Отец Гавриил (Бунге): «Пустыню мне заменяет лес. — Отец Гавриил, Вы перешли в Православную Церковь из католицизма

Схиархимандрит Гавриил (Бунге) родился в 1940 г. в Кельне. Отец - лютеранин, мать - католичка. В возрасте 22 лет вступил в орден бенедиктинцев во Франции. В 1972 году был рукоположен во священный сан. Много лет посвятил изучению творений Евагрия Понтийского. С 1980 года живёт в скиту Святого Креста в швейцарском кантоне Тичино по древнему бенедиктинскому уставу. В 2010 году он принял православие, а через год был пострижен в великую схиму. Автор книг «Скудельные сосуды. Практика личной молитвы по преданию святых отцов», «Дух Утешитель», «Вино дракона и хлеб ангельский», «Духовное отцовство» и др.

– Отец Гавриил, спасибо вам за согласие дать Правмиру интервью. Первый вопрос такой: сейчас очень трудное время во всём мире. Агрессия, жестокость, раздражение, депрессии. Каким вы видите современного человека? Какие его сегодняшние проблемы принципиально важны?

– Время, в которое мы живем, всегда самое важное и трудное, потому что это наше время. И именно в это время мы, христиане, призваны дать подтверждение нашей верности Христу. У христианской веры очень длинная история, можно сказать, что у нас достаточно большой опыт жизни в мире, и на всём протяжении существование христиан никогда не было легким.

Самая заметная разница нашего времени и времени прошлого заключается в глобализации. Сегодня если что-то происходит в одной точке земного шара, можно сказать, что это касается и всех остальных, и благодаря массмедиа все оказываются вовлечены в происходящее. И, конечно, очень сложно, практически невозможно бывает сохранить дух бесстрастный, дух спокойный, когда мы постоянно оказываемся погружены в ту информацию, которая на нас вываливается через СМИ. Подлинная ли это информация или псевдоинформация, но так или иначе мы оказываемся вовлечены в поток.

– Как возможно этому сопротивляться и можно ли научить этому детей? По статистике в Москве за последние годы втрое возросло количество самоубийств среди подростков. Одна из причин, которая называется в анализе этих цифр, – потеря веры в будущее у молодых людей.

– Это очень понятно. Общество всё меньше и меньше нуждается в человеке – в человеке рабочем, если можно так сказать. На Западе, как говорят, в самое ближайшее время ожидаются большие сокращения среди сотрудников, потому что их работу смогут выполнять не люди, а роботы. Машины могут работать 24 часа в сутки, и они не создают проблем, у них нет запросов. Это означает, что тысячи и тысячи молодых людей, которые сегодня только учатся, столкнутся с тем, что им нечего будет делать.

Мне приходится довольно часто встречаться с подростками, с молодыми людьми до тридцати лет, у которых нет абсолютно никакой мотивации в жизни. Они ничего не делают, потому что им ничего не интересно. Нет какого-то единого решения, которое можно было бы предложить этим людям. И никакой хороший совет, с которым можно было бы обратиться к ним, не решит проблему целиком.

– Сейчас люди приходят к вам как учителю и наставнику, а кто те, кого вы считаете своими учителями?

– На протяжении жизни я встречал множество людей удивительных, исключительных, цельных. Все они в той или иной степени наложили отпечаток на мою жизнь, оставили след в ней. В начале моего пути это были католики, поскольку я был крещен в Католической Церкви и много лет принадлежал к ней.

Я помню священника, который меня готовил к первому причастию. Нужно сказать, что у католиков проходит время между крещением и первым причастием: впервые причащают, как правило, в семилетнем возрасте. Так вот, это был священник абсолютно традиционный, всегда ходивший в подряснике, в сутане, не то чтобы скрытный, но замкнутый. Основы веры он нам объяснял с помощью картинок в стиле XIX века, на которых были изображены важнейшие этапы жизни Иисуса Христа и жизни Церкви.

Я вспоминаю также одного греческого архимандрита, который был наместником скита, тоже находящегося в изоляции, практически как мой монастырь – только мы находимся в лесу, а его обитель находилась в скалах. Поскольку мой греческий был достаточно бедным в то время, общение было больше бессловесным.

Впоследствии, когда я уже поступил в католический монастырь, наше общение продолжилось в духовных письмах. Этот человек, которому в то время было уже больше восьмидесяти, был и остается для меня некой иконой, наша переписка очень многое мне дала, очень многие вещи осветила в моем понимании.

В Бельгии произошла встреча еще с одним человеком, который очень много значил в моей жизни. Это был игумен монастыря траппистов. Первоначально он, будучи наместником, не мог посвящать время тому, чтобы быть моим наставником, но затем, уйдя на покой, в течение пятнадцати лет был моим духовным отцом, и я у него исповедовался.

Другая встреча, которая оставила след, – это встреча с румынским старцем Клеопой. Я помню, как после нашей беседы вывез под своим подрясником рукопись его книги об аскетах начала ХХ века, которую мы хотели опубликовать на Западе, потому что в то время это невозможно было сделать в его родной стране, в Румынии. А на Афоне мне посчастливилось встретиться с одним отшельником, истинным борцом духа, который очень-очень многое мне поведал, что было для меня важно.

Для того чтобы подобные встречи принесли плоды вашей душе, необходимо ваше участие: многое зависит от того, как вы настроены и насколько готовы отвечать на то, что слышите. Всякий раз, когда я ехал на исповедь и на беседу к своему духовному отцу, аббату траппистского монастыря, на протяжении всего пути, в машине, я молился Богу о том, чтобы Господь дал этому старцу слово, а мне даровал уши, чтобы услышать и вместить то, что мне будет сказано. И уже потом, в России, отправляясь на встречу с некоторыми людьми духовными, я тоже всякий раз молился Богу, потому что чем старше становишься, тем сложнее бывает воспринять совет и услышать что-нибудь для себя.

Человек в любом возрасте нуждается в совете духовном, и я тоже очень нуждаюсь в советах. Поэтому я тренирую свой слух, чтобы услышать в тех словах, которые мне говорятся, быть может, некую метафору, которой человек отвечает на мои вопросы, чтобы услышать что-то действительно обращенное ко мне.

– Вопрос от наших читателей. Человек приходит в храм, он получает молитвослов в 30 страниц. Он их читает, думает над ними – или не читает, потому что бежит на работу. Но суть в том, что часто вся молитвенная практика мирянина сводится к тому, чтобы отчитать положенное количество страниц. Как же мирянину учиться молитвенному предстоянию перед Богом?

– Обязательное молитвенное правило для каждого христианина, безусловно, – это утренние и вечерние молитвы, которые несколько формализованы в текстах молитвослова, но которые являются для нас неким обязательным началом, ступенью. Мы не должны оставаться на этой ступени, потому что святые отцы нам говорят: молитва – это восхождение на гору.

У этого восхождения есть этапы. Первый этап – это молитвенное правило, находящееся в молитвослове. С этого начать возможно каждому. Постичь глубину того, что ты произносишь, понять смысл этих молитвословий – это уже вторая ступень. Я не смогу рассказать обо всех этапах молитвенной практики, но подчеркну, что молитва сама по себе – это самый лучший учитель молитве. Молитесь, и постепенно изменится качество вашей молитвы. Постепенно вам понадобится всё меньше слов и меньше образов. В конце концов, это приведет вас к молчаливому диалогу с Богом или же просто предстоянию перед Тем, Кто вам предстоит.

– А есть всё-таки что-то важное, что начинающему хорошо бы обязательно делать?

– Конечно, Псалтирь. Чтение псалмов – это всё же еще не молитва, это до молитвы. К слову, необходимо сразу же провести различие между молитвой келейной, то есть молитвой индивидуальной, когда вы молитесь в одиночестве у себя дома, и молитвой общественной, в частности, молитвой в церкви во время богослужения.

Молитва общественная, которая происходит в какой бы то ни было общине, будь то община монашеская или приходская, это, прежде всего, большое количество молитвословий и песнопений. А когда мы молимся в одиночестве дома, многие вещи упрощаются. У меня есть книга, в которой я как раз написал об этом, – «Скудельный сосуд»; надеюсь, что в ближайшее время она будет переиздана в Москве. Я в ней постарался рассказать всё, что знаю об этом.

– Как человеку поступать в том случае, если он молится, но не видит ответа Бога на свои молитвы?

– Необходимо «теребить» Бога своими молитвами и настаивать на ответе о том, что вы просите в молитве. Мы читаем об этом в Новом Завете: «Просите, и вам будет дан ответ» (ср.: Мф. 7 ,7). Господь всегда отвечает, но не всегда Он отвечает так, как мы того ждем.

– Один из частых и трудных вопросов от читателей. Родители больных детей спрашивают: «Как нам еще молиться?» Допустим, ребенок неизлечимо болен, и мать готова просто стоять дни и ночи на коленях; молитва родителей больного ребенка бывает очень горяча, но ребенок уходит на глазах.

– Опыт, связанный с уходом ребенка или любого другого близкого человека из семьи – для христианина, конечно, всегда испытание веры. Это бывает неожиданно, необъяснимо, но Господь призывает потому, что Он призывает, потому что такова Его воля. Господь не ошибается даже тогда, когда Его голос на нашем пути оказывается непостижимым.

Опыт, который переживает человек в связи с потерей близкого, всегда открывает новый этап в жизни, потому что для верующего христианина уход родного человека не значит его полное исчезновение из жизни. Он переходит в новый мир. Господь вновь призывает к Себе душу человека, которую Он Сам ему дал, – по причине, известной лишь Ему одному.

– Вы много писали и давали интервью о проблеме «выгорания» священнослужителей. Сейчас модно говорить о том, что нет такой проблемы, как «выгорание» мирянина или священника, это всё отговорки. Что надо просто служить, причащаться, и всё будет замечательно. Ведь у святых отцов никакого «выгорания» не было.

– Видимо, те люди, которые так говорят и пишут, мало читали святых отцов, в частности, преподобного Исаака Сирина, потому что и уныние, и «выгорание», и богооставленность хорошо были знакомы святым отцам, и они о них писали. Я считаю, что говорить о том, будто бы такой проблемы не существует, – это заблуждение. Безусловно, рецепт, который дают советчики – чаще бывать в храме, молиться, причащаться – очень важный; это действительно помогает как-то бороться и противостоять такому состоянию. Но это вовсе не значит, что этим можно предотвратить подобное состояние, что это поможет раз и навсегда защититься от впадения в него.

– Каковы, на ваш взгляд, симптомы «выгорания» у священника, у мирянина, у человека, который занимается благотворительной деятельностью? Как вовремя оценить в себе это состояние?

– Если ты начинаешь ощущать, что бежишь за трамваем, и он от тебя уходит, а ты не в состоянии его догнать, – это один из первых симптомов. Ты хорошо бежишь и быстро бежишь, но так и остаешься неспособным впрыгнуть в трамвай. Это очевидный знак, который должен заставить задуматься.

Есть, безусловно, и другие вещи, которые укажут на то, что происходит. Например, гиперактивность. Есть люди, которые гиперактивны в жизни, в своей деятельности. Но если у ребенка это некий этап, через который он естественным образом проходит и который сам собой заканчивается, то для взрослого человека, особенно если что-то подобное длится слишком долго, это страшно. Такой человек в своей увлеченности немного уже как бы не здесь, он вследствие своей гиперактивности никогда не находится в состоянии близости с тем, с кем общается.

Я сказал одному из таких людей: «Кому ты отдаешь то время, которое отдаешь мне, общаясь со мной?» Но это ничего не изменило в наших отношениях. А еще одному из таких людей после общения я сказал: «Мы с тобой вместе, но здесь ты присутствуешь своим телом, в то время как дух твой совсем не здесь». Он был немножко ошарашен моим ответом, потому что на самом деле сам до конца не отдавал себе в этом отчет. Что-то заставило его задуматься, и он изменился.

– Человеку можно самому выбраться из этого состояния, или здесь обязательно нужна помощь психолога, психиатра? Как выглядят первые этапы по спасению себя?

– Господь поможет выйти из этого состояния. Господу не нужны психологи и психиатры для того, чтобы помочь. Человек, который оказывается вовлеченным в «выгорание», сможет из него выбраться только с помощью Господа. Если же человек находится в состоянии уныния и не обращается при этом к Богу, то выйти из него невозможно: он так и будет ходить по замкнутому кругу – до тех пор, пока не поднимет глаза наверх.

– Напоследок хотелось бы вернуться к началу нашего разговора. Человеческая жизнь за тысячелетия сильно изменилась. Претерпевают ли при этом какие-то изменения человеческие страсти?

– Возьмем, допустим, такую страсть, как блуд. Учение о страстях было сформулировано пятнадцать веков тому назад. Когда отцы писали об этой страсти, не было интернета, не было различных СМИ, не было тех возможностей, которые очень часто ввергают нас в различные искушения.

Сегодня вы можете зайти к себе в комнату, закрыть за собой дверь, остаться в одиночестве, включить компьютер и ввергнуться в эту страсть. Но страсть осталась той же самой, хотя ее выражение и какие-то внешние проявления могут быть совершенно другими. Демоны ведь остаются прежними – это всё те же падшие ангелы, и они совсем не постарели. Это только человек в каждом новом поколении считает, что случилось что-то новое в этой жизни, что он совершенно другой, а не такой, какими были люди прежде. В нашу жизнь нередко приходит что-то новое, но на самом деле это отнюдь не новое.

14 декабря 2014 года в нашем храме служил известный богослов и монах-отшельник схиархимандрит Гавриил (Бунге), настоятель

монастыря Святого Креста в Ровередо (Швейцария). Отец Гавриил (Бунге) – всемирно известный патролог, философ. Он ведет жизнь строгого затворника в горном монастыре на границе Швейцарии и Италии, рядом с городом Лугано. Схиархимандрит Гавриил больше полувека изучает послание святых отцов, толкует их и переводит на современные языки.

После Божественной Литургии отец Гавриил ответил на вопросы прихожан и рассказал о своих новых книгах, над созданием которых он работал в течение последних 30 лет. Речь зашла о трудностях жизни монахов-отшельников, пустынножителей.

Отец Гавриил:

Самое трудное в пустынножительстве заключается в том, что пустынник не может избежать искушений., не может от них уклониться. Моисей говорит: «Пойди и сиди в своей келье; келья твоя всему тебя научит». И стены в этой келье – они своего рода зеркало. Если я в плохом настроении, мне грустно, никто в это мне виноват. И в этом случае виноваты не другие люди, какие-то злые люди, которые плохо ко мне относятся, а именно я, я в этом виноват. Именно в этом заключается суть духовной борьбы, когда живешь в уединенном месте, в пустыни.

Находясь в пустыни, наш Господь трижды подвергался искушениям со стороны бесов. Но после этого, когда он их преодолел, пришли ангелы и служили к нему.

Существует множество искушений. Я расскажу о нескольких основных:

Первое – это чревоугодие . Прежде всего, эти искушения разворачиваются на базе физических человеческих потребностей. Вкушать пищу приходится всегда, иначе человек умирает. Но об этом вы можете прочитать, потому что у вас в книжной лавке об этом есть книга.
Дальше еще одно физическое идет искушение, это блуд. Речь идет о телесной способности человека. Но проявляться она может очень беспорядочно. Все силы, которые мы имеем, они дарованы от Бога, поэтому они хороши. Но употреблять их мы можем во благо или не во благо. Если во благо, то по воле Божьей. Если не во благо, то тогда вопреки Божьей воле.
Серебролюбие.
Гнев. Человек способен гневаться, и это – добрая способность, она полезна для него. Чтобы иметь возможность ополчаться против зла и бороться ради добра. Но, опять-таки, и здесь сохраняется опасность, что эту способность гневаться мы употребим во зло. Например, когда мы гневаемся на своего ближнего. Гнев проявляется десятками способов. Это и зависть, и ярость, когда мы о ком-то плохо говорим, и когда мы злопамятствуем на кого-то.
Уныние . Уныние возникает тогда, когда мы не удовлетворяемся тем, что имеем и не получаем то, что хотели бы иметь. Тогда человек впадает в печаль. Уныние и печаль – это братья- близнецы. Выражаясь современным языком, эти явления называют еще «депрессия» или «меланхолия». Но разница здесь такая – при депрессии человек находится наедине с собой. Депрессия – своего рода светское проявление уныния. При унынии проблема заключается в нарушении отношений между человеком и Богом. И этот момент справедлив по отношению ко всем видам искушений. Нарушение отношений с Богом. Когда человек преодолевает все искушения физического плана, наступает очередь духовных искушений. В частности, искушение
тщеславием. Это очень утонченное искушение – тщеславие. Тщеславие, по словам святых отцов, похоже на ежа – колется со всех сторон.

Отец Гавриил во время беседы с прихожанами

Неважно, что человек делает, все его действия, можно сказать, льют масло в огонь тщеславия.

Когда человек тщеславится, он думает о себе очень много. И это искушение очень трудно победить, потому что, чтобы человек ни делал, это искушение все равно оборачивает это действие человека в свою пользу.

У тщеславия есть близнец – это гордость . Искушение гордыней – самое страшное искушение. Если человек попадает под это искушение, никто ему не поможет, кроме Бога. Потому что все, что человек, все, что он сделал хорошего, он не приписывает Богу, все это он приписывает себе. Это означает богохульство, потому что все добрые дела человек совершил благодаря благодати, а не благодаря самому себе. Дьявол ведь тоже пал из-за высокомерия.

Вопрос – отец Гавриил, вы перечислили искушения, но многие из них совершенно не подходят к пустыни, они там просто не применимы. Например, блуд, серебролюбие.

Отец Гавриил : Вы немного ошибаетесь. Дьявол, бес кого-нибудь приведет, например, девушку, которая ищет духовного совета. Мы же не на Луне живем. Совратиться можно и деньгами. Мелания, она должна была отнести мешок денег, 5000 золотых для помощи бедным. Она положила этот мешок и отец авва Памво сказал – пусть полежит, этот мешок. И она сказала – в этом мешке 5000 золотых, а он ей отвечает на это – если ты это мне принесла, то бери и обратно с этим мешком уходи. Если нет, то мы это все раздадим бедным. То есть, он к этому мешку не прикоснулся. Но это, так сказать, безвредные искушения. Есть гораздо более утонченные искушения. Допустим, вам дают деньги и говорят – это для бедных. И в этом случае монах, который должен вести нестяжательную жизнь, вынужден нести социальную функцию, становится банкиром своеобразным. Но ведь эти средства – они не ему предназначаются, они ведь для бедных. И тогда он попадает в очень непростую ситуацию.

В мире нет такого места, где бы человек был бы автоматически полностью огражден от такого рода искушений.

Вопрос – отец Гавриил, расскажите, пожалуйста о Ваших книгах, которые были недавно опубликованы издательством Сретенского монастыря. «Гнев, злоба, раздражение», «Объядение, лакомство, чревоугодие» и «Тоска, печаль, депрессия»

Отец Гавриил: О чревоугодии я написал книгу еще в восьмидесятые годы. Написал, но не опубликовал. Ни на одном языке. Потому что мне всегда было неудобно писать о таких вещах, как, например, аскеза, аскетическая жизнь, чтобы люди не подумали на меня, не дай бог, что я такой большой аскет. И у меня был знакомый, мы вместе выпускали книги. И он у меня, в конце концов забрал эту книгу и опубликовал. Сейчас книга доступна на немецком языке, можно прочитать на румынском языке, русском и других. На самом деле, все искушения, по своей сути выходят за пределы своего названия. Например, если мы возьмем такое искушение, как Чревоугодие . Искушение чревоугодия не является исключением. Отцы только время от времени говорят о еде. О том, что люди едят слишком много, слишком изысканно, слишком хорошо. И вот это искушение чревоугодием подрывает отношения человека с самим собой, с ближними и с Богом. Об этом написано в Священных Писаниях, которое отцы знали наизусть. И уныние, когда мы говорим об искушении унынием, это выражается не просто в некоем расслаблении, когда человек ничего не хочет делать. Если искусить человека расслаблением не получается, то бес подходит с другой стороны, он подталкивает его к очень активной деятельности, бурной. Если мы хотим сломать скрипку, мы можем сделать это двумя способами — либо мы кладем ее в ванну с водой, либо так сильно тянем за струны, что они лопаются.

Именно поэтому с унынием, а это тема одной из опубликованных книг, так трудно бороться. Эту книгу я опубликовал давно, и когда эта книга вышла в свет в первый раз, я нередко получал отзывы от людей, которые мне сообщали – отче, мы впервые теперь поняли, что же на самом деле со мной произошло. Они писали – всю жизнь я страдал от уныния, не понимая, что со мной происходит. Или писали вот так – отче, мой случай полностью, исчерпывающе описан на странице 34 Вашей книги.

Третья книга посвящена гневу . Это не менее плохое искушение. Потому что большинство людей к этому явлению серьезно не воспринимают. Люди будоражат себя, кричат друг на друга, входят в ярость, но когда им говорят – но это нормально, в порядке вещей. На самом деле, здесь ничего нормального нет.

Если внимательно прочитать книгу, то можно увидеть, что ярость делает из человека беса. Как, в общем-то, и в Писаниях сказано. Бесы против человека исполнены ненавистью и яростью. И в Апокалипсисе сказано, что демон исполнен ярости, поскольку знает, что время его близится к концу. Итак, гнев делает человека бесом. А его зеркальное отражение, или же противоположная гневу добродетель, делает из человека ангела. Я здесь говорю о кротости и о смирении. Господь запретил нам впадать в ярость. Именно поэтому нашего ближнего нам полагается прощать до семидежды раз семь. Так что нам полагается это делать всякий раз, когда человек просит у нас прощения.

И как говорит Господь, мы должны на него равняться, мы должны брать с него пример, ибо он говорит – «Я кроток и смирен сердцем».

Что, трудно сегодня быть христианином? А время, в котором живут христиане, никогда не было легким. И новое сегодня - не такое уж новое. Современность вечна, а вечность современна. И рецепт мира в душе сегодня всё тот же: «теребить» Бога молитвами и тренировать слух, чтобы услышать. О том, что есть сегодня и что будет всегда, наш разговор со схиархимандритом Гавриилом (Бунге).

Схиархимандрит Гавриил (Бунге) родился в 1940 г. в Кельне. Отец — лютеранин, мать — католичка. В возрасте 22 лет вступил в орден бенедиктинцев во Франции. В 1972 году был рукоположен во священный сан. Много лет посвятил изучению творений Евагрия Понтийского. С 1980 года живёт в скиту Святого Креста в швейцарском кантоне Тичино по древнему бенедиктинскому уставу. В 2010 году он принял православие, а через год был пострижен в великую схиму. Автор книг «Скудельные сосуды. Практика личной молитвы по преданию святых отцов», «Дух Утешитель», «Вино дракона и хлеб ангельский», «Духовное отцовство» и др.о сегодняшние проблемы принципиально важны?

Время, в которое мы живем, всегда самое важное и трудное, потому что это наше время. И именно в это время мы, христиане, призваны дать подтверждение нашей верности Христу. У христианской веры очень длинная история, можно сказать, что у нас достаточно большой опыт жизни в мире, и на всём протяжении существование христиан никогда не было легким.

Как возможно этому сопротивляться и можно ли научить этому детей? По статистике в Москве за последние годы втрое возросло количество самоубийств среди подростков. Одна из причин, которая называется в анализе этих цифр, - потеря веры в будущее у молодых людей.

Это очень понятно. Общество всё меньше и меньше нуждается в человеке - в человеке рабочем, если можно так сказать. На Западе, как говорят, в самое ближайшее время ожидаются большие сокращения среди сотрудников, потому что их работу смогут выполнять не люди, а роботы. Машины могут работать 24 часа в сутки, и они не создают проблем, у них нет запросов. Это означает, что тысячи и тысячи молодых людей, которые сегодня только учатся, столкнутся с тем, что им нечего будет делать.

- Сейчас люди приходят к вам как учителю и наставнику, а кто те, кого вы считаете своими учителями?

На протяжении жизни я встречал множество людей удивительных, исключительных, цельных. Все они в той или иной степени наложили отпечаток на мою жизнь, оставили след в ней. В начале моего пути это были католики, поскольку я был крещен в Католической Церкви и много лет принадлежал к ней.

Я вспоминаю также одного греческого архимандрита, который был наместником скита, тоже находящегося в изоляции, практически как мой монастырь - только мы находимся в лесу, а его обитель находилась в скалах. Поскольку мой греческий был достаточно бедным в то время, общение было больше бессловесным.

Другая встреча, которая оставила след, - это встреча с румынским старцем Клеопой. Я помню, как после нашей беседы вывез под своим подрясником рукопись его книги об аскетах начала ХХ века, которую мы хотели опубликовать на Западе, потому что в то время это невозможно было сделать в его родной стране, в Румынии. А на Афоне мне посчастливилось встретиться с одним отшельником, истинным борцом духа, который очень-очень многое мне поведал, что было для меня важно.

Вопрос от наших читателей. Человек приходит в храм, он получает молитвослов в 30 страниц. Он их читает, думает над ними - или не читает, потому что бежит на работу. Но суть в том, что часто вся молитвенная практика мирянина сводится к тому, чтобы отчитать положенное количество страниц. Как же мирянину учиться молитвенному предстоянию перед Богом?

Обязательное молитвенное правило для каждого христианина, безусловно, - это утренние и вечерние молитвы, которые несколько формализованы в текстах молитвослова, но которые являются для нас неким обязательным началом, ступенью. Мы не должны оставаться на этой ступени, потому что святые отцы нам говорят: молитва - это восхождение на гору.

У этого восхождения есть этапы. Первый этап - это молитвенное правило, находящееся в молитвослове. С этого начать возможно каждому. Постичь глубину того, что ты произносишь, понять смысл этих молитвословий - это уже вторая ступень. Я не смогу рассказать обо всех этапах молитвенной практики, но подчеркну, что молитва сама по себе - это самый лучший учитель молитве. Молитесь, и постепенно изменится качество вашей молитвы. Постепенно вам понадобится всё меньше слов и меньше образов. В конце концов, это приведет вас к молчаливому диалогу с Богом или же просто предстоянию перед Тем, Кто вам предстоит.

- А есть всё-таки что-то важное, что начинающему хорошо бы обязательно делать?

Конечно, Псалтирь. Чтение псалмов - это всё же еще не молитва, это до молитвы. К слову, необходимо сразу же провести различие между молитвой келейной, то есть молитвой индивидуальной, когда вы молитесь в одиночестве у себя дома, и молитвой общественной, в частности, молитвой в церкви во время богослужения.

Молитва общественная, которая происходит в какой бы то ни было общине, будь то община монашеская или приходская, это, прежде всего, большое количество молитвословий и песнопений. А когда мы молимся в одиночестве дома, многие вещи упрощаются. У меня есть книга, в которой я как раз написал об этом, - «Скудельный сосуд»; надеюсь, что в ближайшее время она будет переиздана в Москве. Я в ней постарался рассказать всё, что знаю об этом.

- Как человеку поступать в том случае, если он молится, но не видит ответа Бога на свои молитвы?

Необходимо «теребить» Бога своими молитвами и настаивать на ответе о том, что вы просите в молитве. Мы читаем об этом в Новом Завете: «Просите, и вам будет дан ответ» (ср.: Мф. 7 ,7). Господь всегда отвечает, но не всегда Он отвечает так, как мы того ждем.

Один из частых и трудных вопросов от читателей. Родители больных детей спрашивают: «Как нам еще молиться?» Допустим, ребенок неизлечимо болен, и мать готова просто стоять дни и ночи на коленях; молитва родителей больного ребенка бывает очень горяча, но ребенок уходит на глазах.

Опыт, связанный с уходом ребенка или любого другого близкого человека из семьи - для христианина, конечно, всегда испытание веры. Это бывает неожиданно, необъяснимо, но Господь призывает потому, что Он призывает, потому что такова Его воля. Господь не ошибается даже тогда, когда Его голос на нашем пути оказывается непостижимым.

Опыт, который переживает человек в связи с потерей близкого, всегда открывает новый этап в жизни, потому что для верующего христианина уход родного человека не значит его полное исчезновение из жизни. Он переходит в новый мир. Господь вновь призывает к Себе душу человека, которую Он Сам ему дал, - по причине, известной лишь Ему одному.

Вы много писали и давали интервью о проблеме «выгорания» священнослужителей. Сейчас модно говорить о том, что нет такой проблемы, как «выгорание» мирянина или священника, это всё отговорки. Что надо просто служить, причащаться, и всё будет замечательно. Ведь у святых отцов никакого «выгорания» не было.

Видимо, те люди, которые так говорят и пишут, мало читали святых отцов, в частности, преподобного Исаака Сирина, потому что и уныние, и «выгорание», и богооставленность хорошо были знакомы святым отцам, и они о них писали. Я считаю, что говорить о том, будто бы такой проблемы не существует, - это заблуждение. Безусловно, рецепт, который дают советчики - чаще бывать в храме, молиться, причащаться - очень важный; это действительно помогает как-то бороться и противостоять такому состоянию. Но это вовсе не значит, что этим можно предотвратить подобное состояние, что это поможет раз и навсегда защититься от впадения в него.

Каковы, на ваш взгляд, симптомы «выгорания» у священника, у мирянина, у человека, который занимается благотворительной деятельностью? Как вовремя оценить в себе это состояние?

Если ты начинаешь ощущать, что бежишь за трамваем, и он от тебя уходит, а ты не в состоянии его догнать, - это один из первых симптомов. Ты хорошо бежишь и быстро бежишь, но так и остаешься неспособным впрыгнуть в трамвай. Это очевидный знак, который должен заставить задуматься.

Человеку можно самому выбраться из этого состояния, или здесь обязательно нужна помощь психолога, психиатра? Как выглядят первые этапы по спасению себя?

Господь поможет выйти из этого состояния. Господу не нужны психологи и психиатры для того, чтобы помочь. Человек, который оказывается вовлеченным в «выгорание», сможет из него выбраться только с помощью Господа. Если же человек находится в состоянии уныния и не обращается при этом к Богу, то выйти из него невозможно: он так и будет ходить по замкнутому кругу - до тех пор, пока не поднимет глаза наверх.

Напоследок хотелось бы вернуться к началу нашего разговора. Человеческая жизнь за тысячелетия сильно изменилась. Претерпевают ли при этом какие-то изменения человеческие страсти?

Возьмем, допустим, такую страсть, как блуд. Учение о страстях было сформулировано пятнадцать веков тому назад. Когда отцы писали об этой страсти, не было интернета, не было различных СМИ, не было тех возможностей, которые очень часто ввергают нас в различные искушения.

Сегодня вы можете зайти к себе в комнату, закрыть за собой дверь, остаться в одиночестве, включить компьютер и ввергнуться в эту страсть. Но страсть осталась той же самой, хотя ее выражение и какие-то внешние проявления могут быть совершенно другими. Демоны ведь остаются прежними - это всё те же падшие ангелы, и они совсем не постарели. Это только человек в каждом новом поколении считает, что случилось что-то новое в этой жизни, что он совершенно другой, а не такой, какими были люди прежде. В нашу жизнь нередко приходит что-то новое, но на самом деле это отнюдь не новое.

Схиархимандрит Гавриил (Бунге) c восьмидесятых годов живет отшельником в скиту в швейцарских Альпах. Во время своего последнего визита в Москву отец Гавриил дал интервью порталу «Православие и мир». Основной темой беседы стала тема исповеди и покаяния.

— Отец Гавриил, Вы часто исповедуете людей, который к Вам приезжают. Что это за люди? Кто обычно приезжает к отшельнику?

— Прежде всего, нужно сказать, что скит, в котором я живу, достаточно удален от дорог и городов, и чтобы ко мне добраться, нужно сначала ехать общественным транспортом, либо на машине, а затем подняться пешком в гору. Так что те люди, которые приходят ко мне в скит для беседы – это очень мотивированные люди. Нужно приложить некоторые усилия, чтобы ко мне добраться.

— Как часто они к Вам приезжают? Есть те, кто постоянно исповедуется?

— Есть две категории людей, которые приезжают ко мне в скит. Первая категория – это люди, которые приезжают в будние дни по специальной договоренности, заранее согласовав время для исповеди и духовной беседы. Вторая категория – те, которые приезжают перед воскресной Литургией, для того чтобы исповедоваться и участвовать в Евхаристии.

В первом случае исповедь и духовная беседа отнимает достаточно большое количество времени, потому что с каждым человеком нужно подробно побеседовать, для этого он и приезжает. Во втором случае это исповедь перед Литургией для того, чтобы приступить к причастию – такая исповедь, как правило, времени отнимает совсем немного. Во-первых, потому что это люди, которых я хорошо знаю – они приезжают ко мне часто, во-вторых, потому что перед Литургией не достаточно времени для длительной беседы.

— Как можно и можно ли вообще научиться истинному покаянию? Ведь очень часто, к сожалению, исповедь становится простой формальностью.

— Первый и самый главный шаг – это осознать себя грешником. Человек должен осознать и признаться себе в том, что он грешен, и уже от этого начинается дальнейший путь. Множество людей не отдают себе в этом отчет, и не считают себя грешными.

Есть много хороших, достойных, честных людей, которые считают себя людьми не согрешающими и не нуждающимися в покаянии. Я им искренне завидую. Я – человек многогрешный…

Я старый монах, и, может быть, у меня несколько своеобразное отношение к таинству исповеди. Наверное, у каждого священника своя манера исповеди. Прежде всего, я считаю, что человеку нужно помочь, подсказать, чтобы он увидел, в чем же он согрешил, в чем его вина, в чем состоит его проступок перед Богом.

Для начала я всегда беру два греха, чтобы на их примере показать человеку, насколько часто мы совершаем грех. Эти два греха, пожалуй, самые распространенные, но которые менее всего люди относят к себе, и менее всего осознают свою греховность в этих проступках. Это уныние и гнев .

Множество людей в нашей жизни – и старых, и молодых находятся в состоянии уныния. Это может называться самыми разными словами – меланхолия, депрессия, упадок сил и так далее. Уныние идет всегда в одной связке с грустью и печалью, это братья-близнецы. Нужно помочь людям постепенно, шаг за шагом, осознать, что они подвержены этому греху, что они страдают от этого греха. Они, с одной стороны, страдают, с другой стороны, сами создают это страдание.

Следующий шаг – рассказать человеку, как страшен гнев, потому что очень многие люди считают, что гнев – это нормально, все люди гневаются, все распаляются, все подвержены такому состоянию, и в этом нет ничего страшного. Но гнев – это некая ржа, которая поселяется в душе, которая своей ржавчиной постепенно разъедает душу. Зачастую все наши прочие грехи связаны именно с гневом. Нередко следствием гнева является злопамятство. Злопамятство – страшная вещь для человека, потому что, возвращаясь в своей памяти к обидам, которые тебе нанесли праведно, неправедно, справедливо, несправедливо, человек, обуреваемый злопамятством, оказывается просто парализован в своей жизни, и он не может нормально существовать дальше.

— Бывали ли в Вашей практике такие случаи, когда людям удавалось победить гнев? Ведь он, действительно, такой незаметный, привычный грех, и я сама раз двадцать на дню впадаю в него. От него избавиться практически невозможно. Неужели есть люди, которым это удается?

— С Божией помощью возможно все. Во-первых, прежде всего, нужно научиться давать себе отчет в своих грехах и уметь признаться в том, что гнев, которым мы распаляемся, это грех. Очень часто мы гневаемся, движимые самыми добрыми побуждениями. Например, как очень часто бывает, мать в воспитании своих детей, движимая самыми добрыми чувствами и желаниями предостеречь своего ребенка, уберечь от чего-либо, научить чему-либо, гневается, кричит, шлепает, делает замечания, ругает. Побуждения самые благие, но ее поведение – это есть гнев. Она не осознает, что своим гневом она опустошает и свою душу, и душу ребенка. Финал часто бывает плачевный – дети отворачиваются от матери, не хотят ее больше видеть, теряется контакт между близкими людьми.

Когда человек осознает, что он согрешил, он раскаивается, потому что большинство людей поступают так по неведению. Конечно, есть люди, которые по природе своей очень злые, грубые, которые гневаются, прекрасно зная, к чему это приведет, которые специально обижают и унижают других людей. Но, как правило, большинство людей все-таки добрые и впадают в гнев просто по незнанию, по неумению контролировать и сдерживать себя, вовсе не желая причинить боль близкому человеку. И когда они приходят к осознанию того, что совершили грех, что гнев – это грех, конечно же, они начинают плакать и говорить: «Как же так получилось, что желая доброго, я согрешил?» Это первая ступень, это начало покаяния.

Осознание того, что ты согрешил, что ты обидел - это и есть первый шаг, который открывает тебе двери покаяния. Дальше необходимо делать следующие шаги – наложить замок на свои уста, понимая, что отсюда идет твой грех. Следующий шаг покаяния – попросить прощения у своих родных за то, что вольно или невольно, движимый самыми разными чувствами, ты их обидел. Очень часто бывает сложно это сделать, потому что близкие уже от тебя отдалились. Необходимо первому пойти на примирение. Это примирение и является, как раз, плодом осознания греха и желания исправить, покаяться, попросить прощения.

— В Русской Православной Церкви прихожане часто пользуются списком грехов в конце молитвослова. Они открывают молитвослов – так, у меня тут гнев… Прелюбодеяние? Да, наверное. Чревоугодие… Ну, конечно. Ставят «галочку» напротив греха, приходят к священнику каждую неделю или каждые две недели, и по этой бумажке исповедуются. Это нормальная практика?

— Сам принцип некоего списка грехов полезен и нормален в начале пути. Потому что, повторюсь, проблема состоит в том, что большинство людей не знают, в чем же они согрешили, они не дают себе в этом отчета и имеют весьма расплывчатые своеобразные идеи о том, что же есть покаяние, и в чем, собственно, нужно каяться. В таких случаях список грехов бывает очень полезен. Я сам тоже довольно часто советую людям, которые приходят ко мне на духовные беседы, а большинство из них приходит впоследствии и для участия в Евхаристии, записывать некоторые свои помыслы, для того, чтобы как следует подготовиться к таинству исповеди.

— В наших православных храмах принята исповедь во время Литургии, то есть часть священников проводит службу, а один священник исповедует стоящую к нему очередь. Допустима такая практика или что-то нужно менять, чтобы люди не отвлекались от Литургии?

— Я полагаю, что это делается по необходимости, из-за того, что у священника не всегда есть возможность в течение дня уделить людям время для исповеди, для беседы. Но еще и потому, что далеко не у всех людей есть возможность в течение дня до Литургии прийти для того, чтобы исповедоваться и пообщаться со священником. Для того, чтобы дать возможность этим людям приступить к таинству покаяния, наверное, и существует подобная вынужденная практика. Еще раз повторюсь, мое мнение, это происходит не из желания кому-то облегчить жизнь, а просто по необходимости, из-за того, что так складываются обстоятельства.

В моей жизни так не происходит, потому что я живу и служу один. Бывает изредка, что ко мне приезжают собратья, которые мне сослужат, но, как правило, я служу один, и исповедь у меня происходит во время чтения часов до начала литургии. Как только подошло время, я начинаю литургию, и служба уже не прерывается. Исповеди во время литургии у меня нет. Хотя, конечно, еще раз напомню, люди, которые приходят ко мне на исповедь, это люди, которых я очень хорошо знаю, и они не превращают исповедь в диалог. Это такая искренняя, наполненная, достаточно динамичная исповедь, но даже в этом случае я не считаю возможным совершать ее во время Литургии.

Мне кажется, люди должны постепенно привыкать к тому, чтобы исповедоваться до начала службы. Даже у меня не раз случалось так, что я служу Литургию, выхожу уже с причастием, вдруг появляется кто-то и просит его исповедовать, для того чтобы причаститься. Я говорю, что нет, время ушло, вы имели все возможности сделать это до начала службы. Необходима все-таки, хоть небольшая, но дисциплина и порядок в церкви.

— Причастие без исповеди у Вас не практикуется?

— Знаете, у меня нет такой проблемы, потому что никто ко мне с такими вопросами не обращался. Люди приходят для того, чтобы исповедоваться и приступить к причастию. Если бы они меня спросили, я бы подумал.

Отец Дмитрий Агеев:

Я хотел бы немножко от себя добавить. Нужно понять, что у отца Гавриила необычный приход, в который одни и те же люди приходят еженедельно, эти люди приезжают раз в два-три месяца именно для того, чтобы исповедаться и причаститься. Люди не приходят каждый день, у них нет нужды исповедоваться ежедневно.

Храм отца Гавриила – это не приход, где существует проблема, когда люди приходят каждый день, и каждый день вынуждены исповедоваться, чтобы причащаться. Люди специально приезжают издалека, для того чтобы исповедоваться у батюшки, потом, естественно, приступают к таинству причастия.

— Большинство прихожан, которые ко мне приезжают, уже совершают некий подвиг тем, что они добрались до меня. Потому что, нужно потратить как минимум один час на машине, если ты живешь поблизости. Но большинство людей приезжают совсем издалека, останавливаются в гостинице где-то неподалеку, затем идут пешком, так что это уже достаточный подвиг для того, чтобы прийти и участвовать в таинствах.

— Как они готовятся к исповеди? Постятся, вычитывают каноны, молятся?

— Поскольку ко мне приходят люди самые разные, то у всех привычки и традиции различаются. Например, русские православные люди, которые приходят ко мне на исповедь и на причастие, поступают в соответствии с традициями, принятыми в Русской Православной Церкви. Они вычитывают положенные каноны в молитвослове, они постятся перед причастием, причащаются всякий раз, когда бывают в скиту.

У православных сербов, которые тоже ко мне часто приезжают, несколько иная традиция. Они также готовятся и постятся, вычитывают каноны, но причащаются они гораздо реже, чем русские. Очень часто бывает, что они приезжают на исповедь, но не приступают к причастию в этот день.

Русские прихожане, которые живут в Швейцарии вокруг моего скита, мои духовные чада, поступают в соответствии с моими рекомендациями. А у православных сербов, которые приезжают ко мне, есть духовный отец в Сербии. Он достаточно строгий, и его духовные чада более следуют его советам и поступают в соответствии с его рекомендациями.

— Скажите, пожалуйста, за свою уже долгую жизнь довелось наблюдать людей, которым страшно было бы исповедоваться, которые бы отказались от исповеди?

— Так навскидку я, признаться честно, сразу не могу вспомнить случаев особого страха. У людей, которые приходят на исповедь, как правило, страха не бывает. Проблема бывает в том, что люди не знают, что сказать. Они не знают, как начать исповедь. Я всегда бываю очень растроган исповедью молодых людей, потому что в них часто бывает больше искренности. Они приходят к тебе и раскрывают свою жизнь перед тобой на ладони, как книгу. Господь за эту искренность, за это доверие к Богу и спасет их. Если бы они боялись, они бы не пришли.

— Скажите, пожалуйста, как исповедоваться детям? Как Вы относитесь к детской исповеди? С какого возраста стоит исповедоваться?

— Как гласит традиция, начинать исповедь стоит с 7-летнего возраста, но это очень относительно. Я думаю, с того момента, как ребенок к этому готов, когда он дает себе отчет. Хотя, конечно, мне приходилось исповедовать детей и более юного возраста, моложе семи лет.

Очень часто люди говорят: «Как же так, маленькие ангелочки, в чем же им исповедоваться? Они ничего не могут сделать плохого. Это не нужно». Поверьте мне, дети прекрасно отдают себе отчет, в том, что они сделали, понимают, где граница между добром и злом, что хорошо, и что плохо. Это осознание, понимание зла и добра у детей очень явственно. В своей маленькой жизни они делают именно то, что они будут делать в жизни большой.

Хочу сказать, во время исповеди детей, точно так же, как и во время исповеди взрослых, я не задаю вопросов, чтобы выявить тот или иной грех или указать на него. Я считаю, что роль священника – это не роль судьи. На исповеди священник лишь свидетель, а человек исповедуется Богу. Священник просто должен подвести человека к исповеди перед Богом. Я считаю, что священник, конечно, должен быть очень смиренным, принимая исповедь людей, потому что это огромное доверие – выслушивать откровения людей, которые они приносят в покаяние Богу. Поэтому здесь необходим очень большой такт. Более того, я считаю, что иногда необходимо сдерживать людей в их исповеди для того, чтобы они не углублялись в какие-то детали и не рассказывали подробно о том или ином грехе. Я всегда говорю, что мне этого знать не нужно, и вам не нужно этого говорить. Иногда, конечно, бывает так, что человек рассказывает какие-то нюансы, желая понять, грех это или нет, тогда можно помочь разобраться. Но, повторюсь, каяться нужно в грехе, а не сообщать какие-то отдельные его подробности, это совершенно излишне.

— Многих смущает исповедь священнику, с которым находишься в дружеских отношениях или исповедь священнику, который тебя намного моложе. Как преодолеть это смущение?

— Тут необходимо вспомнить и услышать слова молитвы, которые всегда читаются перед таинством исповеди: «сей крест и Евангелие Господне, и аз – есть только свидетель. Рцы, елико согрешил, не смутися, не убойся, но примешь оставление от Святаго Духа». То есть, священник – только свидетель перед Господом, как говорят слова молитвы. Он в этот момент не друг ваш, у него нет возраста – он не младше, не старше, не такого же такого же возраста, как вы, он – свидетель перед Богом и Божий слуга. Священник в данный момент должен иметь деликатность, подобную часовщику, который аккуратно открывает старые швейцарские часы и при помощи маленьких пинцетов и приспособлений пытается с большим вниманием и тактом навести в них порядок.

— Отец Гавриил, Вы перешли в Православную Церковь из католицизма. Скажите, есть ли принципиальная разница между исповедью у католиков и исповедью у православных?

— Я не могу говорить о разнице между исповедью католической и исповедью православной, потому что у тех людей, которые приходят ко мне, такой разницы не чувствуется. Католики точно так же внимательно и с искренностью готовятся и приступают к таинству исповеди. Их исповеди так же глубоки, как и исповеди православных верующих. Конечно, Церковь Католическая не есть Церковь Православная, отнюдь, но очень многие из ее духовных чад, окажись они в нашей Церкви, стали бы для нас достойными примерами для подражания.

Надо сказать, что очень много христиан на Западе являются католиками, что называется, по рождению. Они родились в этой традиции, они в ней остаются – такова их жизненная ситуация на протяжении многих столетий.

Очень многие католики, которые приходят ко мне в скит и знакомятся с православной восточной традицией, открывают ее для себя заново и становятся православными, подчас не делая этого шага формально. То есть, не становясь православными де-юро, начинают жить и поступать по православному духу, и стараются в своих общинах найти ту неразделенную Церковь, то общее, древнее, что сохранилось в Православной Церкви, но что, к сожалению, оказалось забыто и отторгнуто в Церкви Католической.

— Помните ли Вы первую исповедь и человека, который Вам исповедовался? И кому исповедовались Вы?

— Я сначала расскажу о своей исповеди. Моя первая исповедь была в 7-летнем возрасте перед первым причастием. Я, признаться честно, не очень хорошо ее запомнил. Первое причастие я помню очень хорошо, оно осталось глубоко в памяти, но не исповедь.

Я помню свою исповедь, когда мне исполнилось 17 лет. Юношей я пришел в храм и понял тогда, что очень важно, к кому же ты попал на первую исповедь. К сожалению, часто бывает, что священник оказался нетактичным, грубым или невнимательным, и юноша оказывается растоптанным в своих самых глубоких чувствах, разворачивается, и больше не приходит никогда.

Я прекрасно помню исповедь, которую я принял как священник. Хочу сказать, что, будучи монахом, я не сразу стал священником, я не хотел рукополагаться, а хотел оставаться просто монахом. Я получил образование, изучал богословие, изучал философию, стал доктором философии. Я был уже десять лет в монашеском постриге, когда был рукоположен. Община очень часто обращалась ко мне с предложением принять священство, но я всякий раз отказывался. Но однажды в монастыре наступил такой момент, когда возникла серьезная необходимость в еще одном священнике среди братии. Я воспринял свое рукоположение, как послушание.

Я, как сейчас, помню ту первую исповедь, которую мне пришлось принять. Это был человек, много старше меня, профессор университета, с очень сложной и запутанной семейной ситуацией. Признаться честно, я был немного подавлен, обескуражен, потому что все то, что мне пришлось выслушать, совсем не укладывалось у меня в голове и превосходило весь мой опыт.

Я поступил в монастырь, будучи 20-летним юношей, поэтому многие вещи мне были непонятны, неизвестны, и трудно было о чем-либо судить. Он пришел ко мне на исповедь, ухватился за меня, и мы долго общались. Потом он еще жил некоторое время в монастыре как гость, расхаживал по территории и всем рассказывал, что он исповедовался у отца Гавриила, который теперь его духовный отец. Монахи-собратья, конечно, смеялись над этим. Эта ситуация, которая возникла с первой исповедью, была для меня очень тяжела. Тот человек часто приходил ко мне, плакал, просил какого-то совета, а я не всегда был готов дать этот совет. Меня спасла только молитва.

С тех пор я понял одно – чтобы себя поддержать, выслушивая людей на исповеди, необходимо молиться, потому что именно это помогает тебе немножко умалиться самому, отойти в сторону и уступить место Богу для того, чтобы Он пришел, и через тебя спас человека. Не священник спасает, не священник отпускает грехи, это Бог со своей благодатью, со своей любовью приходит и через священника помогает человеку. Я всегда говорю, что священник – это, как старый веник, которому очень часто не хватает прутиков. Когда Господь нуждается в нем, он берет его в руки, выметает душу человека, очищает, а потом ставит его за шкафчик, и он невидимым стоит дальше.

— Вопрос к Вашему молитвенному опыту. Не секрет, что грех – это факт совершенный, это процесс разложения, процесс гниения, процесс расхождения с волей Божией. Каждый человек, согрешив, встает на путь греха. Это началось с Адама и Евы – они встали на этот путь. И каждый человек пытается преодолеть в себе эту греховность. Как оценить, что ты выбрался из греха? Какая индикация есть, какой критерий?

— Грех в широком аспекте – это, конечно же, процесс. Он начинается с помыслов и разного рода желаний. Но все равно мы еще остаемся свободны в тот момент. То, что помыслы пришли или не пришли, это от нас не зависит, это дьявол посылает их. В этот момент мы еще можем остановиться. Человек может не следовать своим помыслам, не следовать своим желаниям, он может принять помыслы или не принять их. Если человек принимает помыслы, то он начинает грешить в мыслях. Святые отцы говорят, если бы мы были судимы по нашим грехам в мыслях, то никто бы из нас не был спасен. Это говорит о том, насколько это сложно.

Следующий этап – это когда грех с мысли воплощается в грех в действии. И вот в этот момент грех становится подлинным грехом. Когда ты своровал, сам акт воровства – это грех. Если ты не покаялся в этом грехе, если ты не принес покаяние, то этот грех становится привычкой, и это уже называется страстью. Страсть – это, прежде всего, болезнь, человек, обуреваемый страстью, болен. Очень сложно вылечить такого человека. Тяжело исцелить того, кто ворует просто по привычке, обуреваемый страстью.

Одни привычки всегда сменяются другими привычками. Выход из греха – есть тяжелый и долгий процесс, такой же долгий, как погружение во грех. Я не буду сейчас говорить в подробностях обо всем процессе исцеления, потому что для этого нужен духовный врач, который расскажет обо всех этапах.

В конце процесса исцеления, встав на путь покаяния, вы вновь попадаете в такую точку, когда к вам приходят помыслы. Нужно помнить, что помыслы будут приходить всегда, от этого никогда не избавиться. То, что святые отцы называют «апатия», избавление от страстей, не значит, что человек более не искушаем. Это значит, что страсти не довлеют, не руководят человеком. Святые очень часто были обуреваемы различными страстями, но они не давали страстям господствовать над собой. Это возможно лишь по милости Божией.

Около пяти лет назад католическое духовенство было ошеломлено неожиданной новостью: известный швейцарский монах-затворник вдруг принял Православие.

Что только о нем не писали, как только не обличали в СМИ – все это нисколько не задело отца Гавриила (Бунге), главного «виновника» всеобщего возмущения. Новости он не читает, Интернета у него нет, да и рассчитывать на одобрение общественности он не привык.

Отец Гавриил (в прошлом Габриэль) родился в 1940 году в немецком городе Кельн в семье протестанта и римо-католички. И хотя, по его собственным словам, в такой семье ребенок становится, как правило, ни рыба, ни мясо, свои духовные поиски он начал еще в юности. Изучал творения святых отцов, «Добротолюбие» и патерики. Вскоре возникло желание уйти в монастырь. Однако отец был против, и замысел пришлось на время отложить.

В 1961-м он поехал в Грецию, где произошло его первое близкое знакомство с Православной Церковью. Два месяца Габриэль прожил в семье священника и посещал православные богослужения, так как на острове Лесбос, где он остановился, не было ни одного католического храма. «Ко мне относились чудесно, с большой любовью. На малом входе мне даже подносили Евангелие, чтобы я его поцеловал, словно я был высокопоставленным гостем», – вспоминает отец Гавриил.

После окончания учебы в университете, в возрасте 22 лет, молодой человек вступил в орден бенедиктинцев, где принял монашеский постриг. Заметив интерес своего монаха к восточному христианству, настоятель отправил его в католический бенедиктинский монастырь восточного обряда в г. Шеветонь (Бельгия). Там отец Габриэль прожил 18 лет, изучая наследие восточного монашества, Православной Церкви и святых отцов. А в 1980 году по благословению духовника он поселился в Крестовоздвиженском скиту в горах Швейцарии, где вот уже более тридцати лет ведет жизнь монаха-затворника.

Духовные искания

Одним из главных предметов духовных поисков отца Гавриила было изучение вопроса о разделении Церквей. Начало этих исканий было положено еще во время его пребывания в Греции. Там у него была возможность целую неделю жить в семинарии в Афинах. Во время одного из разговоров с семинаристами отец Гавриил высказал сожаление о том, что Православная Церковь отделилась от католической. На это ему дали ответ, который он никак не ожидал услышать: «Ты ошибаешься, это вы от нас отделились».

Тогда это утверждение настолько поразило молодого монаха-бенедиктинца, что он не нашелся, что ответить. Католики привыкли считать протестантов раскольниками. Так оно и было. Они действительно отделились от Католической Церкви. Но упрекнуть в том же православных не так-то просто. «Ведь речь шла о Церкви апостольского происхождения. Апостол Павел прошел по этим местам еще прежде, чем дошел до Рима», – говорит отец Гавриил.

Так в душе молодого человека начался глубокий духовный поиск, который, по его словам, продолжается до сих пор. Некоторые выводы, которые ему удалось сделать в ходе своих размышлений, изложены в книге «Скудельные сосуды». В ней много внимания уделено практике Иисусовой молитвы в соответствии с учениями Святых отцов. Практика эта, подчеркивает батюшка, была одинакова как на Западе, так и на Востоке.

Отец Гавриил потратил много времени и сил, чтобы найти пути примирения Западной и Восточной Церквей. И вот что он выяснил: такое примирение возможно «только в случае возвращения к общим корням. Ведь единая Церковь реально существовала в истории на протяжении тысячи лет». Пытаясь найти способ объединения, отец Гавриил пришел к печальному выводу: «Примирение между Православной и Католической Церквами на уровне иерархии, структур совершенно невозможно. И оно никогда не произойдет, потому что Восток и Запад слишком далеко отошли друг от друга в ходе исторического развития… Православная Церковь – это не одна из многочисленных Церквей. Это Церковь, которая стоит у самых истоков истинного христианства. В ней нет того разрыва с истоками, который пережила Церковь Западная, когда многие ушли в сторону. Те, кто отделился (и католики, и протестанты), потеряли очень многое из того, чему учили Апостолы. Теперь каждый по-своему толкует Писание. Мне уже 74 года и я до сих пор помню Второй Ватиканский Собор. Тогда я был послушником. Это огромный разрыв внутри Церкви. И это только начало разъединения. Чем это закончится – неизвестно».

Результатом этих размышлений стал вывод о необходимости примирения на личностном уровне. Так отец Гавриил пришел к Православию. 27 августа 2010 года в храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке он был принят в Православие митрополитом Волоколамским Иларионом (Алфеевым). Вскоре после этого отец Гавриил был пострижен в великую схиму, через год возведен в сан схиархимандрита епископом Корсунским Нестором, а еще через год стал настоятелем новоучрежденного православного Крестовоздвиженского монастыря близ города Лугано.

Затворник

Так далеко в швейцарских горах, в самой чаще леса появился православный монастырь, на территории которого расположены скит и несколько домиков. В это уединенное место нельзя проехать на автомобиле, добраться можно только пешком, упорно поднимаясь в гору. Если захотите посетить отца Гавриила, не забудьте заранее договориться с ним по телефону. Иначе территория монастыря может быть просто закрыта на ключ.

«Телефон стоит у нас в трапезной, но я почти никогда не слышу, как он звонит, – признается батюшка. – Тем не менее вы можете оставить сообщение и предупредить о своем визите. Как правило, я принимаю гостей во второй половине дня, а утро выделяю для молитвенных трудов. К тому же у нас печное отопление. Необходимо время, чтобы заготовить дрова и, конечно же, поработать в огороде. Но встреча с людьми – это тоже часть моей работы. Особенно много посетителей приходят ко мне по праздникам. Гости приезжают из Франции, Италии, разных уголков Швейцарии. Они снимают номера в близлежащих гостиницах и приходят к нам на службы». Подавляющее большинство из них – миряне, а не монашествующие. Люди приезжают, чтобы задать волнующий вопрос, попросить совета, получить поддержку. И батюшка никому не отказывает, хотя и говорит, что монахом быть сложно: «Приходится постоянно пребывать в движении. Сегодня очень трудно обойтись без Интернета, телевидения и мобильного телефона. А у нас всего этого нет. Да нам это и не нужно. Монах должен любить свою келью. Авва Моисей говорил: «Сиди в своей келье, и она научит тебя всему». Конечно, мой образ жизни не очень похож на жизнь первых христиан. Зато пустыню мне заменяет лес».

Болезни нашего времени

Схиархимандрит Гавриил редко покидает свой скит. «Сейчас я менее одинок, чем раньше, когда только пришел в эту «пустыню», чтобы служить Богу и слышать Его волю». Духовная помощь ближним – одно из таких служений. Каждому, кто обращается за советом, отец Гавриил помогает: «Все советы должны быть адаптированы к условиям жизни человека, его возрасту, сроку его духовной жизни», – считает он. Многое из того, о чем схиархимандрит Гавриил говорит со своими посетителями, описано в книгах. Некоторые из них переведены на русский язык. Его книги «Гнев, злоба, раздражение», «Объедение, лакомство, чревоугодие», «Тоска, печаль, депрессия» повествуют о соответствующих страстях, которые отец Гавриил считает одними из главных болезней нашего времени. В этих книгах он говорит и о способах борьбы с подобными недугами.

В блокнот паломнику:

Крестовоздвиженский скит (Eremo Santa Croce)