжелый труд, а вот развестись действительно легко. Но если муж — священник, об этом речи быть не может. И не только потому, что «нельзя». Пообщавшись с матушками, понимаешь: для женщин, нашедших свое, не мирское счастье, мысли на эту тему уже неуместны. «Меня часто спрашивают: ”Тяжело ли быть матушкой?,—- говорит моя собеседница, матушка Галина , супруга священника Валерия Генсицкого, настоятеля храма во имя святого апостола Андрея Первозванного в г.Марксе.— Скажу так: матушкой быть — это счастье. Тяжело тем, кто без Бога. Особенно женщинам, семьи которых разваливаются, а они не знают, что делать. Один монах в Санаксарах, когда я обмолвилась о трудностях, сказал мне: ”У тебя есть нерушимая опора — это Бог. Поэтому подумай лучше про тех, у кого ее нет”. Это истина, к которой нечего добавить, и мне кажется, все матушки должны быть счастливы. Просто, выходя замуж за семинариста, нужно думать не о мирских утехах и развлечениях, а понимать, что в Церкви совсем другая радость, которая не поддается описанию. В миру радости молниеносны, они приходят и уходят, а здесь радость вечная... И нужно помнить, что священник женится один раз. А если девушку мирское притягивает больше, то не стоит такой шаг делать и связывать свою жизнь со священнослужителем» .
Матушка Надежда, супруга священника Илии Кузнецова, клирика саратовского храма во имя преподобного Серафима Саровского, о реалиях семейной жизни со священником знает не понаслышке. Она родом из Челябинска, отец Илия — из Владимирской области, а их знакомство состоялось в Санкт-Петербурге, где будущая матушка училась в университете культуры и искусств, батюшка — в Духовной академии. По окончании учебы они оказались в незнакомом Саратове, куда направили служить мужа. Как говорит матушка Надежда: «В отношениях супругов в семьях священников больше терпения, смирения друг перед другом. Мы же понимаем, что наш брак навсегда, и поэтому мелким неурядицам уже не придаем значения. Матушка как бы растворяется в муже, детях, живет их нуждами, и в этом ее счастье. Мы понимаем, что у батюшки на первом месте служение Господу. Матушка должна быть тенью, которая ни в коем случае не мешает, но в то же время является надежным и верным тылом» .
Правая рука
Вообще в какой-то мере доля священника перекликается с воинской службой: батюшки тоже часто не задерживаются надолго в одном храме, постоянно в переездах. У супруга матушки Галины, отца Валерия, например, в трудовой книге аж шестнадцать указов о переводах. И преимущественно по Саратовской области, хотя сами супруги родом из украинского села близ Почаевской Лавры: «Первый приход у нас был в Хвалынске, куда мы попали еще молодыми и неопытными,— вспоминает матушка Галина.— Приезжаем впервые в чужую страну, в неизвестный городок, заходим в церковный дом, а там стол накрыт: наваристый борщ, тыквенная каша, пироги, и никого нет. ”Как так?” — поразилась я. А оказалось, сестры приготовили и сразу ушли, чтобы нас не беспокоить. Такой прием, конечно, поразил. В Хвалынске батюшка прослужил 11 месяцев. Нашей дочке было всего две недели, как его перевели в Вольск. Оттуда — в Новоузенск. Приобрели два дома, один для проживания, другой — под церковь. Но дома - громко сказано, это были две мазанки. Первые годы очень непросто нам пришлось. Там пустыня была в душах человеческих. Учили людей всему — брать благословение, обращаться к батюшке «отец Валерий». Стоило мне только назвать его Валерием, как все говорили точно так же. Нужно было учить продавцов правильно себя вести в церковной лавке. Ведь в храме распространение свечей, икон очень отличается от мирской торговли, где могут товар швырнуть на прилавок. И первое время, пока никто ничего не умел, и просфоры печь и всю работу хозяйственную в храме делать мне приходилось самой ».
Как признается матушка Галина, она в то время хронически не высыпалась. Замесит тесто, затем поставит просфоры в духовку на пятнадцать минут, а сама ложится спать в кухне прямо на полу. Понимала, что если ляжет в кровать, то уснет и просфоры сгорят. Но постепенно, с Божьей помощью, жизнь наладилась. После восьми лет службы отец Валерий и матушка Галина оставили уже цветущий приход, а сами получили очередное назначение. Спрашиваю:
— Насколько тяжело давались все жизненные перипетии?
— Вы знаете, я очень люблю своего батюшку. У апостола Павла сказано про любовь, которая долготерпит, милосердствует, не превозносится. Прости, Господи, за эти слова, но мне кажется, моя любовь к нему такая и есть. И мне никогда не были в тягость переезды. Я всегда думала: а как батюшка будет один?Если любишь человека, храм и Господа, то всё, что делаешь, не считаешь за тяжелый труд. Переезды все были на мне — батюшка на службе, у него нет свободного времени. Дети тоже вырастают благодаря матушкам, потому что у их пап редко выдается свободная минутка. Особенно много забот, если батюшка — настоятель. Я порой пожалуюсь ему, что устала, а он в ответ просто скажет: «Тебя же матушкой называют». И как холодным душем обдаст. Или скажу, что кто-то из прихожан, как мне показалось, неправильно поступил, а он мне говорит, что я должна прихожанам кланяться, а не осуждать их.
На приходе порой матушку любят не меньше, чем батюшку. Возможно, к священнику кто-то стесняется подойти, поэтому идут к его супруге,— она кажется мирянам более близкой, чем священнослужитель в рясе.
Не менее, чем помощь в хозяйственных нуждах, священнику важна молитвенная поддержка; как рассказывает матушка Галина, за отца Валерия молились вместе с детьми на коленях. Дети даже жаловались, что коленки болят. Но матушка была неуступчива, отвечала: «Пока папе не будет хорошо, будем молиться».
И строгость в помощь
Отдельный разговор — воспитание детей. У матушки Галины и отца Валерия их двое, сын учится в духовной семинарии, дочь — студентка мединститута. С родителями они на «вы», так принято на Украине. Как привыкли с малых лет к такой форме общения, так и повелось, хотя никто из родителей на этом не настаивал. «Батюшка с детьми очень ласков, всегда выслушает, когда время есть. Я, наверное, скорее строгая мама,—
улыбается матушка Галина.— Хотя сейчас дети говорят «спасибо», признаются, что теперь им легко идти по жизни. Но может это и правильно, когда один из родителей может побаловать, а второй более строг. Дети растут тогда более собранные, ответственные. Я сама росла в верующей семье. И когда приходило время молиться, нас, например, не спрашивали — устали мы или нет. Может это и жестко, но в ребенке много лени, и порой его просто нужно заставлять.Пусть и не в строгой форме, а с любовью. Детям нужно прививать любовь к Богу, к храму, молитве. Если у ребенка будет любовь к Богу — он в любой ситуации останется человеком»
.
В общем же, по словам матушки Галины, их детки росли, как все, ходили в детский сад, потом в школу. Разве что регулярно ходили на богослужения, причащались и еще совсем не болели. Когда матушка приходила с ними в больницу, врачи советовали другим мамам узнать у нее рецепт детского здоровья.
«К нам всегда, как к семье священника, приковано повышенное внимание, и благодаря нашим детям,— вспоминает матушка, — многие воспитатели, учителя впервые пришли впервые в храм. Потому что по детям было видно, что семья живет в радости и здравии. Людей только собственным примером можно подтолкнуть сделать шаг навстречу Богу. Я когда перебираю в памяти события своей жизни, мне она кажется сплошным чудом, честно. И мы никогда не ощущали ни в чем нужды, все, что нужно, нам дал Господь ».
У отца Илии и матушки Надежды — двухлетний сынок, через несколько месяцев они ждут очередного пополнения в семействе.
Матушка Надежда рассказывает, что маленькому двухлетнему Арсению супруги стараются сейчас в первую очередь прививать послушание, особенно по отношению к папе. Чтобы следовал сказанному с первого раза.
Матушка считает, что женщина совсем необязательно должна работать. Хотя она до замужества три года трудилась ризничной в храме и если ее помощь будет нужна, когда подрастут детки, готова при необходимости приступить к работе. Но всё же считает — самое важное для женщины быть мамой, в этом ее призвание. А детишки должны быть обласканы, и как можно дольше, если есть такая возможность, воспитываться в семье, минуя детские сады.
«Стаж» супруги отца Илии как матушки пока небольшой, но главные выводы о своем «статусе» матушка Надежда уже сделала: «Главное — проявлять больше смирения, терпения и любви. Быть женой священника — большая ответственность, важно не выглядеть и не вести себя вульгарно, не сказать лишнего, не вводить людей в заблуждение, помогать по мере сил и возможностей. Но эта ответственность не угнетает, я счастлива в семье, и для меня большая радость помогать мужу и быть с ним рядом» .
В сегодняшней Церкви можно встретить явления, которые вряд ли были возможны (или были вообще невозможны) в ее дореволюционном, традиционном бытии. Временные храмы в приспособленных помещениях, отцы настоятели чуть больше двадцати лет от роду, бывшие преподаватели научного коммунизма на дежурстве у подсвечников… Все это не всегда негативные, но, скажем так, «побочные» эффекты стремительного возрождения Православия. К ним можно отнести, наверное, и случаи, когда женой священника — «матушкой» — становится девушка, совсем недавно или еще некрепко живущая в вере. Что из этого следует и «как это бывает в реальности» — возможно, на это стоит обратить внимание.
Эта странная «батюшкина жена»…
Совсем нецерковных матушек среди лично моих знакомых нет. И вероятно, в этом уже есть что-то хорошее. Кто-то больше, кто-то меньше смог «врасти» в православный уклад, но все стремятся в храм и — к Богу. И преодолевают при этом трудности: как «специфические», связанные со своей «ролью», так и те, с которыми сталкивается в процессе узнавания своей веры почти каждая личность. Впрочем, если быть честной, писать эту статью я могла бы не только о «личностях», но и от первого лица… Если бы меня, светского, целыми днями пропадающего на работе журналиста-телевизионщика, когда-то «предупредили», что мне предстоит «выйти замуж за батюшку», то я, наверное, даже гипотетически отказалась бы себе это представить. Но так и сложилось на самом деле. И это обрушило на меня огромное количество вопросов — к жизни, к Богу и к самой себе. На которые я пыталась и до сих пор пытаюсь найти ответы прежде всего в практической жизни — приходя порой к не совсем ожидаемым результатам.
И все это свалилось на меня… Еще до каких-либо «столкновений» с окружающими, просто в попытке ответить на вопрос — «кто я есть» теперь. И попытки эти почти сразу привели к неутешительным выводам: я не только не соответствую «установленным образцам», но и вовсе «из другой оперы» человек. И не только потому, что прежний образ жизни не воспитал во мне привычки к постоянным обязанностям (а любое «служение» есть что-то именно постоянное). Но и потому, что совсем еще не способна к решению каких-либо «усложненных задач», связанных с верой и Церковью. А жить в священнической семье, как подсказывал мне разум, не проще, а сложнее, чем занимаясь чем-либо «мирским».
Помню, как в первые дни после рукоположения мужа выходила из дома с сияющей улыбкой и в непременном белом платке. Казалось, именно так должно быть — и теперь будет всегда. Дней через пять поняла: надолго меня не хватит. И платка, и улыбки, и внутренней сосредоточенности на главном, ощущавшейся в тот момент. И вот это «меня не хватит» — пусть проявившееся в мелких пока деталях — воспринималось как очень тревожный сигнал. А еще не покидало осознание того, что я, фактически «не зная броду», решаю в своей жизни очень серьезные вопросы. И остается только уповать, что здесь окажется «не слишком глубоко».
Матушки сегодня встречаются самые разные. Тех, для кого церковная жизнь является чем-то «наследственным», привитым с пеленок, среди них, думаю, все-таки меньшинство. Многие, правда, успели пройти хорошую «школу послушания» в регентских классах и всевозможных сестричествах. Случаи, когда «вторая половина» будущего клирика появляется откуда-то совсем «со стороны» — из незнакомых с церковной средой, «начинающих» прихожанок, встречаются, пожалуй, довольно редко, но и они далеко не единичны. Стать матушкой, едва перешагнув порог храма, на мой взгляд, неестественно, но не драматично. Главное — внутренне, для Церкви в ее духовном, а не земном измерении этим человеком «со стороны» не остаться.
Может быть, это странно, но мне в жизни очень помогает то, что этот путь я для себя не выбирала и не хотела. С человеком, который стал моим мужем, нас связывало душевное тепло — и никаких намеков и планов на совместную жизнь. Впрочем, и не до того мне было: к тому времени я успела окончательно запутаться в своих жизненных стремлениях, людях, работах, городах… В какой-то момент поняла, что «стоять у камня», где направо пойдешь — «коня потеряешь», а прямо — пожалуй, и голову, больше нет сил. И остается только действительно «взмолиться» Богу. Пусть закончится эта мучительная неопределенность, пусть будет какой-нибудь знак — событие, письмо, да хоть кирпич на голову, но только сегодня, сейчас… Наверное, это было неадекватно и дерзко, но спустя несколько дней, в неожиданных обстоятельствах, от «неожиданного» человека я услышала спокойную, полуутвердительную фразу: «Поедешь со мной?». И поняла, что в моей жизни сейчас действует Господь, что это и есть ответ на то, о чем я просила — каким бы «выходящим за рамки» он ни казался. С тех пор меня посещали, наверное, все возможные внутренние проблемы, кроме одной — ощущения, что я живу «не свою» жизнь. А значит, и все трудности — преодолимые с Божией помощью испытания, а не следствия нелепого и неправильного жизненного выбора.
А еще мне очень помогла книга «Под кровом Всевышнего», именуемая в народе «пособием для матушек», но являющая на деле гораздо большую глубину. Книга очень откровенных и детальных воспоминаний о длинном пути священнической семьи, давшей начало целому православному роду. Вряд ли что-то из нее можно использовать в качестве советов и указаний. Но остается очень важное и нужное понимание — того, что жизнь священника и его близких может быть далекой от «идеальных» представлений, сложной, исполненной неприятных, даже конфликтных моментов и годами не решающихся проблем. Но и это может быть жизнь с Богом — хотя кажется, только и хватает сил на то, чтобы отдышаться и взглянуть на Него.
Но сперва предстоит пересмотреть свое понимание очень многих жизненных вещей. А если сделать это не удается — делать хотя бы маленькие «шажки», стараясь обращаться к Богу в решении самых простых и насущных задач. Эти попытки не принесли мне особого успеха, но, капля за каплей, привели к неожиданным выводам. О том, что быть матушкой — это не «особое служение» вовсе, не «профессия» и даже, наверное, не крест. Это просто обыкновенная жизнь, которую мы по мере сил стараемся сделать христианской. И суть, и роль — та же, что и у любой женщины в православной семье. Да и духовный путь — практически ничем не отличается.
Кто-то, может быть, возразит: по матушке судят и о батюшке, она во многом формирует «образ» прихода. Возможно, кому-то свойственно искать в наблюдении за батюшкиной семьей подтверждения отрицательных или положительных своих впечатлений. Но «лицо» священника — это все-таки сам священник. Только его служение и проповедь способны сформировать церковную общину, придать богослужению и отношениям между людьми ту или иную тональность. А матушка лишь участвует в тех или иных приходских делах. В том случае, если это полезно. Конечно, в маленьком сельском храме ей приходится быть «и швецом, и жнецом». Но если говорить в целом, душой и стержнем прихода могут быть совершенно «мирские» люди. Это уж где как сложится.
Нередко приходится слышать: жизнь матушки — бесконечное ожидание мужа. В общем-то, это так. Но разве не так же ждут главу семьи жены военных, дальнобойщиков, журналистов, моряков?.. И не подобным ли образом отдают все свое время людям мужчины-врачи и мужчины-учителя? Все это к тому, что в этом ожидании вряд ли есть какой-то особый «подвиг», требующий специальной подготовки и «специального» уважения. То же касается и «ограничений во всем». Есть вещи, о которых супруге священника остается только забыть, но все эти «нельзя» и «нежелательно», если посмотреть чуть строже, относятся и ко всем христианам. Так что и здесь никаких особенных «отличий» нет.
Возможно, что-то в моих представлениях не соответствует ожиданиям окружающих… Во всяком случае, «матушкой» меня почти никогда не зовут. В основном по имени, иногда, в третьем лице, «батюшкиной женой». Впрочем, я не обижаюсь. Ведь так оно, по сути, и есть.
Но все это, по большому счету, лишь скольжение по поверхности, не затрагивающее по-настоящему серьезных вещей — собственно духовной жизни... Говорят, что враг кидает против священника в десятки раз большие силы, чем на людей, не касающихся Престола. И очень часто, не имея возможности «непосредственно» подобраться к его душе, действует через близких. А значит, необходима особенная трезвость — та, отсутствие которой у новоначального христианина приводит порой к печальным «перегибам» и «переломам». Пожалуй, для неопытной «матушки» это и есть самая большая опасность. Во всяком случае, меня ничто так не пугает, как ощущение, что куда-то стремительно «съезжают с рельсов» душа и ум. И как их остановить — непонятно. Точнее, понятно, но опытно не знакомо. Что же касается «духовной борьбы» в жизни священника, об этом и вовсе судить не берусь. Конечно же, она есть, но протекает так глубоко в сердце, что видит ее только Господь и, может быть, принимающий исповедь духовник.
Нужно затронуть, наверное, и еще один момент... Об этом почти не говорят вслух, но было бы, наверное, неправильно совсем его замалчивать. Есть батюшки, у которых матушек «нет». Точнее, они существуют, но находятся где-то «за горизонтом». Встречается подобное крайне редко, но даже один такой случай — большая беда. Поскольку священнику это нередко грозит одиночеством на всю оставшуюся жизнь, а иногда, при «развитии ситуации», и запретом в служении. Наверное, это могло бы стать самым серьезным поворотом в разговоре о матушках «со стороны» — всем существом своим привыкшим к «светским» образцам поведения. Если бы не одна деталь. Во всех известных мне случаях подобное случалось как раз с людьми из верующих семей, вполне осознававшими, что их ждет. И потому, наверное, не в «стаже» посещения богослужений, и даже не в привычке к православному укладу дело. Я не знаю, отчего распадаются такие семьи. Наверное, от того же, отчего и все остальные, но с более разрушительными и трагическими последствиями.
Так трудно ли — вообще, в целом — в роли матушки человеку, не так давно пришедшему в храм? Думаю, все-таки, что не намного труднее, чем нашедшим дорогу к Богу достаточно давно. По-разному бывает... Наше время, оно вообще такое — «по-разному» — сжатое и непредсказуемое. Возможно, в этой теме вообще не стоит делать каких-либо определенных выводов. Точнее, они становятся более-менее явными лишь тогда, когда супруги приближаются к тому, что называется «единство духа». Но до этого еще нужно дожить, «допрыгнуть», дорасти...
Елена Сапаева
Ошибка сапера
Тема «батюшкиных жен» на самом деле очень актуальна. Вопрос о том, «какой она должна быть»,— из разряда тех, которые ставит перед нами непростая церковная современность. Он закономерен: сегодня не у всех есть ясное представление и о том, каким, собственно говоря, должен быть сам батюшка.
 |
На протяжении примерно пяти лет мне пришлось исполнять обязанности духовника Саратовской семинарии. И, естественно, непосредственно наблюдать за тем, как создаются, растут, а порой, к сожалению, разрушаются семьи или будущих, или уже рукоположенных клириков. Насколько это было возможно для меня, я старался предостерегать семинаристов от поспешных, необдуманных шагов, употребляя для этого даже известное сравнение с сапером: будущий священник в выборе супруги, как и сапер в своей работе, ошибиться может лишь однажды. Но если для сапера с этой ошибкой все заканчивается, то священник будет нести ответственность за неправильный выбор на собственных плечах, что называется, до гробовой доски. Возможности «что-то изменить в личной жизни» у него уже не будет. Подобные предостережения (я это знаю) слышали ребята и от других преподавателей, облеченных саном. И все же результаты были таковы, что если бы не чрезмерная насыщенность программы, то впору было бы ходатайствовать о введении семинара с названием вроде «Как правильно выбрать невесту».
Проблема христианского брака (да и вообще брака как такового) в наши дни сложна сама по себе. Мало кто понимает — к тому же не умом, а сердцем — необходимость в браке терпения и мужества в преодолении тех трудностей, внешних и внутренних, с которыми он сопряжен. Мало кто понимает брак как возрастание в единстве и любви. И так же мало кто понимает, что сначала молодому человеку и девушке надо как следует узнать друг друга, а потом уже идти в ЗАГС и под венец. И тем более что семейная жизнь не то, чему надо учиться лишь в процессе, а то, к чему обязательно нужно готовиться.
Наверное, именно с этих самых «пониманий» следует начинать и будущему пастырю. И — будущей матушке. Ведь и вправду есть девушки, которые только так себя и воспринимают — как будущую матушку, и никак иначе. Что называется, и цель неверно выбранная, и прицел сбит… Разве можно руководствоваться такими желаниями в выборе спутника на много десятилетий вперед? Во-первых, тут налицо гордость, мнение о себе: «Мне просто муж не подходит, должен обязательно священником стать» (а отсюда логическое продолжение: батюшке особое уважение по сану полагается, и матушке — по семейному положению). Во-вторых, с самого начала такая невеста думает не о Промысле Божием своей жизни, не о любви как таковой, а о том, как выбрать из ряда предстоящих ее взору семинаристов «подходящего». И чаще всего брак, получающийся в итоге, оказывается чем-то искусственным, «ненастоящим», а если ситуация и выправляется, то лишь с помощью Божией. Бывают положительные исключения, но разговор — о правилах.
Нередко случается наоборот. Сам семи
нарист, заканчивающий духовную школу, переживает: как быть дальше? Пора ведь и рукополагаться, а для этого сперва нужно… жениться. И начинается лихорадочный поиск, и тоже ничем добрым это, как правило, не завершается.
Как это бывает в жизни? Встретил человека, узнал, полюбил, и привело это к желанию никогда не разлучаться. Так рождается семья. Почему у священника должно быть иначе? Не потому, что любишь, а потому, что «надо»? Не должно, конечно…
Но я больше хотел сказать все-таки о матушках. Автор предыдущего текста говорит о том, что «совсем нецерковных матушек среди» ее «знакомых нет». И слава Богу, потому что вообще их немало. Только вот некоторые воцерковляются впоследствии, а некоторые так и остаются «приложением к супругу». Хотя и не бесплатным. И очень тягостным как для него в его служении, так зачастую и для прихожан того храма, где это служение совершается.
Да, есть случаи, когда сан принимает человек, уже проживший в браке немало лет и на своем пути значительно опередивший и жену, и детей. Церковные правила предписывают, правда, мужу и отцу не прежде вступать в клир, чем домашних удастся обратить ко Христу, но в реальности, при недостатке в кандидатах священства, случается и по-другому. И приходится такому пастырю очень непросто. Долг священника слишком часто вступает в противоречие с долгом главы семьи, потому что долг служения требует одного, а жена и дети хотят совсем другого. И что же? — Либо служением пренебрегать, либо смотреть со слезами на то, как отношения в семье накаляются или, наоборот, вступают в полосу взаимного охлаждения и отчуждения. Либо молиться о том, чтобы Господь Сам все устроил так, как Он один может, изменив и просветив Своим светом сердца тех, кто от Него еще далек.
Но если человек в своем выборе свободен, то зачем возлагать на собственную главу вместе с брачным венцом венец терновый? Иными словами — жениться на девушке совсем нецерковной или малоцерковной и маловерующей, которая, очень даже возможно, скажет в какой-то момент: «Знаешь что? Или я, или… Выбирай сам!». И как тогда выбирать? А ведь немало таких трагедий случается, и — выбирают батюшки. Один одно, а другой… другое. Реальность опять-таки такова.
А почему все так? Потому, что и вправду есть такая «профессия — матушка», и «матушкино служение» есть, и «матушкин крест» тоже. Можно немного громкое заявление сделать, но точное: хорошая матушка — 50% благополучного служения батюшки.
Нет дела на земле важней, чем служение Церкви, спасению людей, той цели, ради которой пришел на землю Господь. А значит, нет ничего по степени важности сравнимого со служением пастырским. И «профессия» матушки, ее «крест» и ее «служение» — быть помощницей своего супруга, готовой в числе прочего отказаться от собственной карьеры, переехать из города в село или в другой город, видеть своего мужа иногда лишь поздно вечером, усталого, измученного. И при этом не «царствовать» на том приходе, где он служит, а обеспечивать ему «тыл». Чтобы супруг знал, что дом всегда будет содержаться в порядке, что дети воспитываются в том духе, в котором и должны воспитываться дети пастыря, что его, утешающего людей в их скорбях и помогающего им в их нуждах, тоже есть кому утешить — просто, по-человечески, потому что и он в этом нуждается, как и любой другой человек.
Наше время не является духовно благополучным. Слишком часто человек, действительно желающий спастись, оказывается предоставленным самому себе — только Господь ему бывает и наставником, и помощником. Людей единомысленных и могущих поддержать, крайне мало, да и сами они больше нуждаются в поддержке, чем поддержать могут.
То же и в отношении духовенства можно сказать. Часто священник, который деятельно помогает людям в их шествии по пути спасения, сам «не имеет где главу приклонить». Опять-таки — так не должно быть, но такова реальность. И кому-то это покажется странным, но лично я знаю священнические семьи, где порой батюшка приходит домой огорченный, унывающий, изможденный… Так что и молиться сил нет. А матушка… встает перед иконами и начинает молиться сама. Или, когда он возмалодушествует, скажет ему: «А помнишь, как ты сам говорил, что ко всему надо относиться духовно? Что над всем и над всеми Господь?». Дай только Бог, чтобы таких семей больше было.
Человеку неправославному трудно объяснить, какое место занимает и какую роль играет жена священника – в жизни мужа, в жизни его прихода.
Я перешел в православие из протестантизма, будучи уже женатым. Мы женаты сорок лет, тридцать пять из них я священник. И я не представляю ни своей жизни, ни своего служения без жены.
Женатые священники есть и в католической церкви, хотя по уставу католические священники должны соблюдать целибат. В православии же возможность для священников жениться была утверждена еще в VII веке, на VI Вселенском Соборе. Дискуссии о том, может ли священник быть женат или он должен дать обет безбрачия, шли в католической церкви постоянно, но де-факто целибат для священников был узаконен только в XI веке, после григорианских реформ. В Англии, например, священникам позволялось вступать в брак до нормандского завоевания страны в 1066 году – после этого целибат стал насаждаться повсеместно.
И одним из первых завоеваний Реформации стала отмена обета безбрачия для священников. Инициатор Реформации, Мартин Лютер был монахом и священником. Однако он был женат на бывшей монахине, у них было шестеро детей. Один из отцов английской Реформации, архиепископ Кентерберийский Томас Кранмер тоже был женат.
И в этом отношении я глубоко солидарен с отцами Реформации.
В православных приходах женатые священники – совершенно обычное дело. От них требуется лишь, чтобы венчание состоялось до рукоположения, а также, чтобы для невесты священника это был первый брак. И это брак – на всю жизнь. Если жена священника умирает, то священник вдовствует. Об этом совершенно четко сказано в послании апостола к Титу: «аще кто есть непорочен, единыя жены муж» (Тит 1:6). Бывает, конечно, что в приходах служат священники, давшие обет безбрачия, но это бывает относительно редко.
Таким образом, православной традиции венчания священников уже две тысячи лет. И это не нововведение и не приспосабливание к нуждам человеческого естества.
Когда я пришел к православию, я обнаружил, что фигура жены священника окружена обычаями и традициями – чего в протестантизме, например, не было. Эти обычаи и традиции отражают внутреннюю жизнь церкви. Например, у жены священника есть особое название – «матушка» в русской традиции, «пресвитера» в греческой и т.д.
Сам факт того, что для жены священника в православии есть особое название, указывает на ее роль и на почетность этой роли. Она не духовное лицо и не участвует в богослужении, но матушка всегда глубоко вовлечена в жизнь прихода. Конечно, каждая проявляет себя по-своему, сообразно со своими талантами. Но в любом случае, она – не просто жена и мать. Она, в известной степени – духовная мать для прихожан, как священник – духовный отец своей паствы. И, подобно любым родителям, своих духовных чад они опекают по-разному. Но редко бывает так, чтобы матушка не участвовала в жизни прихода.
Сам я за годы служения практически ни одного решения, не принял, не посоветовавшись с женой. Особенно, если речь шла о решениях важных. Ведь последствия этих решений отразятся и на моем служении, и на ее жизни. И мудрость моей матушки – крайне важна: она ведь не только хорошо знает наших прихожан, но и прекрасно знает меня самого. И если я в чем-то заблуждаюсь, то именно она укажет на мои ошибки точнее, чем кто-либо еще.
Я думаю, что непочитание Богородицы в протестантизме связано с еще и с тем, что в нем жена священника – просто женщина. Во времена, когда я был англиканским священником, наблюдалась тенденция сделать священничество профессией. И жена священника воспринималась просто как супруга, а дела церковные ее не касались. Мне это было не по душе. Но именно почитание Матери Божией открывает сердце тому, чем пренебрегают в том же протестантизме. Я это вижу по своим прихожанам, хотя я долго не мог сформулировать, в чем же тут дело.
На Аляске очень почитают жену священника, отца Николая Майкла, матушку Ольгу. Почитают практически как святую. Она не канонизирована, хотя, думаю, будет. Матушка Ольга была для жительниц близлежащих деревень акушеркой, все знали ее безмерную щедрость, по ее молитвам совершались чудеса. Совершаются они и сейчас. Я с нетерпением жду, когда матушку Ольгу канонизируют.
7 октября я получил письмо с вестью о том, что ко Господу отошла матушка Катерина (Сисси) Йергер. Муж ее, священник Православной Церкви в Америке, служит в Клинтоне, Миссисипи. Мы с женой несколько раз встречались с матушкой Катериной – еще до того, как мы перешли в православие. Она и ее муж, Пол, являли собой живой пример истинно православной жизни. Ее мягкий южный акцент, ее радушие и гостеприимство – все это делало православную веру родной для тех краев. Ее очень любили все, кто ее знал, и всем нам будет очень ее не хватать.
Повсюду в православном мире есть женщины, привносящие полноту бытия в жизнь прихода. Часто говорят – «приходская семья». И в этой семье роль матери столь же важна, как и роль отца. По размышлении я вдруг осознал, что никогда не думал об отце Поле Йергере отдельно от его матушки. И уже не буду. Я скорблю вместе с моими братьями и сестрами в Клинтоне. Царствие небесное матушке Катерине.
Перевод Анны Барабаш
